Норманны — Русы Севера
Шрифт:
Абсолютно исключено, что они сами ни с того ни с сего начали обтесывать огромные валуны, переносить их, складывать в усыпальницы… Эту традицию суперэтноса принесли с собой русы-бореалы. Туземцев они могли привлекать в качестве рабочей силы.
Менгиры и дольмены были для русов и святилищами. Традиционно суперэтнос почитал предков-пращуров. Отсюда и основное имя единого и непроизносимого божества Рода — именно Род есть начало всему, все прочее вторично, все прочее создано, рождено им, Родом, и из него.
На вершинах родовых усыпальниц князей-русов стояли камни-менгиры антропоморфной или геометрической формы. Им «поклонялись». А точнее, это были знаки-символы того места, где покоятся предки-пращуры рода, то есть то место, где обитает дух самого Рода. И поклонялись, разумеется,
Единый и всемогущий Род, по представлениям русов, мог быть в святых местах погребений предков, в священных рощах и в священных (святых) источниках. То же самое касалось и Матери Лады, ипостаси единого Рода. Богиня плодородия, Всерожаница, как и ее дочь (и она сама одновременно), богиня Рода, обитали только внутри того бесконечно емкого мира-вселенной, которое таило в себе понятие «род». Род, как божество и как вся совокупность умерших и живых предков, был бессмертен и свят. Он в своей многоипостасности давал живущим членам рода веру в правильность их жизни, ее необходимость, в обязанность продолжать сам род и его традиции. Он давал неисчерпаемую духовную, моральную, психологическую силу каждому члену рода, каждому верящему в святость и всесилие Рода. И, как следствие, он давал каждому и всему роду в целом огромную жизненную энергию, пассионарность. Это не было чем-то субъективным. И ныне мы видим (и это подтверждает статистика), что люди, «потерявшие род», живущие в городах, разобщенные, превращаются в психически надломленных, безвольных или слабовольных одиночек, нуждающихся в поддержке психиатров, психологов и т. д., они чаще болеют, спиваются, пополняют психлечебницы, кончают жизнь самоубийством. Другие люди, не окончательно порвавшие со своим родом (в наше время пример тому кавказцы, с их кланами-тейпами, большими семьями), значительно активнее, пассионарней, имеют четкие ориентиры и практически не страдают безволием.
Волхвы-жрецы русов, хранящие традиции рода и Рода, заставляющие подчиняться им всех членов рода безукоснительно, тем самым сохраняли психическое и физическое здоровье всех членов рода, спасали их, оберегали, хранили от деградации. Причем сами основы веры-религии, мифологии и мифообразов, традиций суперэтноса были чрезвычайно чисты и просты. Они держались исключительно на целесообразности: то, что было в интересах рода, то и было сакральным, на вредоносные явления и образы накладывалось табу-запрет. Традиции помогали роду выживать и процветать. И потому превыше всего во вселенной стоял сам Род. Он был основой, мерилом и началом. Без него мир превращался в хаос и ничто. Такая вера помогала выжить и жить с прицелом на будущее, уважая прошлое. Любой волхв рода-Рода был мудрее и профессиональней всех вместе взятых нынешних психологов, социологов, политологов и соответствующих институтов, занимающихся человековедением.
Уже позже поэты, сказители, скальды-склады, литераторы до неузнаваемости изменили сущность традиций суперэтноса и вычленившихся из него этносов. Произошло типичное олитературивание исходных мифообразов. Но основа реконструируется достаточно точно и ясно. А в основе отнюдь не «страх перед стихиями», а глубочайшая вера в то, что род вечен, умершие предки живы в ином мире или ином состоянии, что все живущие и усопшие одна огромная и поддерживающая друг друга общность.
Мы останавливаемся на этом столь подробно в рамках нашей темы, чтобы понять, что заставляло людей вкладывать огромный труд и много времени в построение погребальных сооружений.
Самые огромные гробницы делались для князей-волхвов, самые высокие пирамиды строились для них, самые крутые курганы насыпались для них не потому только, что «шел процесс социального расслоения внутри общины и появления классов», а в первую очередь потому, что именно они и олицетворяли силу и значимость
На острове Сардиния возле поселения Ангелу Рую найдены тридцать каменных гробниц, похожих на гробницы-дольмены. Но они были высечены в скале. Местное нынешнее население называет их «домами ведьм». Но уже позже появляются мегалитические могильники — «томбе ди гиганти» (могилы гигантов). Над многими остались части курганных насыпей. Здесь нашли и черепа того времени: антропологически часть населения была круглоголовой, другая — длинноголовой. Это говорит о присутствии неандерталоидного долихокефального населения. И о том, что оно уже вошло в род или племя русов-бореалов (в основном брахикефальных), породнилось с ним.
Такое же положение мы обнаруживаем и на Корсике. В 4–2 тысячелетиях до н. э. и русы-бореалы и русы-индоевропейцы были уже в значительной степени смешенной общностью. Об этом забывать нельзя. Но всегда надо помнить и о главном — основу, ядро этой общности составляли исходные русы, твердо и свято (на сакральном уровне) хранящие язык и традиции суперэтноса. Если бы этого не было, любая общность, любой род русов деградировал бы и исчез с лица земли, слившись с предэтносами, в течение трех-четырех веков. Однако лингвистические, археологические, этнографические, антропологические данные и результаты мифоанализа говорят нам об обратном — суперэтнос русов обладал огромной живучестью и устойчивостью на протяжении всей истории земной цивилизации.
В течение двух с лишним тысячелетий существовала культура мегалитических погребений, культура русов-бореалов. И на побережьях Иберийского полуострова, и в Бретани, и в Ирландии, и в Британии она ненамного отличалась от культуры Мальты и Гозо. Две тысячи лет существовали роды русов-бореалов, погребающих своих сородичей в дольменах. Что же стало с ними позже?
Ответить на этот вопрос достаточно просто. Археологи не обнаружили каких-то серьезных следов катастроф, войн, вторжений. Роды мегалитической культуры русов угасали сами. Мы не можем сказать, что они вымирали. Нет, постепенное, но постоянное смешение с местным населением постепенно размывало традиции суперэтноса, меняло этно-культурно-языковые признаки, антропологию. Двух тысячелетий вполне хватало, чтобы род, не имеющий (в замкнутой природной среде, скажем, на острове или глухом побережье) прилива новых семей-выселков из суперэтноса, смешиваясь с неандерталоидно-архантропным реликтовым населением, деградировал — если не физически, то в культурном отношении.
И, в частности, если на Мальте и Гозо он деградировал полностью и безвозвратно, то в западной и южной Иберии (на землях Португалии и Испании) он при незначительной добавке «свежей» реликтовой крови давал новые типы «археологических культур» — например, колоколовидных кубков, и начинал движение в Центральную и Восточную Европу, где сталкивался с культурой русов-катакомбников. Кольцо перемещений или расселений русов (бореалов и индоевропейцев, выходящих из бореальной стадии) замыкалось.
Большинство родов русов-мегалитников не угасло и не деградировало, а вполне естественно влилось в конце 3-го — начале 2 тысячелетия в новые и более активные роды русов-индоевропейцев, приходящих с юга и востока — без войн, сражений, драм и трагедий. Но в рассматриваемый нами период они существовали и процветали.