Ночные тени
Шрифт:
– Ну, так оно не каждому видно становится, только избранным.
Ну, вот и все, похоже, мы близимся к финальной стадии. Раз мешок на голову надели, значит, не хотят, чтобы я видел дорогу. Получается, повезут туда, куда и будем встречаться. Хотя, судя по тому, что говорит водитель, он не в теме. Значит, скорее всего, еще раз сменим машину, но ни ее саму, ни того, кто будет за рулем, я уже не увижу. Я бы так сделал.
Так все и вышло. Спустя несколько минут автомобиль остановился. Задняя дверь открылась, и чьи-то крепкие руки помогли ему выбраться из машины. Десяток шагов, затем нажатие ладони заставило его пригнуться и вновь уже который раз за день сесть на заднее сиденье.
На этот раз дорога показалась ему очень долгой. Хотя, возможно, все дело было в окружавшей его темноте и тишине. Хоть бы радио включили… Или они думают, я по числу песен вычислю хронометраж, затем умножу на среднюю скорость перемещения по Москве в это время суток и путем этих гениальных вычислений получу радиус окружности, внутри которой могу находиться? А потом, когда меня отпустят, взгляну на карту и уверенно ткну пальцем. Здесь! Из всех зданий по приметам подходит только это. Только в нем на крыльце целых восемь ступенек, гулкое эхо и пахнет с одной стороны битумом, а с другой свежей выпечкой. А это значит, надо искать заброшенный склад или ангар, расположенный аккурат между асфальтовым заводом и пекарней.
Все элементарно, во всяком случае, в кино было бы именно так. Жаль, в жизни все несколько запутаннее… Кажется, приехали. Так, выходим. Идем. Ступеньки! Один, два , три… Всего три. Опять идем. Прямо, направо, налево… Опять ступеньки… Один, два, три… много. Все равно запоминать нет никакого смысла. Если все пройдет хорошо, то в следующий раз он придет сюда сам, если все пройдет не очень… нет, этот вариант лучше сразу исключить. «Не очень» быть не должно!
***
– Ты обедал?
Крылова стремительно перемещалась по кухне от холодильника к плите и обратно. Примостившийся на стуле Жора наблюдал за ее суетой, успевая одновременно безостановочно переключать каналы на телевизионном пульте.
– Обедал.
– Незаметно. А гулять выходил?
– И гулять выходил, – вздохнул Мясоедов, – и на горшок сам сходил. Что я еще должен был сделать? Поиграть в конструктор? Завтра непременно так и сделаю. Построю замок из кубиков.
– Жора! – Вика, уже начавшая было чистить картошку, швырнула нож в раковину. – Ну что ты, как маленький? И зачем пульт без конца тычешь? Что ты в этом телевизоре увидеть пытаешься?
– Пальцы разрабатываю, мелкую моторику развиваю, – Жора нехотя отложил пульт на стол. – Это не я маленький. Это ты со мной как с ребенком постоянно общаешься. Поел, не поел… Тебе какая разница? Я что, сам не могу решить, что мне поесть и когда?
– Можешь, ты у меня все можешь, – подойдя к Жоре, Крылова наклонилась и поцеловала его в макушку, – а спрашиваю я потому, что мне не все равно. Мой муж должен быть сильным и полным энергии.
– Муж, – Жора схватил ее за руку и уткнулся носом в ладонь, – какой я муж? Даже свадьбы нормальной не было.
– Муж, муж, – дважды повторила Вика и еще раз поцеловала его, на этот раз в висок, – можешь не сомневаться!
Вернувшись к раковине, она вновь принялась за картошку.
– А говорят, это женщины о свадьбе мечтают. Выходит, мужчины тоже.
– Мужчина тоже человек, – усмехнулся Жора, проводя ладонями по не чувствующим прикосновений бедрам и тихо, так чтобы Крылова не слышала, пробормотал, – ну, или полчеловека.
***
– Обращаться, «господин Председатель». Понятно?
– Да. Оба слова знакомы.
Ну вот, похоже, пришли. И что, теперь мешок-то снять можно? Ах, сами снимете, пожалуйста. И что тут у нас? Полумрак.
Большая темная комната. Источник света всего один. Он где-то под потолком, причем такое ощущение, что лампочка спрятана в какую-то трубу, во всяком случае, освещает она совсем небольшое пространство, а он сам, дебютант, новичок, соискатель, да как угодно назовите, стоит в самом центре этого светлого пятна и пытается хоть что-нибудь разглядеть в окружающей его темноте.
Они, получается, все видят, а их самих увидеть невозможно. Это они хорошо придумали. Для них хорошо. Хотя кое-что разглядеть можно. Глаза, они ведь постепенно привыкают. Фигуры видно, а вот лиц нет. Лица, похоже, в масках. Сколько их тут? Человек пятнадцать. Нет, шестнадцать. За спиной того, кто сидит в стороне от остальных, стоит еще один. Телохранитель? Или это и есть тот самый…
– Мы рады приветствовать в нашем кругу очередного дебютанта, – послышался странный, шелестящий голос, донесшийся откуда-то из-под потолка, – все вы одобрили его кандидатуру и сочли возможным дать этому человеку шанс проявить себя в испытании. Сейчас мы с вами еще раз зададим вопрос, понимает ли он, на что решился, тем самым давая нашему дебютанту последний шанс на то, чтобы покинуть круг избранных и навсегда забыть о его существовании.
Ага, забыть, покинуть. Не успеешь за порог ступить, тебе по башке дадут и выкинут где-нибудь в Печатниках.
– Господин председатель!
Ого! А голосок-то подрагивает. Все же нервы шалят. Ну а у кого они здесь не шалили? Хотя всякое бывает. Есть такие носороги, их ничем не прошибешь.
– Господин Председатель! Позвольте заверить и вас, и всех присутствующих, что я прекрасно понимаю, на что иду. Я готов сделать следующий шаг. Готов, если можно так выразиться, подняться на ступень выше.
Кивнул. Вроде даже одобрительно кивнул. Значит, самое время его немного удивить.
– В тоже время, господин Председатель, я хотел бы сделать некоторое уточнение. Или можно сказать – внести предложение.
– Продолжайте, – прошелестело из-под потолка после секундной заминки.
– Я понимаю, есть охотники, есть добыча. Охотником, несомненно, быть лучше. Вот только возникает резонный вопрос, а где же охота? Мне кажется, для дебютантов созданы слишком тепличные условия. Это то же самое, что охотиться в зоопарке. Подошел к вольеру с медведем и выстрелил. Чем здесь можно гордиться? Тем, что купил входной билет?
– А не рано ли судить об этом тому, кто сам находится в статусе дебютанта?
А вот это уже нормальный голос, человеческий. Получается, голосовой модулятор только у Председателя. Остальные полагаются на маски. Кажется, вон тот, спросил, второй слева.
– Думаю, не рано. Если кто-то хочет усложнить испытание, то этот «кто-то» должен начать с себя. Так что получается, для меня самое время. И потом, я хочу сказать, убивать бедолаг, которые и так уже всего лишены, как-то несправедливо. Нет, я понимаю, что в этом присутствует элемент гуманности. Жизнь у них тяжелая, и мы избавляем их от этой обузы. И все же охотиться надо на настоящую добычу. Причем охотиться самому, а не полагаться исключительно на действия уважаемого All Inclusive* (* – сноска. All Inclusive (англ) Система обслуживания в отелях, при которой питание, напитки и многие виды услуг включены в стоимость проживания.)