Нокаут чемпиону. Первая часть
Шрифт:
– Конечно, нет… – девушка поспешно замотала головой.
– Тогда как я могу надавить? Хорошо, предположим, каким-то непонятным образом отбираю у тебя все деньги – ребёнка не на что растить. Негде жить. Отдашь?
Ленка медленно повела головой из стороны в сторону:
– Нет, не могу. То есть не смогла бы… Пока руки есть, заработала бы как-то. Сняла квартиру…
– Видишь? Это я абсурдную ситуацию предположил. А тут – всё наоборот! У неё и свои деньги были, и я сам добровольно поделился, ещё до суда, и на ребёнка обязался давать. Не жадничал, нет. Но ей показалось мало. Она подала иск и получила после развода максимум, что по закону положено, мы ведь брачный контракт не заключали.
Мелихов помолчал, погружённый в неприятные воспоминания.
– Ну так смотри: фриц, её новый, тоже в черном теле не держал – он в разы богаче меня тогдашнего. Да что богаче – местный магнат. Чем я им пригрожу? Пока раскладка ясна? – он сурово взирал на девушку.
– Да…
– Так вот – приезжаю я и говорю: «Отдай Настю! Ей у меня лучше будет, чем с тобой и с твоим козлом». Плохо говорю, ору, требую… Так и было, ты права. Как мне ещё давить-то? А она даже заводиться не стала. «Ты, – говорит, – меня ограбил, дорогой. Хочешь забрать ребёнка – забирай. Только с тебя компенсация». И спокойненько так… цену называет. Ровно мой призовой. Тебе всё ясно, Лен? – он уже едва сдерживался.
– Не может так женщина… Не верю… – Ленка все ещё упрямо мотала головой.
– Не веришь? Я вру тебе? Серый же тебе говорил, что пришлось мне ещё один бой проводить, чтобы было с чем уехать в Россию? В январе – помнишь?
– Игорь… Не тебе не верю… – девушка закрыла лицо руками. – Вообще не могу понять!
– И не поймёшь, – внезапно успокоился он. – Ты вот с чужой девочкой расстаться не можешь! Лен, я ведь и не пытаюсь тут из себя… ангела изображать. Но всё было именно так.
Она не знала, что и сказать. Наверное, Игорь всё-таки преувеличивает или чего-то недоговаривает. Ну, не может быть эта Ольга таким чудовищем. Хотелось бы думать, что все женщины Мелихова чем-то хуже её, Ленки, но… На фотографии – веселая, нормальная девушка…
– Что молчишь? – не выдержал Игорь.
– Ты хранишь её фото… Зачем тогда?
– Где ты видела? – искренне удивился он.
– Случайно…
Ленка испугалась – теперь он подумает, что она рылась в его вещах! Но Мелихов сразу все понял.
– Ты бы под пистолетом ко мне в комнату не полезла. Светка, небось, надыбала?
– Только не ругай её…
– И поспешила тебе показать? – усмехнулся он.
– Я не отказывалась смотреть, – поморщилась от стыда девушка.
– Женское любопытство? – даже после такого напряжённого разговора в глазах у него появилась ирония. – Да, валяется, ну и что? Всё умерло. Если бы было живо – порвал бы на мелкие кусочки, и топтался на них. А так – лежит и лежит, словно она покойница. Был ведь человек… Жил во мне когда-то. Да и Настенька там кроха совсем – не выбрасывать же.
Он сказал это почти безразлично. А у Ленки словно камень с души свалился. Непонятно, какая для неё-то была радость, что Игорь не достаёт по ночам эту фотку, мучаясь от тоски, но почему-то стало легче дышать.
– А почему ты всё-таки Настю решил забрать? Даже уехал ради этого… Нет, я понимаю, конечно, но ведь мать – есть мать… Ольга что – видеться вам не давала? – продолжала допытываться Ленка.
Игорь некоторое время смотрел в пустоту – то ли подбирая слова, то ли вспоминая что-то.
– Я Настёну очень люблю и любил, – глухо сказал он вдруг, – но мне тоже в своё время было не до неё, чего уж скрывать. Ты права, я ведь сначала и не думал её увозить. Привык, что в России дети всегда с матерью остаются. Навещать Ольга, кстати, не препятствовала, при разводе этот вопрос даже не поднимали – она всё больше имущество
– А почему тогда вдруг?
– Дело не в ревности и не в мести, Лен. Я ведь и не умел особенно с дочкой. Говорю же – почти не занимался. Но скучать-то скучал. Приезжаю как-то раз… в свой бывший особняк – Ольга к барону ещё не перебралась. Сладкой парочки дома нет, Настя с няней. Причём, знаешь, няньку нашли… сэкономили. Массажистку из модельного агентства, пожилую, на пенсии. Бабка коктейль потягивает, девочка спит. Ладно, во второй раз – та же картинка. В третий – не спит, но вялая какая-то, заторможенная. Тут до меня доходит – небось, нянька снотворным поит, чтобы не приставала. Я к Ольге – ноль реакции. Мол, не нравится, сиди сам. Да что говорить – ребёнок ей и раньше-то по барабану был!
По лицу Игоря пробежала тень ненависти.
– А дальше?
– Два дня изводился, переживал. В конце концов, заявился. Понимаешь – моя дочка, моя малышка – будет расти никому не нужной! Но первому бы мне в голову не пришло – про деньги… а она…
Он сделал паузу, словно переводил дыхание.
– Я в шоке был, конечно. Взбесился. Психанул, выписал ей чек, швыряю. Говорю: «Больше ты Насте никто, запомни!» А она: «О, кей, договорились. Только шмотки сам собери, я опаздываю». И ушла – в парикмахерскую, свадьба ведь на носу. Представляешь? Ты хорошо представляешь, Лен? Меня до сих пор трясёт, как вспомню!
Игорь снова помолчал. И добавил уже спокойнее:
– Потом я подписался на новый бой – сразу после Нового Года. Предложили выйти в ринг за другого боксёра, который не смог. Подготовки почти не было, ещё меньше, чем сейчас, до сих пор не понимаю, как вытянул. Просто очень надо было заработать и уехать. Ну не мог я с этой… тварью в одной стране. И Настю хотел увезти подальше. С промоутером тогда и начался конфликт. Я ведь должен был готовиться к встрече с Будресом, а тут без ведома штаба дал согласие на бой. Правда, Дитер мог помешать, у нас же с ним был договор, но он согласился – понял, видать, что я теперь никуда не гожусь… хоть последние сливки с меня снял.
– Продала собственного ребёнка… – девушка все ещё не хотела верить в такой кошмар.
Но и считать, что Мелихов врёт, тоже не могла. Она ведь, и правда, уже слышала от Серого половину этой истории. Ольга на самом деле разорила Игоря – иначе он жил бы в тренировочном лагере у своего знаменитого продюсера с именитым тренером – русским или немецким, без разницы. А Ленка бы здесь не работала.
– Ну, не суди её строго, – снова усмехнулся Мелихов. – Так её воспитали. Мамочка-то Ольгой почти не занималась. Сплавила бабке, а когда та заболела – в интернат. Потом девочка выросла, вернулась домой, стала красоткой. Новый муж Юлии стал засматриваться. Ну, она и «помогла» дочери впервые в жизни – а проще говоря, тоже… продала – богатому дяде, который и сделал из неё вешалку. Это Ольга сама мне жаловалась, я тогда жалел её очень. Но не понимал – человек вырос ущербным. В голове – только одна форма отношений. Деньги-товар-деньги, как нас в институте учили. Всё – товар. Тело собственное, ребёнок… Не виновата она. А может, и виновата. Ты вроде в Бога веришь, вот и скажи: кто виноват – сам человек или среда, обстоятельства?
– Не знаю… – ответила девушка. – Говорят, не суди, не судим будешь.
И правда, подумала Ленка, в том, что она другая – не её заслуга, просто Бог миловал: и родители у неё замечательные, и условия жизни. А кто знает, какой бы она стала, родись у Юлии Эдуардовны… Да неужели такой же?
– Конечно, обстоятельства и наследственность на нас давят, – медленно произнесла девушка. – Но если списывать на них все подлости… Я верю, что каждый имеет свободу выбора. А значит, и ответственность за него.