Нон Лон Дон
Шрифт:
– Они выйдут, чтобы показать, что не боятся меня,- продолжал Нетвердайбл (его монотонный голос внушал ужас),- а тут на тебе, дождик пошел, славный такой дождик, а у них зонбики, пуфф, пуфф! Ай, загорелись! Прямо средь бела дня! Дым, пожар! А вот и я, тут как тут! И все эти ваши людишки, и дома вместе с ними, их милые вещички и книжечки, их возвышенные души – все превратится в дым! А я стану им дышать, я все, я всех вдохну в себя, и ничто в мире не исчезнет! Все пребудет во мне. Навсегда! И тогда я стану всеведущим. Я стану вездесущим, всеобъемлющим! Все будет во мне. И я буду во всем.
Диба ярко представила себе, как пылает нонгород, как мечутся в огне люди, толпы обезумевших людей. И над этим встает колоссальное черное облако Смога, которое поглотит в себя миллионы человеческих душ, миллионы книг, все это превратится в ядовитую смесь, которая станет править новым царством, царством пепелища. Она похолодела от ужаса.
– И тогда я стану настолько сильным…- шептал, задыхаясь, Смог,- настолько сильным, что смогу отправиться дальше, далеко-далеко… Я стану сжигать все на своем пути и узнавать новое, знать все больше и больше… Меня ждут тысячи новых мест, городов…
Ясно было как белый день, что этот монстр никогда не насытится. Если сегодня ночью он одержит победу, то превратится в алчное и беспощадное божество дыма и огня, которое примется методически отравлять и уничтожать все, что не есть оно само. В своей безумной жажде познания он сожжет все, до чего только смогут добраться его дымные щупальца.
– Я познаю все, что попадется мне на пути! Теперь понятно? – расхохотался он.
Диба чуть не задохнулась от злости, услышав это наглое заявление. Значит, Смог угрожает не только Нонлондону, не только ей самой или Занне и их семьям, он готов уничтожить и весь Лондон. А ведь ему прекрасно известно, как добраться до ее родного города.
«Всего один заряд»,- напряженно думала она.
Какие же заряды она уже использовала? И что там осталось в барабане?
«Только бы… не промахнуться».
Вдруг заработал мотор, и раздался скрип поднимающегося лифта.
– Полный провал! – раздался из кабины громкий голос, и Диба сразу узнала его.- Я же говорил, что эта баба не даст нам людей! Впрочем, когда я рассказал ей о том, что у нас творится, она, похоже, забеспокоилась.
Дверь лифта с лязгом отворилась, и Зонтоломайстер шагнул в лабораторию. За ним вышла Лектория в окружении целой команды зонбиков.
– Да, кстати,- продолжал он,- она попросила меня разыскать Мургатройда. Он куда-то пропал! Она говорит, что мне стоит…
Тут он замолчал, заметив наконец творившийся в лаборатории хаос, и изумленно переводя взгляд от Нетвердайбла, который засел под столом, прячась от Дибы, к самой Дибе и обратно. Несколько секунд продолжалась немая сцена.
– Немедленно включите газ! – крикнул наконец Нетвердайбл.
– Не слушайте его! – закричала Диба.- Это ловушка! Лектория вся сжалась, села на корточки и закрыла голову
руками, а Зонтоломайстер подбежал к крану на газовой трубе и повернул его. Под чаном с ревом вспыхнуло пламя, и светящаяся жидкость забулькала с удвоенной силой.
Диба направила ствол нонпушки на Зонтоломайстера, но, увидев, что Нетвердайбл выскочил из своего укрытия и широкими прыжками несется к ней, растерялась.
«Всего один заряд, остался только один заряд»,- стучало у нее в голове.
Она отскочила в сторону, слегка опустив ствол нонпушки, и подождала, пока оба, и Нетвердайбл, и Зонтоломайстер, не окажутся на линии прицела. Из чана пошел пар, и серебристая жидкость полилась через край.
Но тут в воздух поднялись зонбики Зонтоломайстера и закружились над девочкой, словно стая злобных ворон. Зонтоломайстер поднял руку. Нетвердайбл был уже совсем рядом. Он злобно рычал, из ноздрей его валил черный дым.
Диба собралась с духом и нажала на спуск.
Маска сброшена
Раздался страшный выстрел, настолько страшный, что Дибе показалось, у нее лопнули барабанные перепонки. И как всегда, сильная отдача отбросила девочку назад.
И сразу же (откуда ни возьмись!) в воздухе замелькали самолетики, самолетики, самолетики – бумажные самолетики, какие, наверное, каждый мастерил и пускал в детстве. Одни совсем маленькие, другие из больших и плотных листов ватмана, самолетики из вырванных книжных страниц, самолетики из исписанных страниц школьных тетрадок, просто из чистых бумажных листков. И вот что интересно: они были все разноцветные, и каждый сложен по-своему.
Тут были и простенькие самолетики-стрелы, и, как их часто называют, бумажные голуби, но были модели и посложней, с фигурными крыльями и сложными фюзеляжами. Не прошло и пары секунд, как по лаборатории носились тысячи этих крылатых. Они вихрем кружили вокруг Зонтоломайстера и Нетвердайбла,
то и дело пытаясь на них спикировать и как-нибудь побольнее клюнуть своим заостренным носиком или царапнуть крылышком. Словом, выстрел получился прекрасный.
Зонтоломайстер поначалу даже испугался и закричал от страха.
Но он быстро пришел в себя, щелк-
нул пальцами, и к нему подлетела стая зонбиков. Верные слуги сгруппировались, раскрыли свои купола и прикрыли своего хозяина как бы большим щитом. Бумажные ястребки, словно град, забарабанили по туго натянутой ткани, но тут же отскакивали, не нанося ей ровно никакого ущерба.
Вдруг в самом центре этого щита Диба увидела свой зонт! Тот самый, красный с ящерицами,- его нельзя было не заметить.
«Не может быть! – в отчаянии подумала она.- Неужели Зотгголо-майстер снова получил власть над ним? Наверное, бедный зонтик, оказавшись с ним рядом, не смог противиться его воле».
Но вот Нетвердайбла зонбики защищать не стали, и потому бумажные самолетики вовсю царапали его своими острыми краями. Если б это был человек, их жалящие, яростные наскоки доставили бы ему много неприятностей. Но Нетвердайб-лу, похоже, от этого было ни холодно ни жарко. Он стоял в центре бумажного урагана и хохотал как бешеный. За его спиной в баке бурлила серебристо-зеленоватая жидкость, от нее валил густой зеленоватый пар. А Нетвердайбл с наслаждением вдыхал его, и зеленые струи протянулись от чана к его рту и к носу. Тело Нетвердайбла распухло еще больше. Кожа натянулась так туго, что, казалось, вот-вот лопнет.