Ночной звонок
Шрифт:
— Игорь Васильевич! Булат после перерыва в институт не приходил.
Влад, не удержавшись, присвистнул. Волков и Чекир быстро переглянулись. Жуков удовлетворенно хмыкнул и уткнулся носом в свой блокнот, что-то стремительно записывая.
— За Чабаненко пошлите в военкомат мою машину, — распорядился директор. — Пусть привезут сюда. И попросите кого-нибудь разыскать Булата…
— Ох, боюсь, придется нам их разыскивать, — пробасил Волков. — И Булата, и токаря этого… Орлов, все у тебя?
— Так точно.
— Тогда передай свои записи следователям, а сам иди звони в управление, в наш отдел. Скажешь, что я приказал
— Слушаюсь.
Саша отдал Жукову свой блокнот и вышел.
— Всех, с кем беседовал Орлов, передопросить, — распорядился Чекир, обращаясь к Жукову и Владу. — А теперь послушаем экспертов.
Встал Борис Митрофанович Анохин, технический эксперт — грузный мужчина с приплюснутым, как у боксера, носом.
— Сейф вскрыт, вне всякого сомнения, способом газовой резки. Об этом говорят капли расплавленного металла на полу перед сейфом, характер разреза, копоть по его краям и специфический запах. Вскрывал сейф опытный газорезчик. Сделан всего один разрез сверху вниз по левой вертикальной кромке дверцы, точным движением резака, причем такой длины, чтобы в него попали два расположенных друг над другом цилиндрических запорных штыря. Обращает на себя внимание мощность пламени, позволившая получить в пятисантиметровой толще весьма прочной стали разрез с совершенно ровными краями, длиной четырнадцать сантиметров и шириной всего в три миллиметра. Автогенных аппаратов с такими возможностями промышленность, насколько мне известно, не выпускает. Определить габариты и вес аппарата, который применялся в данном случае, я не берусь…
— Все у вас? — спросил Чекир.
— Все.
— Виктор Федорович, пожалуйста.
Встал Виктор Федорович Гурский — эксперт-трасолог. Небольшого роста, в темной рубашке без рукавов, в светло-серых тщательно отутюженных брюках и миниатюрных полуботинках коричневой кожи, он производил впечатление человека, только что принявшего холодный душ — такой был чистенький и свеженький.
— Поскольку обе двери в кассы к приезду кассирши из больницы были заперты и опечатаны, — начал он звучным голосом драматического актера, — проникновение злоумышленников через двери исключается. Окно мы нашли закрытым и запертым на оба запора поворотными ручками. Форточка, однако, была открыта. При осмотра окна обнаружено, что на нижней запорной ручке имеется повреждение масляной краски в виде царапины — свежий след, оставленный прикосновением металлического предмета, очевидно, крючка из жесткой проволоки, которым пользовались при открывании окна через форточку. На той же ручке есть аналогичный след сверху — окно запирали с помощью того же крючка, когда покидали помещение после вскрытия сейфа и изъятия денег. На верхней ручке таких следов нет — ее поворачивали, просунув руку в форточку…
— Все это похоже на правду, — вздохнул Чекир. — Но как они добрались до форточки, вот в чем вопрос. Седьмой ведь этаж!
— Значит, добрались, — сказал Волков. — В дверь-то не входили!
— О своих соображениях по этому поводу я доложу несколько позже, — недовольным тоном проговорил Гурский. — Сейчас о том, что мы внутри обнаружили…
Но тут открылась дверь, и в кабинет вошел пышноусый вахтер, цепко держа за руку смуглого молодого человека в джинсах с двумя фотокамерами на груди и с толстой сумкой, висящей на ремне через плечо. Павел Мику охотно следовал за вахтером и улыбался.
— Вот, товарищи милиция, — сказал вахтер, — задержал постороннего. По документам — из вечерней газеты. И сумка у него… — добавил он со значением.
Вахтер замолчал, с удавлением увидев, как заулыбалась за столом вся милиция и прокурор, и директор института.
— Пламенный привет охране правопорядка! — Павел поднял согнутую в локте руку, трижды притопнул ногой и поклонился «по-мушкетерски», метя пол воображаемым пером воображаемой шляпы. — Доставлен по задержании. Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. А потому — сажайте сразу!
— Сажать тебя пока еще рановато, — заметил Волков.
— Так я же прошу посадить меня за праздничный стол, а это всегда своевременно!
— Это свой человек, товарищ вахтер, — сказал Волков. — Журналист нашей тематики… Спасибо за бдительность и можете быть свободны.
Вахтер был в форменной фуражке с темно-зеленым околышем, а потому четко, по-военному откозырял, повернулся кругом и вышел.
Павел Мику проследовал к столу, снял с плеча сумку с раздутыми боками и поставил на стол перед прокурором:
— Вот, человек и закон, посмотри, что там у меня. А то внизу какой-то старшина хотел открыть, так я ему ее позволил. Пленку, говорю, мне засветишь…
Мику открыл сумку и отступил на шаг. Будеску сунул в сумку руку и вытащил, высоко подняв, огромного копченого леща. Мику молниеносно поднял фотокамеру к глазу и щелкнул объективом:
— Пошлю на конкурс — «Что бы это значило?»
Все засмеялись. Будеску поспешно сунул леща обратно в сумку.
— Я уже знаю, что тут произошло, — сказал Мику, посерьезнев. — Не буду мешать и удаляюсь…
— Погоди, — остановил его Волков. — Ты зачем сегодня в институт приходил?
— Встреча у меня была назначена на одиннадцать часов…
— С кем? — поинтересовался Жуков.
— С начальником отдела внедрения Булатом.
Все присутствующие многозначительно переглянулись.
— Виделся с ним? — спросил все тот же Жуков.
— Пришел в одиннадцать, как договаривались. Булата на месте не было. Прошел в его отдел к ребятам. Посидел там, потравил анекдоты. Минут через пятнадцать в отдел пришел Булат. Мы перебрались к нему в кабинет…
— О чем шла речь в вашей беседе?
— Письмо пришло к нам в редакцию. Инженер Доля жалуется на Булата. Булат, мол, пользуясь своим служебным положением, присвоил конструкцию портативного автогенного перфоратора, которую предложил Доля…
— Конструкцию чего? — встрепенулся Жуков.
— Автогенного перфоратора. Это такой аппарат для прожигания отверстий в металле… Булат опубликовал в специальном журнале статью и выдал в ней идею Доли за свою. Редактор попросил меня разобраться…
— Какой, говоришь, аппарат? Портативный? — опять спросил Жуков.
— Ну да. Небольшой, как я понимаю.
— А во сколько с Булатом расстался? — Жуков тщательно записывал ответы Мику.
— Ровно в половине первого. Он сказал, что у него деловое свидание и ушел, а я направился к Игорю Васильевичу попросить разрешения сделать с крыши несколько снимков для телестудии. Им заставки нужны, городские виды… Кстати, Игорь Васильевич, — обернулся Мику к директору, — огромное вам спасибо, отличные кадры снял. Комендант со мной целый час потратил… Еще есть вопросы? Если нет — я пойду…