Норман
Шрифт:
– Некросово отродье, - выругался отец, - нам только гоблина не хватало. Давайте собираться, потом решим, надо подальше уехать.
К полудню, выглянуло солнце, пусть не значительно, но потеплело. Мы остановились на привал. я особо не веря в свою удачу, взял лук, и пошёл искать живность, попросив малика придержать волчат, так как с ними, мне точно ничего не светит. Пробродив мер десять, я заметил, крадущегося за мной гоблина.
– Ты чего?
– Здесь нет зверь, зверь там, - гоблин ткнул пальцем вправо.
– Откуда знаешь?
– Торка хорошо нюхать, Торка хорошо слушать.
– Ладно, пойдём
Через десять мер, гоблин, подёргал меня за штанину, и пригнулся. Я понял, что мы рядом. Осторожно раздвинув кусты, я увидел пару косуль в ста локтях от меня. Медленно натянул лук, и спустил тетиву. От щелчка лука, животные резко дёрнулись, и стрела попала чуть ниже, чем я рассчитывал. Косули сорвались и поскакали вбок, пока я накладывал вторую стрелу, они почти достигли конца поляны, но им на встречу, выскочил Торка, при чём так, что они интуитивно, поскакали на меня. Вторая стрела, тоже попала в цель, но не остановила косулю, она скрылись в кустах, когда гоблин восторженно подпрыгнул:
– Упал, упал!
В кустах и правда лежала хрипящая косуля. Я, достав нож, прервал мучения животного, и, взвалив тушу на плечи, последовал к месту привала.
– Как ты узнал, что она упала, не видно же было?
– Торка слушать.
Уже на подходе к стоянке, гоблин выдал:
– Ругаться, нас долго ходит.
Отец с Маликом поворчали, но видно было, что добыче рады. Разделали тушу косули прямо на месте привала, прикопав требуху. Хасаны, почти сразу, урвали по куску мяса, и с урчанием утащили его подальше от нас, где начали трапезу. Гоблин долго крутился вокруг, потом видимо не выдержал: "Торка тоже как хасан. Торка любит мясо".
– Тебе что сырого дать?
– спросил я.
Мне показалось, что голова гоблина, сейчас оторвётся с тонюсенькой шеи, настолько оживлённо, он стал ей трясти в знак согласия. Отрезав кусок, размером с ладонь, я протянул его Торку. Он осторожно взял его, и с невероятной скоростью, отбежал в противоположенную от хасанов сторону, где, повернувшись к нам спиной, с удовольствием, не уступающим волчатам, вцепился в мясо. Я, покачав головой, продолжил помогать отцу, снимать шкуру. Когда туша была разделана на десяток кусков, и сложена в седельные сумки лошадей, мы, позавидовав хасанам и гоблину, тронулись в путь. Пока выбирались из чащи с буреломами, в которую умудрились завернуть, отец спросил:
– Что будем с гоблином делать?
– А я почём знаю. Торка, а где твоя семья?
– У Торка нет самка.
– Где племя?
– переспросил отец.
Гоблин вздохнул:
– Торка не знать что это - племя. Торка, есть рубашка, штаны и плащ.
– Ты где раньше жил?
– У хозяина Карка, потом Малик, потом клетка, потом...
Отец начинал терять терпение:
– А до Карка?
– Торка маленький был. Торка не помнит.
– А сейчас не хочешь быть без хозяина?
Гоблин явно задумался, но потом посмотрел на нас грустными глазами:
– Торка в городе бить все, в лесу волки есть. Торка нельзя без хозяина. Торка плохо будет. Не надо Токрка гнать. Торка теряться будет.
Отец тяжело вздохнул.
Через часть, стали искать место привала. Вдруг гоблин, навострил уши, и ткнул корявеньким пальцем, немного правее нашего движения:
– Человек говорить, громко говорить.
– Я ничего
– отец остановился и прислушался, - тебе не показалось?
– А я ему верю, не он бы, я бы не нашёл косулю, - ответил я за гоблина, присевшего на манер хасанов.
– Хорошо, будьте здесь, я проверю, - отец спустился с лошади, взведя арбалет разбойников, который мы прихватили с собой, и пошёл в указанную гоблином сторону.
Вернулся он только через полчасти, когда мы уже стали волноваться, и собирались ехать следом. Остановил нас гоблин, сообщивший, что отец идёт обратно. Он молча сел в седло, после чего изрёк:
– Мне бы такой слух. Вернее всего селяне, я дальше не пошёл. Далеко где-то. Тоже слышу, что кричат. Поехали дальше.
Когда начало смеркаться, нашли замечательную ложбинку, с протекающим рядом ручьём. Поставили всё ещё влажный шатёр. Я пошёл выкапывать подручными средствами ямку в русле ручья, поскольку он был настолько мал, что поить лошадей, было затруднительно. Отец с Маликом, пошли собирать хворост на костёр, поскольку всё вокруг было намокшим, это была ещё та задачка. Гоблин с хасанами, увязались за мной, причём с разных сторон, гоблин побаивался волчат, волчата, не совсем дружелюбно, косились на гоблина. Напоив и стреножив лошадей, я вернулся к месту стоянки. Костёр, не смотря на промокшие дрова, всё-таки удалось разжечь. Судя по измученному виду Малика, огонь был добыт его стараниями. Костровище, обвесили со всех сторон влажными вещами, во-первых - просушить, во-вторых - дополнительная маскировка. Через полчасти мы ели слегка недожаренное мясо, хасаны с гоблином, наметавшись сырого, томно улеглись каждый со своей стороны наваленных в кучу тюков. И та и другая сторона, по какой-то причине, не тянулась к костру. Пережарив оставшееся мясо, улеглись, вернее полууселись в шатре спать. Хасанов, в виду отсутствия дождя, я оставил на улице, чем вызвал их явное недовольство.
15. Софья.
К заветному дубу, выехали через два дня. Смешную процедуру вызова, проводить не стали, был проводной амулет. Малик его подкачал силой, и мы, благополучно доехали до дома, не заплутав. Первой, нас встретила Касса с котёнком, ещё на подъезде к заимке. Хасаны тут же попытались игриво напасть на младшего сейшу, но получили хоть и шуточный, но серьёзный отпор. Котёнок, достигал ростом середину моего бедра. Касса, недоверчиво посмотрела на прижавшегося от страха, к моему стремени гоблина, и скинула картинку: я в окружении разнообразных лесных зверей, в числе которых преобладали кролики и гоблины. Причём, я так понял, что это отнюдь не похвала.
Второй нас заметила Софья, которая с визгом прыгнула на шею сначала Малику, потом нам с отцом. На визг Софьи, вышли все остальные. Закончив с приветствиями, дед спросил:
– А где Солд?
– Решил остаться, - ответил отец.
– Ты в нём уверен?
– После того как он нападал на светлых, думаю ему самому не с руки раскрывать нас.
– Ну ладно. Об этом чуде, - взглядом указав на сжавшегося гоблина, - потом расскажете.
Расседлав лошадей, мы втроём пошли обедать. Остальные остались разбирать вещи. Через какое-то время, раздался восторженный вопль Софьи, видимо дошли до тюка, с предназначенными для неё вещами.