Нон Лон Дон
Шрифт:
Семья, как обычно, ужинала на кухне. Диба слегка приоткрыла дверь и сначала посмотрела в щелку. Ну вот, на столе всего три прибора! Обидно, прямо до слез.
Она рентительно распахнула дверь и вошла, во все глаза глядя на родителей, на брата Хасса… Тут нервное напряжение последних дней взяло свое, и она расплакалась. Боже мой, какое счастье! Боже мой, как она устала! Ей захотелось тут же подбежать к родным, броситься в их объятия… Но, увидев их лица, она даже испуганно отшатнулась.
Все трое смотрели на нее совершенно безучастно.
Отец замер, не донеся вилки до рта. С нее
«Наверное, меня не было слишком долго! – в отчаянии подумала она.- Флегм-эффект подействовал. А вдруг это теперь навсегда!»
– Мама! – прошептала она.- Папа! Хасс! Они все так же смотрели на нее и молчали.
«Ведь прошло-то всего-навсего восемь дней! – думала она- Всего только восемь дней назад я разговаривала с папой из Болтовильных земель мистера Спикера по телефону! Но…- У нее похолодело внутри.- Но с тех пор, как я ушла, прошло уже больше девяти дней. А вдруг- разговор по телефону не считается? Вдруг время считается только с момента ухода! Неужели слишком поздно?…»
– Ну, мама же! Папа! Хасс!
Вдруг вся эта картина перед глазами с семейством Реша-мов за столом, безучастно уставившихся на Дибу, словно заколыхалась перед ней, как отражение в воде, когда по ней пройдет волна. В воздухе пробежал какой-то трепет, тихое мерцание… Ее родные один за другим словно пробуждались от долгого сна Вот встрепенулся отец, лицо его вытянулось, будто он собирался зевнуть, за ним и мама, и брат Хасс… Они словно сбрасывали с себя наваждение сновидения и возвращались к реальности.
– Ну вот, опять опоздала! Ты можешь садиться за стол вовремя, как культурная, благовоспитанная девочка? – вдруг раскрыл рот господин Решам.
Диба даже не сразу поняла, что он обращается к ней.
– И что это ты опять на себя напялила? – Брови госпожи Решам полезли вверх.- Странная ты девчонка, честное слово!
Диба облегченно вздохнула, всхлипнула и, обхватив их обоих, прижалась к ним так крепко, как, наверное, не прижималась никогда в жизни.
– Сумасшедшая! – засмеялся отец.- Тарелку перевернешь!
Потом Диба обняла и брата Хасса. Тот смотрел на нее подозрительно.
– Что это с тобой? – удивился он.- Что за телячьи нежности?
Потом Дибе пришлось убеждать маму и папу, что она плачет просто так, просто потому, что очень счастлива.
– Я забегу к Занне, всего на пару минут,- сказала Диба, когда Решамы заканчивали ужин.
Дибе тоже пришлось ужинать вместе с ними. Ее отец без лишних слов поставил перед ней тарелку, положил ножик с вилкой и с любопытством наблюдал, как она послушно съела все, что ей положили.
– Понятно…- пробурчала мама- Как мыть посуду, так у нас всегда срочные дела! Ни стыда, ни совести!
– Ну пожалуйста, я всего на минутку. Мне нужно… передать ей кое-что, это для школы.
Сгорая от нетерпения, Диба помчалась к Занниному дому – благо было совсем рядом. Уже у двери она несколько раз сжала пальцы (мы писали, мы писали, наши пальчики устали), пытаясь унять дрожь, и наконец позвонила.
Дверь открыла Занна. Диба с полминуты молча смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, прошло несколько лет с тех пор, как в последний раз она видела это милое лицо, обрамленное белокурыми локонами.
На мгновение в лице Занны промелькнула какая-то растерянность, как будто она не узнала подругу, но всего на мгновение! Она тут же оживилась и заулыбалась, рот до ушей. Занна явно посвежела за это время и, похоже, совсем поправилась от странного недуга после путешествия в нонгород, о котором она напрочь забыла.
– Привет, Дибби! – прощебетала Занна.
Голос ее звучал звонко, дыхание было легким – от хрипов и следа не осталось.
– Ну, что ты так смотришь? Чем ты так довольна? Давай выкладывай, что там у тебя! Ну что ты смеешься?
Поздно ночью, когда все в доме крепко спали, Диба (она все никак не могла насладиться блаженством вновь обретенного дома) вылезла из кровати, прошла к камину и снова взяла в руки фотографию своей семьи. Слава богу, светлое пятно на фотографии исчезло! Рядом с отцом, мамой и братом было и ее четкое изображение. Все семейство Решамов снова вместе! Неужели всего несколько часов назад она была в Нонлондоне? Так далеко от этой родной, уютной спальни! Тут не измерить никакими шагами, километрами и тому подобными мерами длины, к которым привык человеческий разум. Диба снова залезла в постель, закрыла глаза и стала вспоминать дорогие лица друзей. Как живые, они проходили перед ее внутренним взором: вот забавный Обадэй с иголками вместо прически на голове, вот бравый кондуктор Джонс, вот смешные словеныши, говорящая Книга, ну и, конечно, Хеми, симпатичный мальчишка-полупризрак.
Да, еще и дня не прошло, а она уже скучала по этому удиви-тельному городу, по дорогим друзьям.
«А ведь это я избавила, это я спасла мой любимый нонго-род от Смога!» – с гордостью подумала Диба.
И вдруг остро ощутила глубокую тоску по Нонлондону.
И в то же самое время никогда она не была так глубоко счастлива, как сейчас, нежась под мягким пуховым одеялом, в своей любимой комнатке. Какая же это огромная радость – знать, что вот здесь, совсем рядом, в соседней комнате, папа и мама, и братишка тоже! Как приятно смотреть на фотографию, где отчетливо видны и она, и вся ее семья. Она просто таяла от счастья.
Диба свесилась с кровати и тихонечко свистнула: там лежал Кисляй, который устроил себе под кроватью уютное гнездышко. Прежде чем выключить свет и свернуться клубочком под одеялом, Диба заглянула в свой ежедневник. \га, завтра у нее очень важная встреча.
Эпилог
В самом сердце Вестминстера, в роскошном, обшитом панелями красного дерева кабинете министра по делам окружающей среды Элизабет Роули, утро началось весьма необычно. Госпожа министр сидела за рабочим столом, с головой уйдя в работу. В чем заключается работа столь ответственного министра? О, это очень интересная работа, хоть и не простая: надо внимательно читать многочисленные бумаги, ставить на них резолюции, просматривать доклады, составлять предложения, делать заметки, готовить пресс-релизы, и так далее.