Носитель Z-32
Шрифт:
В первый Вахитова и Зяму просто не пустили. Стоявшие у входа вышибалы, завернули парочку без объяснения причины. Второй был пуст и безлюден. Несколько перевернутых столов и осколки на полу говорили о том, что кто-то тут накануне прекрасно отдохнул и размялся. Вот бы раньше сюда попасть, да вот карта не так легла. Третий бар порадовал. Вывески тут не было, не стояли здоровяки, проряжая толпу желающих попасть на вечеринку, зато из приоткрытой двери несло первачом и жареной картошкой. Запах был настолько завораживающий, что ноги сами понесли внутрь.
Народу в питейном заведении было немало, несмотря на ранний час, однако внутрь пройти так просто не получилось. Охрана остановила Вахитова в тамбуре, пришлось сдать огнестрельное и колюще-режущее. Зяму тоже охлопали по всем местам, и только убедившись, что все сдано, выдали на двоих один номерок, деревянный брусок с выжженным номером. По нему потом можно было получить свое оружие. Дело правильное, дело полезное. А ну, как взбредет в голову кому по пьяной лавочке с собутыльником закуситься? Проблемы никому не нужны.
Жизнь бурлила, жизнь кипела, и наплевать было на то, что там за порогом этот мир треснул по швам и начал разваливаться на куски. Несколько отдельных групп коротали время за своими столами, разместившись так, чтобы не пересекаться. Наверное, они не враждовали, но зубы скалили. Четверка мрачных личностей у самого бара, была одета в горки, почти по образцу. Одинаковое снаряжение и обувь говорили о том, что парни одеваются в одном «магазине». Горки пили пиво, и о чем-то беседовали в полголоса, иногда переходя на шепот. Однако, что такое шептать за барной стойкой? Да это тоже самое, что кричать в пустой комнате.
Глава 7
Другая группа, усевшаяся напротив входа, и бдительно следившая за всеми, кто входил, Вахитову понравилась меньше всего. Дерганные какие-то, взгляды настороженные. Одеты разномастно, и совершенно невпопад, но вещички добротные. Большая часть с чужого плеча. Так и разит от них падалью, хоть и образно. Пахнут бандиты, а это именно они, хорошо. Чистые, выбритые, ногти на руках и то догадались подстричь, и очень уж цветом лица отличаются. Все верно, ждут кого-то. Вот он и появился, такой же несуразный и упакованный. Держит в руках рюкзак. Успокоилась компания, повеселела.
Но это все пустяки. В дальнем углу трое, плотно сбитые, коротко стриженные. Кто в кожанке, кто в армейском, но обувь одинаковая. Взгляды внимательные, но спокойные. У одного проводок ларингофона торчит. Тоже чего-то ждут, но решили скоротать время. Алкоголь не пьют, значит по делу, в отличие от всех остальных. Особенно выделяется один, уже в годах, немого старше самого Вахитова. Старше, и смутно знакомый. Увереннее всех, жесты властные, хоть и не на показ. Это больше привычка чем наигранная крутость. Такой, похоже, командует, командовал и будет командовать. Очевидно, командир группы.
— Эй, вы двое, нам тут побирушки не нужны. Если есть, чем платить, то платите, если нет, так проваливайте на все четыре стороны.
Бармен перевесился через стойку и тряхнул куцей бородой в несколько волосков. Потный лысый череп поблескивал в дневном свете. Электричества в зале разумеется не было, зато была панорамная крыша которая прекрасно пропускала солнечные лучи, а на вечер предполагались стеариновые свечи, пачка которых был аккуратно положена в уголке, подальше от лап загребущих.
И тут Вахитов осознал, что совершенно не понимает модель экономики, которая тут главенствовала. Натуральный обмен, это почти наверняка, вот только стоимость и нужность того или иного предмета, способного пойти по бартеру, еще определить нужно. С патронами расставаться глупо, с лекарствами и подавно. Оружие и так на учете стоит. Так что же этому козлобородому предложить. Как всегда выручил Зяма. Он-то амнезией не страдал, и не мог похвастаться длительным проживанием в бункере со всеми удобствами. Сработала и природная смекалочка. Вытащив из кармана единственный сейчас совершенно бесполезный предмет, портативную рацию с посаженной батареей, он выложил ее на прилавок.
— Вот, дядя, дивись. Только зарядить надо. Будет тебе шипение со всеми удобствами.
Бармен взял рацию, повертел ее в руках, попытался включить и встретился с глумливой улыбкой Зямы.
— Разряжена, дядя. Я же говорю, зарядить надо.
На лице бармена отразилась гамма эмоций, от разочарования до жадности. Элементы питания были нынче дороги, осталось их рабочих крайне мало, а новые вряд ли кто-то сейчас на поток производил. Можно было и старый аккум расшевелить, но тут розетка нужна, да умелые руки.
— Ладно, ждите здесь, проверю. — Загребущая ручонка схватила устройство и отдала мальчонке-подручному, который исчез в подсобке. Видимо где-то в здании был источник питания, возможно автомобильный аккумулятор, для таких вот проверок. Все прошло без сучка и задоринки. Подручный вновь вынырнул, кивнул довольно. Бармен подобрел.
— На обед хватит. Консерва, суп-концентрат гороховый, картофана могу отсыпать, ну и по паре рюмок первача. Пойдет?
Зяма тревожно взглянул на товарища. Вахитов усмехнулся.
— Ну, брат, ты даешь. Хабар честный, на дальнюю волну ходит. Да ты посмотри на состояние. Муха не сидела. Заряди и пользуйся, или на запчасти разбирай.
— Ладно. — Поморщился бармен, вовсе не обрадовавшийся открывшейся вдруг в клиентах предпринимательской жилке. — Пару коек вам на ночь дам, и обещание дадите, что если снова что попадется подобное, не на развал, а ко мне первым делом прете. По рукам?
— Вот это дело. — Договор был скреплен рукопожатием.
Харч решили забрать в комнату, чтобы не светиться. Надо сказать, был он не изыскан, но добротен. Так можно кушать по-простому, когда с друзьями на природу выбрался, поудить рыбку. Все под рукой, все можно одной ложкой. Картошка жарилась на маргарине, дорогая история, но ее отвратительно мало. Зато похлебать горячего супа с парой кусков серого хлеба, стало почти забытым удовольствием, да и выпивки целая бутыль.