Норман
Шрифт:
Дед оказался неправ. Так как во второй половине дня, нас догнали два мужика на взмыленных лошадях.
– Господин эр Паллен, можно с вами переговорить?
– Говорите.
– Нам бы хотелось отдельно.
Дед подозвал Нейлу,
– Подвези Нормана, а мне дай своей лошадки.
Дед отъехал с мужиками, лошади которых шарахались от Новера, сопровождающего деда.
– Как думаешь, - спросила Нейла, - чего им надо.
– Торговлю хотят, зуб даю.
– Зуб даёшь?
– Выражение такое есть, если нечего ставить на спор, ставят зуб.
– Глупо, выигравший ничего не имеет.
– Зато, проигравший
– Всё равно глупо, дай живот посмотрю.
Нежные прикосновения её рук, вкупе с вливанием силы через них, были блаженством.
Как оказалось, я ошибся насчёт визита мужиков, Нейла слегка заехала мне в челюсть кулаком.
– Жить просятся, - подъехал дед.
– Чего им в посёлке не живется?
– спросил я.
– Цены на жильё дорогие, и гильдия давит.
– Чего ответил?
– Сказал, что вернее всего откажем, но окончательный ответ не дал. Через десятину подъедут. Как думаешь, стоит?
– Люди нужны, имение большое, как и дом, но и сброд собирать не стоит, опасно. Не знаю.
За день до имения, нас встретила сейша. По объяснению деда, домашние волновались. Двойняшкам очень понравилась кошка, чего было не сказать о Кассе.
Зато кошку, привлекла одна из повозок Серого.
– Что у тебя там?
– спросил я его, на одной из стоянок.
– Курицы, - ответил оборотень, - я вообще удивлён как вы без них живёте здесь. Зверье почти всё выбито, мяса не найти. А они очень выручают.
Встречали нас бурно, "ведьмы" тут же только познакомившись, уволокли Фалну с двойняшками в дом. Кейн обнял Храма, покруче Софьи, повисшей на мне не зная о ране. Отец скупо пожал предплечье деда, который вкратце объяснил ситуацию с Серым.
– Мы тоже повеселились, - объявил отец.
– Вчера на нас напала стая хорлов, судя по книге Серого. Сайл до сих пор лежит, руку чуть не полностью оторвали. Кейн, слегка пострадал. Пушистика и Ручу здорово потрепали. Вот мы и отправили Кассу вам на встречу, вдруг на вас тоже нападут.
Ну, у нас как обычно твой сын, да Храм отличились. Сейчас распряжемся, сядем за столом, расскажем друг другу, - парировал дед.
Рассказ о нас я проморгал, грудь Софьи, с розовыми навершиями, пьянящими вкус и разум, мне была дороже. Да и её поцелуи моего распластанного живота, затягивали не меньше. Плюсом необходимо было доказательство верности, что с честью я и продемонстрировал.
Но к рассказу о хорлах, представлявших собой увеличенных крыс, мы успели. Оказалось, они напали днём. На страже стоял Эль, который не сразу понял, что ползущие по стене тушки, размером с кошку, серьёзные враги. Когда дошло понимание, Касса, Пушистик, Руча и Саймол, метающий "огоньки", оказались в гуще событий. "Ведьмы" огнём выжгли крыс, но побывавшие в битве успели слегка пострадать. Слегка, означало магическое зашитие ран у троицы оказавшейся в эпицентре. До обычного шитья, кроме руки Сайла, дело не дошло.
– Нашествие, - сказал Серый.
– Что это такое? Второй раз слышим, - спросил отец.
– Раз в два-три круга, тёмные твари начинают бежать от тёмных земель. Их там что-то очень пугает. На своём пути они обычно никого не трогают, но могут и напасть, если им оказать сопротивление. Поэтому в это время всё в приграничье замирает.
– И долго это происходит?
– От десятины, до сезона.
– Будем надеяться, что это не так.
Поскольку началось время сенокоса, приходилось постоянно переворачивать траву на полях. Косить необходимости не было. Дед в два-три удара "лезвием", выкашивал лесную поляну. Оказывается в прошлый сезон, он нас просто выматывал. Сейчас времени для игр не было. Несмотря на достаточное время до мокрого сезона, мы были слабо готовы. В первую очередь, из-за состояния дома.
Мы изготавливали черепицу, ставили стропила, устанавливали двери, ремонтировали печи. В последнем, преуспело моё новшество установленное в нашей комнате - я пустил дымоход в три канала, то есть вверх, вниз и опять вверх. Орк смеялся, говоря что вниз, дым не может идти. Испытания моей печи, завершившиеся далеко не сразу удачей, перевернули представление домочадцев об отоплении.
Дед, с моей помощью собрал аппарат для изготовления настойки, и теперь с нетерпением ждал созревания "браги", которую безжалостно изготовил из первого урожая эльфа.
Этим кстати, Эль сильно удивил меня. Мало того, что посаженные им овощи расти с неимоверной скоростью, они ещё и достигали гигантских размеров. Я первый раз в жизни, видел картофель величиной с мою голову, или огурец размером с предплечье.
Очень оживили двор, десяток куриц Серого, оказавшегося по имени Серелоном. Единственное, очень долго уговаривали сейш не трогать их. Но одна трагедия всё же произошла. Пушистик не вытерпел, и хлопнул лапой по кудахчущей. Результат был предсказуем. В этот день, дети ели куриный бульон, на всех разумеется, курицы не хватило. Готовку на такую ораву, взвалила на себя Фална, но ежедневно ей выделялись один, а то и два помощника. Одного приготовленного котла на всех не хватало, поэтому Фала, готовила в двух одновременно. Получались два разных блюда, первое и второе, так что наше питание качественно изменилось.
Лоя и Малик, сделали несколько сигнальных амулетов и установили их на стене, теперь любой зверь слегка крупнее мыши, поднимал разумных в мужской комнате.
Из десяти комнат первого этажа, не считая купальни, кухни и столовой, которая была выделена с недавнего времени, заняты были уже шесть. Одну комнату, заняли всё-таки Эль и Аллойя, являвшиеся теперь нашими с Софьей соседями. Кроме этого, возникла тайная комната, граничащая с кухней. В ней находился "аппарат" и готовилось "сырьё". Хотя "тайной", она была только для двойняшек, остальные, включая Серого с женой, знали что там.
Через десять дней, приехали мужики хотевшие присоединиться к нам. Предварительно, на общем собрании было решено не принимать их, за что мужикам выдали по золотому, в компенсацию их поездки. Основным аргументом решения, было нежелание втягивать их в войну со светлыми. Официально же, отказали сославшись на тяжёлый характер хасанов. Мужики оказались готовы к такому ответу и попросились поселиться на землях имения, пообещав платить аренду. Против такого развития событий никто не возражал. И через десятину, в версте от нас застучали топоры.