Ночной эфир
Шрифт:
— Ты же знаешь.
— Если я соглашусь на твое предложение, ты откажешься от дела? Мной займется кто-то другой, а ты пообещаешь уехать в дом в горах и не выходить оттуда, пока этого мерзавца не поймают.
Бойд ощутил одновременно горечь и гнев, но овладел собой.
— Подкуп государственного служащего — это преступление.
— Я не шучу.
— А жаль. — Его глаза стали колючими. — Лучше бы это была шутка.
— Я выйду за тебя замуж и сделаю все от меня зависящее, чтобы ты был счастлив,
Бойд отпустил ее и отступил на шаг назад.
— Так мы не договоримся, О'Роарки.
— Черт! Бойд!
Он все-таки не выдержал.
— По-твоему, это что, торг? То, что хочешь ты, в обмен на то, чего хочу я? Черт тебя подери, мы же говорим о браке! Это соединение двух жизней, двух судеб, а не бартерная сделка! Что дальше? Я бросаю работу, а ты соглашаешься родить от меня ребенка?
От шока и стыда Силла на пару минут буквально потеряла дар речи. Она протянула к нему обе руки.
— Прости меня. Прости, пожалуйста, — выговорила она. — Я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я не знала… Просто я все время думаю о том, что он сказал сегодня. Как он это сказал. И я не могу представить свою жизнь без тебя. Это… хуже смерти.
— Я с тобой. — Он снова обнял ее. — И всегда буду с тобой. С нами ничего не случится.
Она прижалась к нему крепче и уткнулась лицом в его шею.
— Не сердись. У меня сейчас нет сил ссориться.
Бойд погладил ее по волосам. Как можно на нее сердиться?
— Тогда отложим ссору на потом.
Ей не хотелось думать, что будет потом. Важно лишь то, что происходит здесь и сейчас.
— Пойдем наверх, — прошептала она. — Люби меня.
Взявшись за руки, они поднялись по лестнице. В доме было пусто и тихо. Силла закрыла дверь спальни и повернула ключ в замке. Это был символический жест. Сейчас ей было необходимо отгородиться от всего остального. Только Бойд и она. И больше ничего.
Солнце било в окна, но ей не нужны были занавески и приглушенный свет. Здесь между ними не будет тайн. Не сводя с Бойда глаз, она принялась расстегивать блузку.
Всего несколько дней назад она бы так не смогла. Постеснялась бы. Побоялась, что сделает что-то не так, скажет что-то не то, покажется слишком откровенной или, наоборот, чересчур зажатой. Бойд сумел убедить ее в том, что нужно всего лишь протянуть руку и захотеть поделиться своим чувством.
Они молча разделись, не прикасаясь друг к другу. Как он угадал ее настроение? Или это она угадала его? Сейчас ей хотелось только смотреть на него. Впитывать его всем своим существом.
Солнечный свет как-то особенно падал на его волосы, так что глаза казались темнее. А может быть, они темнеют оттого, что он смотрит на нее? Она словно вбирала в себя очертания его тела, рельефные мускулы, гладкую, чистую кожу.
Представляет
Он ждал. Он хотел прикоснуться к ней так сильно, что даже пальцы болели, но он ждал.
Она приблизилась. Протянула к нему руки. Приоткрыла губы. Прильнула к нему всем своим стройным, гибким, соблазнительно-податливым телом. Он ждал. Она чуть слышно выдохнула его имя и поцеловала его.
«Вот он, мой дом, — мелькнуло у нее в голове. — Мой дом — это он. Самый родной, самый близкий. Единственный. Сильные, нежные руки. Доброе, щедрое, любящее сердце». Глаза защипало от слез, и она растворилась в поцелуе.
Он почувствовал эту перемену. Она будто сдалась на милость победителя, и желание его сделалось почти невыносимым. Обычно она была похожа на пламя, обжигающее и неудержимое. Сейчас, уступая и подчиняясь, она, как яд, как наркотик, проникла в его кровь и овладела им изнутри.
Потеряв голову от ее безоговорочной капитуляции, он опустил ее на кровать. Ее тело принадлежало ему полностью. И — он почувствовал это впервые — сердце и мысли тоже. И с этим сокровищем он будет обращаться осторожно и бережно.
Как это сладко, подумала она сквозь туман. Как восхитительно приятно. Его нежные руки, легкие, щекочущие прикосновения губ превратили этот яркий полдень в темную, полную сокровенных тайн ночь. Теперь она знала, что за путешествие ее ожидает, и предвкушала его еще больше.
Никаких черных мыслей. Никаких страхов. Словно бутон, готовый раскрыться, она хотела радоваться жизни, праздновать ее торжество, быть счастливой лишь оттого, что жива и способна любить.
Он ласкал ее повсюду, долго, мучительно медленно. В ответ она тоже трогала его, целовала, шептала нежные слова. Обещания и признания.
Стоя на коленях на кровати, они смотрели в глаза друг другу. Ее волосы струились сквозь его пальцы. Его кожа горела от ее ласк.
Тихие вздохи. Приглушенные стоны.
Держа друг друга в объятиях, они снова опустились на кровать. Их губы соединились. Когда он вошел в нее, ее глаза потемнели еще больше. Они обнялись еще крепче и начали свой танец, двигаясь так синхронно, словно слились в единое целое.
Студия как будто находилась в другом мире. Даже в другом измерении. Силла сидела за пультом и смотрела на огоньки, кнопки и рычажки, которые она знала как свои пять пальцев. Она чувствовала себя вяло и немного подавленно. Ощущение ясности и легкости, которое она испытала днем, вместе с Бойдом, куда-то делось. Она мечтала о том, чтобы ночь поскорее закончилась.