Ночные игры
Шрифт:
Вопреки советам друзей Грифф решил назначить награду в миллион долларов тому, кто укажет местонахождение Ник. Они не стали спорить с ним. Сандерс выделил персонал, чтобы принимать все звонки, которые сразу же начали поступать. Логика подсказывала, что предлагать миллион долларов было сумасшествием – звонить могли любые мошенники, – но время шло, заставляя идти на отчаянные меры.
Агентство Пауэлла не упускало ни одной зацепки, какими бы странными они ни казались. Поиски Ник велись по всему югу.
Позвонил Дуг Троттер, впервые за несколько дней. ФБР в своих поисках продвинулось не намного дальше, чем агентство, и Грифф почувствовал неудовлетворенность и озабоченность в голосе Троттера.
Прилетел приглашенный Гриффом брат Ник, Грифф пригласил и мать Ник, но отчим Ник заявил, что доктор запретил ей волноваться и отправляться в путешествия. Гриффу не понравился тон полковника, и он инстинктивно почувствовал, что они с ним вряд ли найдут общий язык. В голосе же брата Ник уловил нотки глубокой любви к сестре и понял, что они с ним непременно подружатся.
Захватив свою легкую куртку, Грифф направился к выходу. У парадной двери его перехватил Сандерс и предложил немного прогуляться.
– Мне надо побыть одному, – сказал Грифф. – Именно сегодня.
– Ты уверен, что поступаешь благоразумно?
– В день исчезновения Ник похититель дал мне первую подсказку и сказал, что вторая будет через десять дней. – Грифф встретился взглядом с Сандерсом. – Сейчас почти три часа дня, а он еще не звонил.
– И ты хочешь прогуляться один и позвонить ему сам?
– Нет, хочу отвлечься, чтобы не разбить кулак о стену, пока жду.
Сандерс понимающе кивнул.
– Если ты не вернешься к приезду брата Ник, мне позвонить тебе?
– Да, пожалуйста.
Стоял ясный осенний день. Солнце пригревало, но прохладный бриз не давал температуре подняться слишком высоко. День благодарения, благословенное время, которое проводят с друзьями и семьей, был не за горами.
Ники.
Грифф вспомнил, как бурно в первое время она реагировала, когда он ее так называл. Она считала, что он хотел позлить ее.
Но и потом, когда они занимались любовью, он называл ее Ники.
– Моя прекрасная Ники. Моя прекрасная, сексуальная Ники.
Она смеялась, кивала, садилась на него верхом и шептала ему прямо в губы:
– Значит, ты считаешь меня сексуальной?
«О Господи, пожалуйста, если ты существуешь, если тебе есть хоть какое-то дело до нас, простых смертных, сделай для меня одну-единственную вещь. Защити ее!»
Грифф шел по гравийной дорожке, которая вела в лес, огибала озеро и возвращалась обратно к дому. Здесь он наслаждался одиночеством и красотой природы.
«Черт побери, Ник, ну почему ты не осталась в постели тем утром? Если бы ты не отправилась на эту утреннюю пробежку. Если бы я проснулся и пошел с тобой. Если бы только.
Где бы ты ни была, будь сильной, дорогая. Будь сильной. Не позволяй ему сломить тебя. Ты должна знать, что я делаю все, чтобы найти тебя».
Грифф был уже у озера, когда зазвонил телефон. Его сердце на секунду замерло. Грифф достал телефон из кармана. Номер был незнакомым.
– Гриффин Пауэлл.
– А ты думал, я уже не позвоню?
Гриффу хотелось спросить: «Как Ник? Она в порядке? Пожалуйста, не причиняй ей вреда. Я дам тебе все, что захочешь, если позволишь ей уйти». Но он молчал.
Сукин сын засмеялся:
– Если хорошо попросишь, я дам трубку Николь.
– Что?
– Что слышал.
Он что, шутит? Или действительно намеревается позволить ему поговорить с Ник? Если этот ублюдок хочет слышать мольбу, он услышит ее. Черт побери, он унизится до этого.
– Будь так любезен, дай мне поговорить с Ник… с Николь.
– Конечно. Видишь, как все просто? Все, о чем я прошу, – это делать то, о чем я прошу.
– Могу я поговорить с ней?
– Передаю ей трубку. Она собирается дать тебе следующую подсказку. Хорошую подсказку, так что слушай внимательно.
– Грифф! – Голос Ник был слабым. В нем были страх и решимость.
– Ник, Ники, дорогая. Где?..
– Испанский мох, – сказала она. – Старинный дом и…
– Ты, сучка! – закричал Охотник.
Грифф услышал звук сильного удара, затем другого и понял, что Ник ослушалась приказа и дала не ту подсказку, которую придумал он. Последнее, что услышал Грифф, был хрип Ник, как будто ей не хватало воздуха.
– Ник! – позвал Грифф. Но в ответ услышал только телефонные гудки.
Грифф сжал кулаки, сошел с дорожки и сделал несколько шагов. Затем размахнулся и со всей силы ударил по стволу старого дерева. Боль пронзила его руку. Но эта боль показалась ему ничтожной по сравнению с той болью, которую он чувствовал внутри и которая разрывала его на части.
Ник слизнула кровь с губ и сплюнула. Осторожно, чтобы не попасть в своего тюремщика. Ее первым желанием было плюнуть ему в лицо, но она переборола себя. Она знала, что он накажет ее – лишит еды, воды и запрет на ночь в клетке. Следы от двух сильных пощечин горели на ее лице, но она вынесет это, лишь бы подсказка, которую она дала Гриффу, сработала. То, что она передала, не было чем-то особенным, но это должно сузить круг поиска. Если бы она знала, где находится, хотя бы штат, она сказала бы об этом Гриффу. Слова «испанский мох», конечно, не приведут его прямо к ней, но если ее станут искать и агентство Пауэлла, и ФБР – а она знала, что так оно и будет, – эти слова дадут им ниточку, которая поведет в нужном направлении.
Похититель потащил ее через какую-то поляну и бросил под большое дерево, с которого свисала веревка, видимо, оставшаяся от детских игр.
У Ник перехватило дыхание.
– Не двигайся. – Он закинул веревку на плечо. Она стояла там, где он оставил ее, тихая и неподвижная, не зная, что произойдет в следующий момент.
Он достал из кармана нож, потянулся, насколько позволял его рост, и отрезал веревку. Завязав на ней узел, он схватил Ник за плечо, повернул ее и прижал к стволу дерева.