Ночной гость

Дудченко Мария

– Боюсь, завтра уже будет слишком поздно – грустно улыбнулся старик.

–Ээ..ну..хорошо – промямлил я. – Давайте тогда вот, как поступим… Сейчас я закрою ворота, а вы, когда закончите все свои дела, зайдете в сторожку, и я вас выпущу через другой ход. Идет?

–Идет – снова улыбнулся старик.

Я стремительно развернулся, запер ворота

и пошел к себе. Мда, вот тебе и Петька. Сумасшедший старик. Видимо, совсем дома делать нечего. Наскучили пасьянсы и новости по телевизору. Я не мог нагрубить или выгнать его. Да даже просто попросить уйти, не так я был воспитан. Я шел к товарищам, потерпевший полное фиаско.

– Ну и как? На каком километре трассы сейчас Петька? Надеюсь, ты хорошенько его припугнул. Анатоль Борисыч на будущий год планирует огурцы с помидорами посадить. Надо отвадить всех воришек отсюда – заявил Сергеич.

– Я все-таки не понимаю, как он может сажать здесь овощи и еще потом их есть. Гадость какая. У него же хороший дом, много земли…Почему не посадить там?

– Вот ты у нас ,Семен Семеныч, светлая голова, а ума в ней все равно не достает. За огородом ухаживать надо. А тут бесплатной рабочей силы пруд пруди. Соображаешь? –осадил товарища Пилюля.

– Мда уж… Так на каком километре трассы у нас Петька? – улыбнулся врач высшей категории.

– Спит дома Петька ваш и видит десятый сон. Не было там никакого Петьки.

–Как не было? А кого же еще могли черти на ночь принести? – всполошился Сергеич.

– Не бойся. Это всего-навсего полоумный дед.

– Господи помилуй. Что ж его на кладбище-то ночью потянуло? Место ищет?

– Понятия не имею. Когда я подошел, он просто стоял лицом к могиле. Зимина Марина Игоревна, умерла пять лет назад. Жена, скорее всего.

– Зимина… Зимина…знакомая фамилия. О, вспомнил! – радостно воскликнул Пилюля. – Вспомнил. Кирилл Игнатьевич Зимин, тот дедок, что к нам в больницу заходил и угощал пирожками весь персонал. Говорил, доброе дело делали, когда лечили

его женушку. Слабое здоровье очень было у нее. К шестидесяти годам почти каждый месяц в больнице лежала. И дед вместе с ней. Вернее, он к ней приходил каждый день. Мы еще удивлялись, что так часто. Старость не радость. Видать, совсем печально остаться одному в таком возрасте.

– У тебя поразительная память. Я каждый раз удивляюсь, почему ты не закончил мединститут. Был бы сейчас, как Семен Семеныч, а не санитаром и носильщиком гробов. Самому не обидно?

–Обидно, Сергеич. А что делать? Работать много пришлось, время тяжелое у меня было. Всю семью за копейки с колен поднимать. Батя по уши влез в долги. Проклятое казино. Моя воля – и я бы все эти игровые автоматы поломал так, как отец поломал нашу жизнь. Когда мне было учиться? Не мог я, понимаешь, не мог корпеть над учебниками, в то время как мать одна пытается прокормить троих детей, муженька непутевого да меня, здоровенного лба. Я ведь в то время не только в больнице работал. То там, то сям крутился. Даже в прачечной белье стирал. Хочешь жить – умей вертеться. Как белье в машинке. Счастье, что все позади.

– Кстати, пока ты тут в воспоминания ударялся, я тоже кое-что припомнил. Знаю я этого старика. Одно время он сюда приходил каждый день. Я тогда один работал сутками напролет. Редко случалось, что Анатоль Борисыч сам сторожил. Надо же было дать и мне выходной…Так вот. Приходил, значит, каждый день, и сидел на скамейке. Иногда даже работал. Бывает, пройду мимо – он оградку красит. Или траву вырывает. Или памятник протирает от пыли. А иногда сидит и не двигается. Я как-то спросил у него, не нужно ли помочь с чем, и вообще, может, мучится от одиночества человек, не с кем поговорить, раз каждый божий день тащится сюда. Говорю, заходите, если что. Посидим, поговорим. А он ничего не ответил, кроме «спасибо вам». Ну, я и не стал приставать.

Конец ознакомительного фрагмента.