Ночная тень

Робертс Нора

— Но вы же знаете об их существовании! Я знаю, вы жертвуете много денег на бездомных, центры реабилитации и другие благотворительные нужды.

— Легко раздавать деньги, когда имеешь больше, чем нужно.

— Звучит цинично.

— Нет, реалистично! — У него на губах появилась холодная легкая улыбка. — Я бизнесмен, Дебора. За благотворительность уменьшают налоги.

Она нахмурилась, разглядывая его:

— Было бы очень жаль, если бы люди были великодушны только тогда, когда им это выгодно.

— А вот

вы говорите как идеалистка!

Она раздраженно постучала пальцем по бокалу с шампанским.

— Вот уже второй раз за несколько дней вы обвиняете меня в идеализме. Мне это не нравится.

— Я не хотел вас оскорбить, я просто заметил. — Он поднял глаза как раз в тот момент, когда в гостиную вошел Фрэнк с шоколадным суфле. — Спасибо, больше нам сегодня ничего не понадобится.

Крупный мужчина пожал плечами:

— О'кей.

Дебора заметила, что Фрэнк движется с грацией танцовщика — редкое качество для такого крупного, громоздкого человека. Она задумчиво опустила ложечку в десерт.

— Он ваш водитель или дворецкий? — спросила она.

— И то и другое. И ни то и ни другое! — Гейдж долил ей вина. — Можно сказать, он помощник из прошлой жизни.

Она, заинтригованная, подняла бровь:

— Что это значит?

— Он был карманником, которого я несколько раз поймал, когда был полицейским. Потом он стал моим осведомителем. Теперь… он водит мою машину, открывает дверь и делает кое-что еще.

Она заметила, что пальцы Гейджа легко обхватывают тонкую ножку хрустального бокала.

— Трудно себе представить, что вы работали полицейским!

Он улыбнулся:

— Да, наверное.

Он наблюдал, как свет свечи отражается в ее глазах. Вчера вечером в них отражался огонь горящего здания и ее задушенных желаний.

— Как долго вы прослужили полицейским?

— Довольно долго, — решительно ответил он и потянулся к ее руке. — Хотите посмотреть, какой вид открывается с крыши?

— Да, конечно! — Она встала из-за стола, поняв, что его прошлое — это закрытая книга.

На крышу они поднялись не по лестнице, а на небольшом лифте из тонированного стекла. — Все удобства, — заметила Дебора, когда они начали подниматься. — Даже удивительно, что в доме нет темницы и потайных подземных ходов!

— А вот как раз и есть… Вероятно, я вам их покажу… в другой раз.

В другой раз, подумала она. А хочется ли ей, чтобы был другой раз? Вечер, безусловно, прошел увлекательно, за исключением мгновенного романтического напряжения в танцевальном зале. Несмотря на утонченные манеры, он казался непредсказуемым и опасным в своем хорошо сшитом костюме.

Она признавала, что именно это ее и привлекает. Но именно от этого ей почему-то становилось не по себе.

— О чем вы думаете?

Она решила, что с ним лучше всего быть предельно откровенной.

— Я стараюсь понять, что вы за человек, и задумываюсь,

хотелось бы мне продолжать наше знакомство, чтобы выяснить это!

Двери лифта с шумом открылись, но он стоял на месте.

— Ну и как? Хотелось бы?

— Не уверена. — Она вышла из лифта и оказалась на самой верхней башенке здания. Со вздохом удивления и удовольствия она подошла к широкому окну с выгнутым стеклом. За ним садилось солнце, и весь город переливался светом и тенью. — Эффектное зрелище. — Она повернулась к нему улыбаясь. — Очень эффектное.

— Бывает и лучше. — Он нажал кнопку в стене, стекло тихо сдвинулось. Взяв за руку, Гейдж вывел гостью на каменный балкон.

Опершись на каменные перила, она наклонилась навстречу теплому ветерку.

— Отсюда видны даже деревья в городском парке и река! — Она нетерпеливо откинула с глаз развевающиеся волосы. — А здания выглядят особенно красиво, когда в них горит свет. — Издали, напоминая бриллиантовое ожерелье, в темноте переливалась цепочка огней висячего моста Довер-Хейтс.

— На рассвете, когда ясно, здания окрашены в жемчужно-серый и розовый цвета. А на солнце все стекла горят!

Дебора посмотрела на него и на город.

— Вы купили этот дом только из-за вида?

— Я вырос в нескольких кварталах отсюда. Когда мы гуляли в парке, тетя всегда показывала мне его. Ей он очень нравился. Они с моей матерью в детстве бывали здесь на праздниках. Они дружили с детства. Я был единственным ребенком у моих родителей, а потом у тети с дядей. Когда меня вытащили с того света и я узнал, что они умерли… я совершенно растерялся. А потом начал подумывать об этом доме. Мне показалось, что я должен купить его и жить в нем. Она накрыла рукой его руку.

— Нет ничего тяжелее, чем терять тех, кого любил и в ком нуждался, не так ли?

— Нет — Посмотрев на нее, он увидел, что ее глаза туманят воспоминания, созвучные его воспоминаниям. Он поднес руку к ее лицу, пальцами убрал назад волосы и обвел ладонью ее подбородок. — Да, наверное. — Прижав ее к каменному парапету, он смотрел ей в глаза, а рукой провел по ее шее. — Дебора, а вам никогда не хотелось совершить заведомо ошибочный шаг? Например, вы заранее знаете, что совершаете ошибку, но не можете остановиться?

Дебора не сразу поняла, о чем он говорит, поэтому тряхнула головой, чтобы освежить разум.

— Я… нет. Нет, я стараюсь не делать ошибок.

Но она уже предчувствовала, что сейчас совершит ошибку. Его грубые теплые ладони плотно прижимались к ее коже. Его глаза были темными, а взгляд пристальным. На какое-то мгновение она заморгала, одолеваемая настойчивым ощущением дежавю.

Она застонала и закрыла глаза, но он лишь прошелся губами по ее лбу. От легкого контакта все ее тело начало покалывать. Она содрогнулась, а он нежно коснулся губами ее виска.