Нордвуд. Сумрачный город
Шрифт:
Глава 2
Невидимая черта
Тодор бесшумно шел по кладбищу. Его шарф развевался от ледяного ветра. Промозгло. Сыро. Царство мертвых отчетливо напоминало о Джин-Рут и Николасе. Ведьмаки с зеркальными знаками застряли в Зазеркальном мире призраков, и нужно было придумать, как их вернуть. Вернуть, чтобы они выполнили последнее предсказание о сумрачном городе.
Но прежде всего нужны были ответы.
В Нордвуде так много тайных мест, покрытых паутиной былого. Тодор знал наизусть каждое. Видел, как менялись дома, блекла
И сейчас, стоя среди могил, решил обратиться к нескольким листам, чтобы на пару мгновений окунуться в прошлое.
Первые страницы приклеились друг к другу. За все время Тодор ни разу не пересматривал их содержимое. Слишком важно, слишком тревожно.
На них был изображен темный особняк Рэнделов.
– Не ищи себя в прошлом, живи настоящим. – Тодор прочитал единственную надпись на развороте и ухмыльнулся.
Он вернется в отцовский дом. Где-то должны были ждать ответы на все его вопросы, и теперь, спустя столько лет, он готов был их произнести вслух.
Узкие тропинки кладбища вились среди могил. Город мертвых наполнял Тодора тишиной и ощущением неизбежности. Все зашло дальше, чем он предполагал. Владельцы зеркальных знаков выжили, и теперь под ногами верховного мага была вязкая почва, а не бесконечные перемещения в прошлое, чтобы спасти тех, кому было суждено погибнуть. Нет дороги назад – вместе с подземными захоронениями исчезла возможность отмотать время. Город, сердцем и разумом которого были умершие владельцы зеркальных знаков, теперь принадлежал живым. И Тодор старался думать о будущем, просчитывать ходы, чтобы уберечь Эмму, Анри, Аннетт, Николаса, Алана и Джин-Рут. У него не было шансов на ошибку. Возможность попасть в прошлое навсегда заблокирована.
Тодор открыл скрипучую калитку кладбищенской ограды и, ступив на мокрую брусчатку Нордвуда, закрыл ее магией. Теперь можно было переместиться.
Он оказался на окраине города, отделенной невидимой чертой от старинных особняков. Они представляли собой небольшой квартал заброшенных зданий, спрятанных под незаметными глазу заклинаниями, чтобы никто из владельцев не смог открыть двери и вдохнуть жизнь в проклятое и пыльное место. Здесь погиб отец Тодора. Перед смертью он впитал в себя всю магию, выпил из близлежащих домов энергию, но так и не смог сделать еще один вдох – проклятые не оставили ему шансов.
Эти места замерли, застыли и погрязли в прохладном прибрежном воздухе. Здесь не будет скрипа открывающихся окон, легкого, почти неслышимого шума разговоров и мерцающего пламени свечей.
Здания хранили в себе больше воспоминаний, чем стоило. Но их не увидеть, если не вывернуть душу наизнанку, не прочитать в глазах – эмоции не говорят о прошлом, они всего лишь показывают слабости. Главное – вовремя закрыть ставни, чтобы ветер не разбил стекла, чтобы влага и дождь не попали внутрь, не оставили после себя отпечаток разрухи. Тогда каменный особняк сохранит чуть больше личных, никому не доступных тайн.
Есть что-то особенное в пустых, давно не нужных постройках. В них замирает эпоха, кусочек чьей-то жизни, который уже не меняется. Там все как прежде, все как когда-то. Если не учитывать время, стирающее краски, и природу, которая берет свое. Однажды все превратится в ничто, станет обломками, пылью… Предадутся забвению имена хозяев, сотрется штукатурка. Все будет незначимым, безразличным.
Тодор поправил ворот черного пальто, задумчиво застыл у поржавевших ворот. Глубокий, привычно тяжелый взгляд черных глаз изучал его родовое поместье.
Особняк не изменился: все такой же одинокий, темный, заброшенный. Давно потерянное место с затертыми деревянными ступенями, которые со скрипом прогибались под уверенными шагами. В спертом пыльном воздухе витало прошлое, оно говорило о себе знакомыми предметами, забытыми вещами, которые лежали так же, как и несколько лет назад. Здесь, на окраине города, острее ощущались перемены – в статичных воспоминаниях не осталось чувств. То, что было ранее, посерело, выцвело, стало другим – безразличным.
Тодор заглянул в одно из старинных зеркал, по-прежнему висевших вдоль лестницы. В отражении за его спиной виднелись тени. Призраки, потерянные души. Гладкая поверхность отражала смерть, открывала завесу, впускала в другой мир. Фамильные реликвии Рэнделов спустя годы оставались индикатором, проявляющим все страхи и ошибки. Так же и зеркало в тяжелой резной раме должно было напомнить о чем-то болезненном, но нет, не в этот раз. Оно давало подсказки. Знаешь – сможешь понять, нет – значит, не стоит раскрывать тайны, к которым не готов.
Войдя в одну из комнат, Тодор криво усмехнулся. На столе все так же стояли бутылка вина и хрустальный бокал. На его дне и стенках остались темные пятна давно высохшего напитка. Все как прежде. Почти… За отколовшимся стеклом застыла пара мотыльков. Бледные, потерявшие окрас, они завяли, словно цветы. Их ловушка сохранила лишь облик, который со временем истлеет. А пока они символ бессмертия души.
Он редко заходил сюда – не хотел будоражить воспоминания. В этом особняке таилась его жизнь: прошлое, близкие. В нем были законсервированы человеческие эмоции и слабости, время, в котором он был собой, был свободен.
– Ностальгия? – прозвучал до боли знакомый голос.
Тодор не стал применять заклинания, знал, что в фамильный особняк могли попасть только Аннетт и Тай, ведь они Рэнделы.
В углу едва освещенной комнаты стоял его брат. Вампирское зрение не могло подвести. Он видел холодные серые глаза и словно смотрел в зеркало: черные волосы, завязанные в низкий хвост, острые черты лица, такая же кривая усмешка и взгляд… явно хотел уловить скрываемое Тодором, но в этом не было смысла. Братья связаны магией и кровью, а значит, чувствуют друг друга.