Ноль ноль ноль

Савьяно Роберто

Каро Кинтеро попытался бежать. Он не мог представить себе, что Мексика, его вотчина, выдаст его Управлению. Он всегда покупал всех и в итоге дал взятку размером в шестьдесят миллионов песо крупной шишке в федеральной полиции. Ему удалось добраться до Коста-Рики. Но когда бежишь, не стоит даже думать о том, чтобы унести с собой старую жизнь. Нужно бежать, и все. То есть в каком-то смысле приходится умирать. Каро Кинтеро взял с собой свою невесту, Сару Кристину Косио Бидаурри Мартинес. Сара не была боссом. Она не умела ложиться на дно. На первый взгляд, очень просто начать где-то далеко новую жизнь, стать другим человеком. По сути, тебе кажется, что нужно не так много, достаточно иметь деньги. Жить втайне ото всех – это пытка, оказывающая сильнейшее психологическое давление, которое мало кто может выдержать. После нескольких месяцев разлуки Сара не удержалась и позвонила своей матери в Мексику. Полиция знала, что рано или поздно она это сделает, и прослушивала телефон. Это была та самая ошибка, которая помогла УБН обнаружить босса, его дом, рассекретить его новую жизнь. Агенты поехали арестовывать его. Каро Кинтеро и Дон Нето отказались от сотрудничества с правосудием и перекинули ответственность за убийство Кики на их общего главу, то есть на Крестного Отца. Они, по собственным словам, участвовали только в похищении. Скорее всего, они сделали это по сговору

с Крестным Отцом, который пользовался в Мексике поддержкой высоких чинов. Но, как показали действия кланов, существует лишь одно правило: кто предложит больше. И за четыре года, последовавших за смертью Кики, полиция Соединенных Штатов начала подбираться все ближе и ослаблять защиту Феликса Гальярдо. Чтобы добраться до Крестного Отца, нужно было изолировать всех тех, кто прикрывал его. Политиков, судей, полицейских, журналистов. Многие из тех, кто получал деньги от людей из клана Гвадалахары за покрытие Крестного Отца и его окружения, оказались под арестом или были уволены. Среди обвиняемых был и глава мексиканского бюро Интерпола, Мигель Альдана Ибарра, прекрасно осведомленный о ходе расследований и о наркоторговле. Он также состоял на довольствии у Крестного Отца: всю информацию он сначала передавал наркоторговцам, а потом уже собственному начальству. Крестного Отца арестовали 8 апреля 1989 года. Через несколько лет его перевели в тюрьму особо строгого режима “Альтиплано”, где он по сей день отбывает свой сорокалетний срок заключения.

Все за решеткой: Крестный Отец, Рафаэль Каро Кинтеро, Эрнесто Фонсека Каррильо. Но эти истории не закончатся никогда, как показывает случай Каро Кинтеро, который ночью 9 августа 2013 года снова вдохнет свежий воздух свободы. Федеральный суд Гвадалахары нашел формальное нарушение в деле о причастности Кинтеро к похищению, пытке и убийству Кики Камарены: федеральный суд, который вел дело Кинтеро, не имел на это полномочий, так как агент УБН не является дипломатическим или консульским представителем; таким образом, процесс должен был вестись в суде штата. Формальность, зацепиться за которую одному из самых крупных мексиканских наркобаронов не составит труда. Но в Америке против него выдвинуты обвинения в различных преступлениях на территории государства: поэтому Государственный департамент США назначил вознаграждение в пять тысяч долларов за информацию, которая может способствовать его задержанию. Американцы хотят снова упрятать его за решетку – в этот раз за свою.

Убийство Камарены и последовавшие за ним события представляют собой поворотный момент в борьбе с наркоторговлей в Мексике. Определенно выросла безнаказанность картелей: похитить агента Управления по борьбе с наркотиками среди бела дня, прямо перед зданием консульства США, чтобы потом издеваться над ним и убить, – все это явно превышало то, что они позволяли себе до сих пор. У Камарены была хорошая интуиция: он раньше других понял, что система изменилась, стала чем-то большим, чем просто группа гангстеров и контрабандистов. Он понимал, что сражается с настоящими топ-менеджерами наркоторговли. Понимал, что сначала нужно разрушить связи между организациями и дельцами. Понимал, что массовые аресты простых поденщиков, по сути, бессмысленны, если не перекрыть те каналы, которые насыщали рынок деньгами и усиливали власть боссов. Внимание Кики было обращено на рождение этой новой неприкасаемой преступной буржуазии. Его больше интересовали денежные потоки, чем киллеры и толкачи. Он понял то, что Соединенные Штаты даже сегодня еще не осознали до конца: нужно бить в голову, то есть по боссам, большим начальникам, все остальные – лишь исполнители. Он также понял, что производители становятся все более слабыми по сравнению с теми, кто распространяет товар. Это закон экономики и, следовательно, закон наркоторговли, представляющий собой самую суть коммерции и рыночных правил. Колумбийские производители начали переживать кризис, а вместе с ними и картели Медельина и Кали, а также партизанские отряды ФАРК, Революционных вооруженных сил Колумбии.

Смерть Кики пробудила в общественном мнении Штатов обостренное, как никогда ранее, внимание к проблеме наркотиков. После обнаружения его тела многие американцы, начиная с жителей Калексико, штат Калифорния, родного города Кики, стали носить красные ленточки как символ боли, символ физических мук. И попросили других людей перестать принимать наркотики во имя той жертвы, которую принес Камарена в борьбе с ними. В Калифорнии, а потом и по всей стране, была организована Red Ribbon Week, “неделя красной ленты”, которая до сих пор проходит в октябре каждого года как кампания против употребления наркотиков. История Кики оказалась в кино и на телеэкранах.

Перед арестом Крестному Отцу удалось убедить боссов отказаться от опиума и сосредоточить усилия на кокаине, поставлявшемся из Южной Америки в США. Это не значило, что мексиканские плантации марихуаны и опиумного мака должны были исчезнуть. Они остались, точно так же как торговля и экспорт. Но при этом они потеряли свою значимость, их вытеснил кокаин, а впоследствии так называемый hielo, “лед”, – то есть метамфетамин. Решения, принятые на собрании в Акапулько за несколько месяцев до ареста Крестного Отца, увеличили число группировок, но в отсутствие признаваемой всеми верховной власти босса между оставшимися на свободе разгорелись ожесточенные конфликты за территорию. Картели начали воевать между собой уже в начале 1990-х годов. Поначалу эта война не освещалась массмедиа, так как мало кто верил в существование наркокартелей. Но чем более кровопролитным становился конфликт, тем больше славы и популярности приобретали его герои. Это были акулы. Акулы, которые ради того, чтобы подчинить себе наркорынок, приносящий сегодня в одной только Мексике от двадцати пяти до пятидесяти миллиардов долларов в год, готовы были растащить Латинскую Америку по кускам, до самого основания. Экономический кризис, уничтоженная деривативами и преступным капиталом финансовая система, биржевое безумие – почти повсюду эти вещи подрывают демократию, работу и надежды, кредиты и жизни людей. Но что кризис не разрушает, а, наоборот, лишь укрепляет – так это криминальную экономику. Современный мир начинается здесь, с этого нового Большого взрыва, источника денежных потоков. Столкновения между идеологиями и цивилизациями, религиозные и культурные конфликты – всего лишь главы мировой истории. Но если посмотреть на это через призму криминальных капиталов, все векторы и течения приобретают новый смысл. Если не учитывать преступную власть картелей, все комментарии по поводу кризиса и все его интерпретации кажутся основанными на каком-то недоразумении. Чтобы понять ее, на эту власть нужно смотреть как следует, даже более того, нужно заглянуть ей в лицо, в глаза. Она построила новый мир, создала новую вселенную. Большой взрыв начался с этого.

Кока № 2

Это

не героин, который превращает тебя в зомби. Это не трава, которая расслабляет и заставляет кровь приливать к глазам. Эффект от кокаина может быть очень разным. С ним можно делать все что угодно. Прежде чем он заставит твое сердце разорваться на части, прежде чем твой мозг превратится в кашу, прежде чем у тебя навсегда перестанет стоять, прежде чем на месте желудка окажется гнойная рана, ты будешь больше работать, больше развлекаться и больше трахаться. Кокаин – исчерпывающий ответ на самое настойчивое требование нашей эпохи: отсутствие границ. С кокаином ты переживешь больше разных событий. Ты сможешь больше общаться. Вот она, первая заповедь современной жизни. Чем больше ты общаешься, тем ты счастливее, чем больше общаешься, тем больше получаешь удовольствия, тем больше чувствуешь, тем больше продаешь – чего угодно. Больше. Все больше и больше. Но наше тело так не может. В какой-то момент возбуждение должно пройти, а тело – вернуться в состояние покоя. И вот тут-то в игру и вступает кокаин. Это тонкая работа, ведь он должен попасть в пространство между клетками, то самое, что разделяет их, – это место называется синаптической щелью, – а потом блокировать важнейший механизм. То же самое происходит, когда ты играешь в теннис и делаешь сопернику подачу, которую он точно не сможет принять, вдоль боковой линии; в эту секунду время замирает, все достигает совершенства, спокойствие и сила сосуществуют внутри тебя в идеальном равновесии. Это чувство блаженства вызывается микроскопической каплей вещества-нейромедиатора, попавшей точно в ту самую синаптическую щель между клетками. Одна клетка возбуждается и передает импульс соседней и так далее, пока миллионы подобных им не начнут колебаться одновременно. И жизнь вспыхивает заново. Ты возвращаешься к задней линии, то же делает и твой противник, вы готовы разыграть еще один мяч, от недавнего ощущения осталось лишь слабое эхо. Нейромедиатор поглощен, импульс между двумя клетками прерван. И вот тут вступает в дело кокаин. Он препятствует всасыванию нейромедиатора, и твои клетки всегда “включены”, как если бы каждый день было Рождество – праздничная иллюминация триста шестьдесят пять дней в году. Нейромедиаторы, которые кокаин просто обожает и без которых не может обойтись, называются допамин и норадреналин. Первый – это тот, что позволяет тебе быть в центре внимания на вечеринке, потому что с ним все намного проще. Проще говорить, проще флиртовать, проще быть милым, проще чувствовать себя оцененным по достоинству. Второй, норадреналин, имеет более коварный эффект. Вокруг тебя все как будто становится больше и явственнее. Упал стакан? Ты слышишь это раньше всех. Хлопнуло окно? Ты замечаешь это первым. Тебя позвали? Ты оборачиваешься раньше, чем твое имя выговорят до конца. Так действует норадреналин. Он усиливает состояние внимания и тревоги, все вокруг наполняется угрозами и опасностями, становится враждебным, ты то и дело ждешь, что на тебя нападут или сделают тебе больно. Ответная реакция страха ускоряется, становится внезапной и ничем не ограниченной. Это паранойя, ее широко распахнутая дверь. Кокаин – это топливо для тела. Он возводит твою жизнь в третью степень – прежде чем выжать и сломать тебя полностью. За еще одну жизнь, которую он, как тебе кажется, дарит тебе, придется заплатить сторицей. Возможно, потом. Но “потом” никого не интересует. Все происходит здесь и сейчас.

Глава 3

Война за белую нефть

Мексика – начало всего. Мир, в котором мы сейчас живем, – это Китай, Индия, но также и Мексика. Тот, кто не знает ее, не сможет понять, откуда сегодня берется богатство на нашей планете. Кто не знает Мексики, тот никогда не поймет, как потоки наркоторговли меняют судьбу демократических государств. Кто не знает Мексики, тот не найдет дороги, на которую выводит запах денег; тот не знает, что запах преступных денег способен перекрыть все, даже гнусную вонь смерти, нищеты, зверства и коррупции.

Чтобы понять все о кокаине, нужно понять Мексику. Тоскующие по революции – как укрывшиеся в Латинской Америке, так и состарившиеся в Европе – смотрят на эту страну точно так же, как мужчина смотрит на свою бывшую любовницу, вышедшую замуж за богача. Он видит ее несчастной и вспоминает, как когда-то, еще молодая и бедная, она отдавалась ему со страстью, неведомой тому, кто купил ее, взяв в жены. Остальные наблюдатели видят ровно то, что лежит на поверхности: край ужасной жестокости, постоянной и невнятной гражданской войны, неизвестно какой по счету на этой земле, что никак не перестанет кровоточить.

Но в Мексике повторяется и еще одна всем известная история: история войны, разразившейся из-за того, что правители на местах сильны, а власть, которая должна стоять над ними, слаба и давно прогнила до основания. Как в эпоху феодализма, как в Японии времен самураев и сёгунов [14] , как в трагедиях Шекспира. Однако Мексика – все же не запутавшаяся в своих проблемах страна на краю света. Это не новое Средневековье. Мексике нельзя дать определение. Это просто Мексика. И все. Это здесь и сейчас. Это там, где война выходит за все возможные границы. Где войну ведут хозяева самого популярного в мире товара. Это война за белый порошок, который приносит настолько огромные деньги, что может быть опаснее нефтяных скважин.

14

Главы отдельных кланов, фактически управлявшие Японией с 1192 по 1868 г. при формальном сохранении власти императора.

Скважины белой нефти находятся в штате Синалоа, на берегу моря. Синалоа с его реками, спускающимися со Сьерра-Мадре [15] и впадающими в Тихий океан, похож на драгоценный камень. Не верится, что здесь есть что-то еще, кроме слепящего солнца и песка, в который можно зарыться ногами. Так хотел бы ответить ученик на вопрос преподавательницы о ресурсах этой территории. “Опиум и марихуана” – вот что ему бы следовало сказать вместо этого. В таких количествах, что если эти стены еще стоят, то лишь потому, что его бабушка и дедушка выращивали марихуану и опиум, а у их детей сегодня есть образование и работа – благодаря кокаину. Но если бы он ответил так, то получил бы хорошую затрещину и, как говорили в мое время, замечание в дневник. Пусть лучше ответит, как пишут в учебниках географии: что богатство этой области составляют рыба, мясо и сельское хозяйство. И все-таки уже в XIX веке китайские торговцы привезли в Синалоа опиум. Они называли его “черный яд”. В Синалоа его было в избытке. Опиумный мак можно выращивать почти везде. Там, где растут зерновые, может вырасти и мак. Единственное условие – климат: не слишком сухой и не слишком влажный, никаких заморозков, никакого града. Но в Синалоа хороший климат, града не бывает и все близко к морю.

15

Горная цепь, идущая вдоль западного побережья Мексики.