Норман
Шрифт:
– Теперь рассказывай.
– Это произошло, через круг, после того, как мы приезжали в отпуск. Мы шли рейдом, по захудалому баронству. Сопротивления оказывать было не кому. Поэтому отправили меня с моим десятком, одного светлого и Саймола, в качестве магической поддержки. Крепость, хотя какая к Некросу крепость, так деревня с частоколом, сдалась сразу. Барон, мужик в годах, имеющий на руках жену, и двух дочерей кругов четырнадцати, открыл ворота сам. Барон был образован, но, по-видимому, глуп. На вопрос светлого: "А вдруг, тёмные зашли бы." Ответил, что чихал он на различия. Дружины мол нет, и сопротивляться, каким бы то ни было
После всего стали думать, что с трупом делать? То, что он вошёл с нами в дом барона, видели все. Ребята закручинились, у всех семьи, все понимали, что светлые с ними сделают. Тут Саймол, и предложил: Списать всё на него, а он к тёмным уйдёт, всё равно веры уже никакой в справедливость светлых. На том и порешили. Барона Саймон вместе с семьёй с собой забрал. Нас заклинанием связал, для достоверности. Конечно потаскали светлые с сезон, а потом отпустили, может отец Саймола помог, может не нашли ничего.
Потом в конце войны, я был уже сотником, он, как ни в чём ни бывало, пришёл ко мне в шатер, уже маститый тёмный, силой от него веяло, даже я не одаренный почувствовал. Стража, у шатра, его даже не заметила. Мы распили бутылку вина, он попросил передать тебе жезл, и сказал, что вряд ли увидимся, видимо знал, чем всё кончится.
– Судя по жезлу, он уже не тёмным, а некромантом был, не удивлюсь, если в круге смерти стоял, когда жертвовали собой. А ты, значит, решил, что предал друга, и поэтому не ехал ко мне?
Ровный молчал, опустив голову.
– Нет, Ровный, барон поводом был, достойно уйти в ваших глазах. Вы ещё, когда у меня были, в светлых сомневались. Да и я, по разумению братства, к тёмной касте принадлежу, видимо пока, отец Саймола, не решился на меня руку поднять, раз их здесь нет.
Вечером собрались за столом довольно поздно, в купальню входило только два разумного, а после трудового дня, устроенного дедом, потными были все.
– Ну что, Старший, дед, в какой то момент, чтобы не путать нас с отцом, стал называть Старшим и Младшим, надумал на три десятины задержаться, али на весь холодный сезон.
– Да ладно тебе, базарного развлекалу играть, ты уж вон парней, сено для лошадей заготавливать послал, и землянку рыть. Правильно всё говоришь, куда нам сейчас, горим везде, столько врагов, за один раз, у меня никогда не было. Но за всех, принимать решение не могу. Есть кто против перехолоданья здесь?
Все промолчали.
– Ну и хорошо, - дед достал одну из фляг, которые безжалостно забрал у отца, ещё в первый день, - А теперь за решение. Найти дорогу - это главное для разумного, ведь почему животные быстрее нас? Может они и глупы, но решение принимают моментально.
Следующих две десятины, мы РАБОТАЛИ, именно так, большими буквами. Мы копали, косили, ворошили сено, метали снопы, укладывали бревна, благо рубить, и шкурить деревья не приходилось, дед магией это делал с такой скоростью, что мы едва успевали подвязывать ровные брёвна к лошадям. Очень помогла магия эльфа, который умудрялся "сростить" бревна землянки так, что они не то, что землю, влагу не пропускали.
Единственное расстройство прошло от сейши, она отказалась дальше кормить щенков. Они и вправду,
Мокрый сезон, полностью оправдывал своё название: через день, а то и по три дня подряд, шли дожди. Никто из нас не выходил из дома. Никто кроме меня, Малика и Храма. Храм с удовольствием попивал отвар по утрам, пока мы с Маликом, отбивали капли дождя мечами. Дед днём занимался раной Солда, и "искрой" Лекама, ему в этом деле помогала Софья. Остальные были заражены игрой в камешки, которая пришла мне в голову, когда начались дожди, представляла она передвижение по диагонали, белых и чёрных камешков, по такой же чёрно-белой площадке, выжженной магией на столе. Изначально, площадка была нарисована на столе чердака углем, но после того как в игру привлекли Малика, он магией выжег поле, на кухне.
В один из сухих вечеров, я, вернувшись из села с молоком пораньше (волчатам на три дня, должно хватить при помощи замораживающего амулета Малика), вышел на эльфийский танец с мечом, которому меня научил отец. Поскольку вечер был тёплым, в беседке, пока я выводил пируэты, собрались все - выпить отвара. По окончании танца, я был в центре внимания, отец и эльф, явно смотрели одобрительно, остальные заинтересованно, всё-таки развлечение, а дед пристально вглядывался. По окончании упражнения, дед спросил:
– Можно меч посмотреть?
В этот раз я вышел со своим клинком (не на тренировку же).
– Конечно, - я уже привык к вниманию окружающих к моему мечу.
Но дед меня удивил.
– Хороший меч, старый. Я его уже встречал.
– Где?
– мы с отцом и Лекамом, задали вопрос почти одновременно.
– Да ещё до тёмной войны, граф Волчий, мечом владел, он был приметной личностью в столице, с ним всё гном рядом ходил, говорил, что граф гномам, новые земли откроет.
– У меня тоже такой помешанный на легендах был, даже два, - я посмотрел на эльфа.
– Хороший меч, и плетения хорошо поставлены, кругов пятьсот ему точно, - дед вернул мне его.
– Хороший и всё?
– эльф, явно хотел доказать свою правоту.
– Да, старые мастера делали, плетения, прямо в разжиженный металл укладывали, вернее всего друидские.
– Там же, явно эльфийское вложено!
– А ты скажи тогда какое, на крепость или ещё на что? Не можешь? Эльфийская вязь, внешне, очень похожа на друидскую, или ты не знал? И то, и другое, с плетениями растений перекликается. Но насколько я знаю, таких именно плетений у эльфов нет. А друиды, никому не расскажут, что вплетено, хотя конечно возможно, и староэльфийское, просто вы уже забыли. Опять же, для вас пятьсот лет, не время. Но, сколько эльфов не разглядывали этот меч, никто не сказал, что за плетения.