Ночной цирк

Моргенштерн Эрин

— Возьми с собой сестру, — добавляет она.

Единственное, что заставляет Бейли постучать в приоткрытую дверь сестры, — это невозможность выскользнуть из дома так, чтобы мать не узнала, заходил он к Каролине или нет.

— Отстань, — слышит он голос сестры.

— Я иду в цирк. Не хочешь со мной? — без энтузиазма предлагает Бейли. Он уже знает, каков будет ответ.

— Нет!

Ее отказ так же предсказуем, как вечная тишина за обедом.

— Детские забавы, — фыркает она, бросив на него презрительный взгляд.

Бейли молча выходит из дома, позволив ветру громко захлопнуть дверь у него за спиной.

День

только начал клониться к закату. Людей на улице больше, чем обычно в такой час, и все спешат в одном направлении.

С каждым шагом его радость тускнеет. Возможно, это и впрямь детские забавы. Возможно, в этот раз все будет не так.

Выйдя на поле, он видит, что там уже собралась внушительная толпа, и испытывает облегчение, обнаружив, что детей почти не видно, и среди посетителей полно его ровесников и тех, кто гораздо старше. Две девчонки примерно его возраста глупо хихикают, глядя на него, когда он проходит мимо. Он не знает, считать это лестным или нет.

Бейли смешивается с толпой и ждет, разглядывая запертые железные ворота и гадая, остался ли цирк таким, каким он его запомнил.

А еще в глубине души он гадает, там ли сейчас рыжеволосая девочка в белом костюме.

В красноватых лучах заходящего солнца все вокруг, включая сам цирк, как будто вспыхивает пожаром, а потом вдруг становится темно. Красное зарево сменяется сумерками гораздо быстрее, чем ожидал Бейли, и тут же над шатрами начинают загораться огни цирка. «Ох! Ах!» — слышится в толпе, а у тех, кто стоял ближе всего, от неожиданности перехватывает дыхание, когда гигантская вывеска над воротами начинает с шипением искриться. Бейли не может сдержать улыбку, когда в конце концов надпись загорается целиком, сверкая, как сигнальный маяк: Le Cirque des R^eves.

После долгого дня, проведенного в томительном ожидании, очередь в цирк движется на удивление быстро, и в скором времени Бейли уже стоит перед окошком кассы, протягивая деньги за билет.

Скупо освещенный звездами петляющий тоннель кажется бесконечным, но Бейли на ощупь пробирается в темноте, предвкушая ослепительное сияние в его конце.

Оказавшись на залитой светом площади, он ловит себя на мысли, что цирк пахнет все так же: дымом и карамелью. И чем-то еще, но он не может понять, чем именно.

Бейли не знает, с чего начать. Так много шатров, так много вариантов. Он решает сперва немножко побродить, а уж потом выбрать, в какие шатры хочет заглянуть.

Кроме того, ему кажется, что, просто гуляя по цирку, он повышает свои шансы повстречать рыжеволосую девочку. Хотя он даже самому себе не хочет признаться, что ищет ее. Глупо искать человека, которого видел лишь однажды, при довольно странных обстоятельствах, много лет тому назад. Нет оснований рассчитывать, что она вообще его помнит и сможет узнать, да и он, если уж на то пошло, не уверен, что узнает ее.

Он решает, что, оказавшись внутри, с главной площади, на которой горит факел, двинется в дальнюю часть цирка, а затем постарается вернуться обратно. Этот путь ничем не хуже прочих, а народу в той стороне должно быть поменьше.

Но сперва, вспоминает он, нужно выпить пунша. Он быстро находит торговца на площади и, расплатившись, получает в руки дымящийся напиток в чашке с черно-белыми разводами. А вдруг он окажется совсем не так хорош, как казалось в детстве, на мгновение задумывается

он. Память об этом вкусе преследовала его долгое время, и, несмотря на обилие яблонь в округе, ему ни разу не удалось попробовать пунша — с пряностями или без, — который был бы таким же вкусным. Помешкав, он делает маленький глоток. Напиток оказывается даже вкуснее, чем в его воспоминаниях.

Он выбирает себе дорожку, на которой, между входами в примыкающие к ней шатры, натыкается на небольшое скопление людей, окруживших девушку, стоящую на невысоком постаменте. Она одета в облегающий костюм, украшенный черными и серебряными завитками. Циркачка сгибается и скручивается, принимая невообразимые позы, и зрелище одновременно кажется и отталкивающим, и утонченно прекрасным. Бейли присоединяется к зрителям, хотя подчас на нее даже смотреть больно.

Девушка-змея поднимает с земли маленький металлический обруч и делает им несколько простых, но эффектных взмахов. Затем передает одному из зрителей, чтобы он мог убедиться в его целостности. Получив обруч обратно, она плавными, словно в танце, движениями протискивается сквозь него целиком.

Отложив в сторону обруч, она ставит на центр постамента небольшой ящик.

На вид он не больше фута в длину и в ширину, однако на самом деле все-таки чуть побольше. И хотя тот факт, что взрослая женщина, пусть и довольно хрупкая, должна уместиться в столь ограниченное пространство, впечатляет независимо от того, что это за ящик, фокус обещает быть еще зрелищнее, поскольку ящик сделан из прозрачного стекла.

Стыки ребер — из металла, чуть тронутого черной патиной, но стенки и крышка прозрачные, так что зрителям видно каждое движение девушки, пока она складывается, пытаясь уместиться внутри. Она делает это очень медленно, превращая каждое, даже самое незначительное движение в элемент шоу, до тех пор пока ее тело и голова полностью не оказываются в ящике, и снаружи остается лишь одна рука. Вид с того места, где стоит Бейли, получается немыслимый: кусочек ноги здесь, изгиб плеча там, локоть торчит из-под ступни.

Приветственно помахав зрителям, рука закрывает крышку. Защелки задвигаются сами собой, запирая девушку внутри.

А затем стеклянный ящик с запертой девушкой медленно заполняется белым дымом. Он клубится в крошечных впадинах и пустотах, не занятых ее телом, обволакивает прижатые к стеклу пальцы.

Дым сгущается, полностью скрывая девушку. Только белая пелена просвечивает сквозь стенки ящика, подернутая легкой рябью.

Внезапно раздается хлопок, и ящик распадается на части. Стеклянные стенки раскладываются по сторонам, а крышка проваливается внутрь. Клубы дыма поднимаются в ночной воздух. Ящик, или теперь уже некогда бывшая им горстка стекла, остается пустым. Девушка-змея исчезла.

Несколько секунд зрители ждут продолжения, но больше ничего не происходит. Когда рассеивается последний завиток дыма, толпа начинает расходиться.

Продолжая свой путь, Бейли не упускает возможности повнимательнее рассмотреть постамент — вдруг девушка спряталась в нем. Однако постамент представляет собой цельную деревянную панель, стоящую на ножках. Девушка-змея исчезла без следа, несмотря на то что деться ей было абсолютно некуда.

Бейли идет по петляющей тропе. Он допивает пунш и находит глазами урну, чтобы выкинуть стаканчик. Как только он опускает стаканчик в темное отверстие, тот исчезает.