«Нормандия». Гибель флагмана эпохи
Шрифт:
Этим, однако, исчерпывалось сходство между обеими операциями. Опрокидываясь, «Нормандия» не навалилась на причальную стенку, как это произошло со «Святым Павлом», а легла в противоположную сторону. Между корпусом лайнера и причалом было недостаточно места, чтобы прорыть в грунте траншею. Кроме того, носовая часть судна на протяжении 76 м лежала не в иле, а на выступе коренной породы. Это осложняло задачу спасателей.
Единственным выходом в подобной ситуации было применить «регулируемую откачку»: обеспечить водонепроницаемость корпуса, усилить переборки, а затем начать откачивать воду из затопленных отсеков. Замысел спасателей заключался в том, чтобы, постепенно уравновешивая судно, в конце
А «Нормандия» продолжала лежать в грязи Гудзона, пока множество людей ползали по ней, вокруг нее и даже под ней, словно лилипуты по телу пытающегося освободиться Гулливера. В сложившейся ситуации перед спасателями стояли следующие проблемы.
Проблема первая: поверхность дна, на котором покоилась «Нормандия». Это устойчивое основание состояло из трех слоев:
– шестиметрового слоя черной, высокоорганичной и почти жидкой «грязи» (фактически — нечистот);
– второго слоя — «рудяка» или серой, илоподобной органической глины;
– и третьего слоя — серого песка.
Под этими слоями находилось основание из горной породы, по крайней мере, под передней третью корпуса судна. Дальше смесь из ила, наносов и глины имела глубину в несколько десятков метров. Но у шпангоута № 327 прямо возле первой трубы, если бы судно находилось в правильном положении, со дна поднимался твердый скалистый уступ. Во время приливов и отливов корпус терся о него, поэтому Салливана беспокоила потенциальная возможность повреждения корпуса, и он решил как-нибудь облегчить корму, чтобы свести это трение к минимуму.
Проблема вторая: грязь и илистые донные наносы. Из-за своего огромного веса «Нормандия» погрузилась в эту полужидкую смесь на глубину 14 м (возможно, более глубокое погружение в нее предотвратила скалистая выпуклость). Эти отложения были вполне безопасны, но когда судно опрокидывалось, большая часть из 350 бортовых иллюминаторов и некоторые из 16 «амбарных дверей» (больших грузовых портов) остались открытыми или открылись под давлением воды. В результате в судно попала смесь ила и грязи, в некоторых местах на глубину до 6 м.
Проблема третья: мутная вода в швартовном доке. Одна городская коллекторная есть имела выход в воды непосредственно между доками № 88 и № 90, другая вливалась в Гудзон в конце причала № 90, а третья — в конце пирса № 86. Воды дока были в избытке насыщены мазутом и маслом, вытекавшими из топливных танков «Нормандии». Поэтому вода была практически непрозрачной даже для самых мощных из имевшихся в наличии подводных прожекторов. Это сделало невозможным обследование корпуса на наличие повреждений, было невозможно определить, какие порты открыты, а какие — закрыты, почти ничего нельзя было делать по внешней стороне корпуса.
Проблема четвертая: в тот момент, когда «Нормандия» опрокидывалась, леса, установленные вдоль всего ее левого борта для рабочих, занимавшихся навариванием заглушек на иллюминаторы, переломились, как спички. Теперь их мелкие обломки забили большинство иллюминаторов, создавая дополнительные трудности для закрытия их заглушками.
Флоту был нужен пирс как штаб и место для хранения различных материалов для спасательной операции, поэтому его арендовали у города. Кроме того, спасательные отряды намеревались разобрать его внешнюю часть с северной стороны, чтобы он не мог повредить «Нормандию» или она его, когда будет спрямляться. Это была часть, под которую ушла корма судна во время опрокидывания.
Одновременно с этим флот начал возведение вдоль левого борта «Нормандии» сооружения, которому дадут шуточное название «Нормандивиль» [52] . Это был миниатюрный городок различных мастерских, контор и складских помещений для нужд спасателей. Здесь расположили и все необходимое для проведения работ стационарное оборудование.
В непосредственной близости от судна и на всем протяжении от носа до кормы плотники соорудили понтонный помост, достаточно широкий, чтобы по нему могли проехать электрокары. Рядом с этими сооружениями пришвартовали несколько барж. На них расположились кузница, плотницкая и механический цех.
52
«Normandicvillc» (фр.)— «Нормандский городок».
К корме подвели большой крап, помогавший сооружать мост над водой, разделявшей причал и корпус корабля. Центральную часть этого нового моста удерживала торчавшая из воды выкружка внешнего винта «Нормандии». Единственная сохранившаяся сходня служила продолжением этого шаткого подиума, ведущего на задранный правый борт бывшего лайнера. Страдающим головокружением ходить по нему не рекомендовалось, но на всякий случай поблизости висел уцелевший спасательный круг «Нормандии».
Как только этот плацдарм был отбит, плотники ринулись на «верхушку» корпуса для укладки деревянного настила с поручнями и шестами для прокладки электрокабелей. Вдоль этого «хребта», словно альпийская деревня, гнездились будки и навесы, основания которых имели весьма причудливую форму в соответствии с округлым рельефом стальной обшивки корпуса. Временные лестницы позволяли рабочим спускаться вниз вдоль Прогулочной палубы. Вереница фонарей на длинных подпорках обеспечивала ночное освещение.
Большую часть работ требовалось выполнить под водой до начала ее откачки — закрыть порты, поделить судно на отсеки новыми переборками, укрепить палубы так, чтобы они могли выдержать насосные давления. Для этого требовались водолазы, а их не хватало.
Фактически Салливан и его люди открыли три школы [53] : школу водолазов для срочнослужащих флота, гражданскую водолазную школу и спасательную школу для офицеров ВМС. Прибывало много добровольцев, но Салливан отбирал лишь тех, у кого уже были плотницкие, слесарные, монтерские и прочие необходимые навыки.
53
26 сентября 1992 г., в день пятидесятилетия начала водолазных работ на «Нормандии» под руководством У. Салливана, на причале № 88 в Нью-Йорке состоялось открытие мемориальной доски в честь этого события.
Водолазные школы оборудовали по южной стороне причала №88. Здесь располагалась мастерская водолазных костюмов и их склад, а рядом с пирсом на воду опустили плот, чтобы новичкам водолазного дела было легче осваивать погружение в тяжеловесных костюмах. Около 2500 курсантов-водолазов тренировались здесь круглосуточно семь дней в неделю и составляли ядро Спасательной службы ВМФ, которая лишь на восточном побережье поднимет судов и грузов в целом на сумму 750 млн. долл., — гораздо больше того, чем требовалось на оправдание суммы в 4,5 млн. долл. для подъема «Нормандии».