Ночной рейтинг звезды
Шрифт:
Красота была ему не нужна. В отличие от доброты. Иначе кто бы пустил его под свою крышу. Даже если бы она была сущим крокодилом, он бы все равно подвалил к ней. Спать-то где-то надо!
— Говорили…
Антон рассмеялся и присел на корточки.
— А мне кажется, что нет.
Ева вздрогнула:
— С чего ты взял?
— Ты такая колючая… — Он скользнул пальцами по ее коленке. Так нежно. Едва ощутимо. — Женщины, которым говорят комплименты, более мягкие. Они расслабленные. Как кошки.
Она застыла, не зная, как реагировать
— Ева! — продолжал он вкрадчивым шепотом. — Ты больше не будешь сердиться на меня?
— Я и не сердилась.
— Просто кусалась, да?
Она рассмеялась.
— Ничуть.
Он приложил палец к ее губам.
— Не будем об этом…
Он взял ее руку и поцеловал. Потом сел на стул напротив.
— А сейчас, дамы и господа, мы переходим к торжественной части сегодняшнего дня: ужину при свечах. Свечей, правда, нет. Но я разжег камин. Для романтики. Скоро придется его потушить. Ночь и так теплая.
— Пусть пока горит, — тихо сказала Ева.
— Слово дамы — закон. Но мы можем приезжать сюда и зимой. Представляешь, как здесь будет красиво. За окном падает снег. Мы сидим вдвоем. Горит камин. Мы едим утку по-пекински.
— Ты умеешь ее готовить?
— Да. Такая вкуснятина. А утром мы идем на лыжах.
Ева рассмеялась:
— Я уже давно не ходила на лыжах. Только в детстве с отцом. Когда он умер, я на лыжи даже смотреть не могла.
— Я тебя научу заново.
Ева подумала, что совсем не знает Антона. Они поженились так быстро, что не успели хорошенько изучить друг друга. Женщина должна быть загадкой. Это притягивает. Но и загадочный мужчина тоже манит и привлекает. Ее муж для нее загадка. Но по-другому и быть не могло. Ведь они познакомились совсем недавно….
— Ты так красиво сервировал стол. И умеешь готовить. Ты работал поваром?
Антон засмеялся:
— Почти. Ты еще не пробовала вина.
— Я пью мало.
— Много я тебе и не налью.
Он налил в бокал вина. Блики огня скользили по бокалу, окрашивая вино в темно-бордовый цвет.
Ева выпила вино. Его тягучий приятный вкус обволакивал горло теплом.
Ее голова шла кругом. Ей казалось, что все это происходит не с ней. Это — сказка. А она — Золушка, для которой скоро пробьет двенадцать часов. И все исчезнет. Вино превратится в воду, еда — в камни. Камин — в пепел. А во что превратится она? Снова в серую Еву Грушеву, у которой никогда не было даже приличного бойфренда? Но она совершенно не хотела об этом думать.
Машинально Ева бросила взгляд на часы, висевшие на стене.
— Ты торопишься?
— Почему ты так решил?
— Ты смотришь на часы.
— Это просто так…
— Налить еще вина?
— Да. Немного.
Антон налил полный бокал.
Ева медленно пила. Горячий андалузский хмель ударил ей в голову. Как трезвенница со стажем, она быстро пьянела.
И здесь ее словно подхватила какая-то волна. Они с Антоном бросились друг к другу, не чувствуя ничего, кроме горячих рук, губ, жарких объятий.
Волна сметала все. По Евиному телу как будто пробежали тысячи искорок Они опустились на пол и стали целоваться, как сумасшедшие. Одни в целом мире. Все куда-то исчезло, растворилось в небытии…
Руки Антона скользили по Евиному телу. Горячие, сухие… От этих прикосновений ей становилось жарко.
Еву переполняла нежность. Ну кто бы мог подумать, что она может испытывать к мужчине такие чувства? Она закрывала глаза. И только шепот Антона и слова, которые он говорил ей, с трудом возвращали Еву к реальности. И в ответ она ему шептала:
— Ты у меня самое дорогое и любимое солнышко!..
…Утром Ева проснулась раньше Антона. Она приподнялась на локте и посмотрела на мужа. И все вспомнила. Как они занимались любовью на полу перед камином. Как потом поднялись со смехом в спальню, и все началось по новой. Ева улыбнулась. Кажется, теперь у нее начинается совсем другая жизнь, о которой она раньше и не мечтала.
Она встала и накинула халат. Прислушалась. Антон спал, лежа на спине и широко раскинув руки. Изо рта вырывался легкий храп. Пусть поспит! Она пока похозяйничает в кухне. Приготовит завтрак. Ева подколола заколкой волосы и поправила одеяло, наполовину сползшее на пол.
Ева закрыла дверь комнаты и спустилась по лестнице, держась рукой за перила.
Ее взгляд задержался на «венецианской» картине. Она уже привыкла к ней. Ева подумала, что картину нужно взять в Москву. Она повесит ее в квартире, и это будет классно!
Она подошла к картине поближе. Сбоку на раме Ева увидела маленькую дырочку. Даже не дырочку, а вертикальную щель. Она колупнула ее ногтем. Это была едва заметная дверца.
Ева быстро сняла картину и рванула дверцу на себя. Из тайника посыпались фотографии. Куча фотографий. Диски с фильмами.
Она присела на корточки и стала собирать их.
Она сразу узнала молоденького Нечаева. Он лежал голышом на кровати и улыбался, смотря в объектив. Ну-ну. За такие снимки любая «желтая» газета порядочно отвалит. Не торгуясь. На других фотках он стоит с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Или вообще без полотенца. Во всей мужской красе.
Ева просматривала снимки. Там был не только Нечаев. Были и другие бойфренды Евангелины. Целая коллекция молодых парнишек. Евангелине надо было работать внештатным фотографом мужского журнала или издания для геев.
И вдруг… Еву как будто бы ударило током. На одной из фотографий был… Антон! Она поднесла фотографию ближе к глазам. Сомнений быть не могло: это — он! Снимок выпал у Евы из рук и плавно опустился на пол. В глазах у нее потемнело.
Еве показалось, что здесь какая-то ошибка. Этого не может быть. Перед глазами прыгали алые змейки. Ей стало плохо. Она быстро собрала снимки и засунула их в тумбочку.
У Евы кружилась голова, и она судорожно схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.