Норманны. Покорители Северной Атлантики
Шрифт:
[С. 328–329.] Жил в Нордмёре в Норвегии человек по имени Хрольф Дровосек. Сыновьями его были Вемунд и Мольда-Гнуп, прославленные человекоубийцы и кузнецы. Работая у себя в кузнице, Вемунд сложил такую песенку:
Я один Заслужил прозвище Убийцы одиннадцати человек. Бей сильнее, муж!Гнуп уехал в Исландию из-за тех убийств, которые они совершили с братом. Он взял под поселение землю между Кудафльотом и Эйярой, а также весь Альптавер. В те дни там было большое озеро и много диких лебедей для охоты. Мольда-Гнуп продал
Как-то ночью Бьёрну приснилось, что перед ним возник обитатель скал и предложил ему свою дружбу. Бьёрну показалось, что он ответил ему «да». Сразу после этого в стадо его коз пришел козел-самец, и скот Бьёрна начал плодиться так быстро, что вскоре он уже купался в деньгах. С этого времени его стали называть Хафр-Бьёрн — Бьёрн Козел. Люди, обладающие вторым зрением, утверждали, что по дороге на тинг Хафр-Бьёрна сопровождали духи — хранители этих мест, и то же самое было с Торстейном и Тордом, когда они отправлялись на охоту или на рыбалку.
Коулбитер и медведь
[С. 259.] Жил человек по имени Арнгейр, занявший под поселение всю Слетту между Хаваралоном и Свейнунгсвиком. Его детьми были Торгильс, Одд и та самая Турид, которая вышла замуж за Стейнольфа из Тьорсардала. [X. добавляет: еще мальчиком Одд все время слонялся вокруг очага; он был очень ленив и получил прозвище Коулбитер — Грызущий Уголь]. Как-то Арнгейр и Торгильс отправились во время снежной бури на поиски овец и уже не вернулись. Одд отправился вслед за ними и нашел их обоих мертвыми. Их убил белый медведь, который как раз пожирал свою добычу, когда на место трагедии подоспел Одд. Он убил медведя и притащил его домой. Люди рассказывали, что он съел этого медведя целиком, заявляя, что он отомстил за отца, убив медведя, а за брата — съев его. После этого с Оддом мало кто мог справиться. Он стал настоящим оборотнем и, выйдя однажды вечером из своего дома в Храунхофне, на следующее утро прибыл в Тьорсардал на помощь своей сестре, которую жители Тьорсардала хотели забить камнями. [X. забить камнями за колдовство. ]{25}
7. Голодные годы
[ «Скардсарбок», Видауки, 1–2.] В языческие времена на Исландию обрушился настоящий голод. Было это в ту зиму, когда в Норвегии погиб король Харальд Грейклоук и власть захватил ярл Хакон [975–976]. Люди тогда ели воронов и лисиц и то, что прежде считалось совершенно несъедобным. Некоторые убивали старых и беспомощных и сбрасывали их в ущелья. Многие умерли от голода, другие же шли на воровство — их ловили и убивали. Даже поставленные вне закона убивали друг друга. Так, например, по просьбе Эйолфа Вальгердарсона был издан закон, согласно которому любой человек, убивший трех изгнанников, сам освобождался от наказания.
Восемьдесят лет спустя на страну вновь обрушился голод. Именно в эту зиму Ислейф был рукоположен в епископы епископом Бременским Альбертом. И было это в дни правления короля Харальда Сигурдарсона. В первую зиму пребывания Ислейфа в Исландии [1057–1058] там умерло от голода очень много людей. Съедено было все, что только можно было разгрызть зубами.
Летом епископ дал на тинге обет, что все жители острова будут поститься на двенадцатый день святок в течение трех лет — так
[ «Кристни сага», 14.] В тот год, когда умер епископ Гизур (1118), в Исландии был сильный голод. Во время Страстной недели бушевала такая снежная буря, что в некоторых северных округах люди не могли попасть в церковь на службу. В Страстную пятницу купеческий корабль был выброшен на берег под Эйяфьяллом. Сначала его подбросило в воздух (54-весельное судно), а потом швырнуло на скалы. В первый день Пасхи лишь немногие смогли прийти в церковь, чтобы причаститься, а некоторые так и умерли на улице.
Следующая буря пришла уже после смерти епископа, в тот день, когда люди отправились на тинг [19 или 20 июня]. Именно тогда была разбита на куски церковь в Тингвеллире, дерево на постройку которой было прислано самим королем Харальдом Сигурдарсоном.
В это лето в Исландию направлялось 35 кораблей. Многие потерпели крушение у ее берегов, некоторые затонули в море, и лишь 8 кораблей смогли отправиться в обратный путь — включая и те, которые провели здесь предыдущую зиму. И ни один из них не вышел в море до Михайлова дня. Из-за такого наплыва людей в стране начался голод…
Спустя год после смерти епископа Гизура был убит известный на острове человек — Торстейн Хальвардсон. Спустя еще год на тинг собралось очень много людей. В течение всех этих лет смертность в стране была так велика, что священник Сэмунд Ученый объявил на тинге, что количество людей, умерших за это время от болезней, ничуть не меньше числа тех, кто сейчас присутствует на тинге.
8. О поселении в целом
[X. 294.] Первыми в Исландии были заселены восточные фьорды. Лишь область между Хорнафьордом и Рейкьянесом заселялась дольше остальных: это происходило из-за того, что сильные ветры и рифы, а также недостаток гаваней затрудняли людям подход к берегу.
Некоторые из тех, кто прибыл на остров первым, поселились ближе к горам, по достоинству оценив качество прилежащих к ним земель. Те же, кто прибыл позже, считали, что первопоселенцы заняли слишком много земли под свои фермы. Примирил же их король Харальд Прекрасноволосый, постановивший, что каждый может взять в собственность лишь ту территорию, которую он и команда его корабля способны обнести огнями за один день.
В тот момент, когда солнце всходило на востоке, они должны были разжечь огонь. Затем им следовало развести дымящиеся костры — так, чтобы каждый последующий был заметен от предыдущего. И эти костры должны были гореть до самой ночи. Затем они шли до тех пор, пока солнце не оказывалось на западе, и тогда они зажигали новые костры.
[ «Скардсарбок», 313.] Существовал закон, согласно которому женщина могла занять под поселение лишь столько земли, сколько двухгодовалая телка в хорошем состоянии способна была обойти за один весенний день — от восхода до заката солнца.
[X. 268.] Существовал языческий закон, согласно которому корабли поселенцев должны были быть без носовых фигур. Если же на корабле была такая фигура, то ее следовало убрать до приближения к острову. Нельзя было подплывать к острову, если на корме корабля красовалось изображение с оскаленными зубами, поскольку духи острова могли испугаться подобного зрелища.