Ночной рейтинг звезды
Шрифт:
Пьетро показал пальцем сначала на него, потом на себя.
И громко вздохнул:
— Это — я. А это — Энджелина. Она?
Ева кивает головой:
— Да. Это она!
Евангелина Христофоровна — чокнутая нимфоманка, ведьма, прорицательница, любительница красивой жизни — отметилась и здесь. Итальянец перевернул страницу альбома. Евангелина в том же наряде. Но теперь она смеется, запрокинув голову! Итальянец обнимает ее за плечи.
— О! Энджелина! — услышала Ева глубокий вздох. — Белла! Белла!
Эти
— Это мы на карнавале. Как она? — переводит Марина. — Жива-здорова?
— Она умерла.
Итальянец качает головой. И говорит скороговоркой.
— Что он говорит?
— Он читает стихи итальянского поэта. Что молодость быстротечна и надо пользоваться каждым ее моментом. Не думать о смерти, а наслаждаться жизнью, пока она есть. Пьетро говорит, что ты можешь взять любую маску в подарок. В память об Энджелине. Бери не очень дорогую. Чтобы не ставить его в неловкое положение.
Ева выбрала симпатичную маску за тридцать два евро. Пьетро бережно завернул ее в пакет и поцеловал Еве руку.
— Он говорит, что счастлив познакомиться с племянницей прекрасной Энджелины. Он всегда помнит ее. И советует вам приехать сюда в период карнавала. Настоящую Венецию можно узнать только в это время.
Они вышли из лавки. И здесь Ева почувствовала, что ей — плохо. Подташнивает.
— Мне плохо.
— Солнце? Слишком печет.
— Да нет. Просто я… беременна.
— Беременна? Здорово! — Марина расплылась в улыбке. — Постой, ты же развелась полгода назад. Кто отец?
— Неважно.
— Как это неважно? Ты должна подумать о ребенке. Кто будет содержать его, помогать? Поддержка отца всегда важна. У меня одна родственница родила вне брака. Так сейчас живет без проблем. Отец полностью обеспечивает ее и малыша. Надо знать, от кого рожать. Пускать это дело на самотек не стоит.
— Какая ты умная!
— Практичная. Если у Хоакина — серьезные намерения, то я перееду к нему в Испанию и рожу ребенка. Я уже хожу на курсы испанского языка. Он нетрудный. Это не китайский или японский. Счастливая ты! Ребенок — это что-то твое. Мужики — народ приходящий. А ребенок остается с тобой. Навсегда.
— Поэтому я и не хочу пускать отца в свою жизнь.
— Насолил, козел?
— Вроде того!
— Ева! Ты смотри по ситуации, если мужик может чем помочь — не отталкивай. Пользуйся им, и все! Соси потихоньку. Будешь артачиться — одна останешься. Гордые женщины никому не нужны. Это раньше их добивались, ходили вокруг да около. Сейчас другие времена. Женщин — завались! На любой вкус. Выбирай — не хочу. А в России ситуация сама знаешь какая. Нормальных мужиков не хватает. Поэтому бери этого в оборот. Если он денежный. Богат?
— Не очень.
— Люли-малину не разводи. Веди себя четко: есть деньги, пусть ходит к ребенку. Нет — гуляй, Вася. На все четыре стороны. Сейчас не время для сантиментов. Иначе — пропадешь!
— Не нужны мне мужики.
— Это сейчас так говоришь. Ты еще встретишь своего мужчину. Вот увидишь. Знаешь, как после родов женщина расцветает! В ней появляется настоящая сексуальность. Ты и так красивая! А станешь еще красивее.
У Евы перехватило дух. Она — красивая? Ее так никто никогда не называл. Или все-таки было?.. Но в другой жизни? Прочь воспоминания! Она не должна думать о нем. Не должна!
— Правда, правда! У тебя красивые волосы. Хорошие черты лица. Клюнут на тебя, не волнуйся.
— Я и не волнуюсь.
— Ну и классно! Терпеть не могу баб, которые без мужиков раскисают. Кому это надо? Выше нос, и они все к тебе прибегут. Табунами.
Они сели в вапоретто.
— Едем в гостиницу? Или еще погуляем?
— Еще погуляем.
Гуляя по Венеции, Ева забывала обо всем. Все впечатление слились в одно празднично-веселое. Маринка фонтанирует, сыпет такими именами и терминами, что Евина голова пухнет.
— Марина! Пожалуйста, помедленнее…
— Ты приедешь сюда еще. В Венецию всегда возвращаются. Это — закон.
— Надеюсь, что твои слова окажутся правдой.
— Так и будет, — уверенно говорит Марина. — Вот увидишь.
Марина уезжает раньше времени. У нее встреча с Хоакином в Мадриде.
— Мы с ним оторвемся по полной. Устроим в Мадриде классный тусняк.
— Ну… удачи тебе. Счастливой встречи.
— О’кей. Ты о своем не вспоминаешь?
— Я? Конечно, нет.
— А мне кажется, ты себя обманываешь. У тебя, когда я о Хоакине рассказывала, лицо стало грустное-грустное.
— Да я его уже из головы выкинула.
— Ну смотри… не ошибись.
Марина уехала. Они обменялись телефонами и адресами и договорились созвониться в Москве.
Позвонила Ритка:
— Грушева, как ты там? Все нормально?
— Отлично. Так здорово.
— Ну, Грушева! — вопит Ритка в телефон. — Я так и знала, что тебе понравится. И чего ты раньше сиднем сидела? Сколько я тебе чего предлагала? А ты все физию воротила.
— Что было, то было. Что вспоминать старое?
— Как сервис?
— Нормально.
— Слава богу! А то до тебя одна семейная пара жаловалась. Мне начальство даже нагоняй влепило.
— Нет. Все в порядке. Я ни на что не жалуюсь. Наоборот, могу тебе благодарность накатать. Для начальства.
— Ладно, Грушева. Броди там, гуляй. Тащись от Венеции.
— Осталось два дня. Потом — отъезд. И все быстро забудется. Как будто бы и не было.
Ритка хмыкнула:
— Ты не депрессуй! А живи на полную катушку. Чего там париться, что будет дальше. Лови момент! Ладно, пока. Увидимся в Москве.