Носители искры
Шрифт:
Сейчас жизнь людей всё ещё продолжает кипеть, бурлить, перестраиваться на новые рельсы.
Предъявлять новому обществу героя-освободителя оплотовцы не торопятся, полагаю, любой, дочитавший до этого места, догадается почему...
Да, наш гениальный Пальченко, как всегда, оказался прав: после разрушения мозговой сети коллективного разума, которой пользовался и его собственный околист, Степа сделался абсолютно беспомощным, как только что родившийся младенец - даже голову держать не мог. Когда это случилось, Ленка сама чуть ума не лишилась от горя, еле-еле в чувство привели, - она ведь, как это свойственно всем людям, несмотря ни на что, тайно, в душе,
"Чему ты, ё-моё, радуешься?
– спросил Слава Петров - один из немногих выживших бойцов нашей базы.
– Он, между прочим, вполне конкретное распоряжение оставил!"
"Дурацкое распоряжение, я Степана сразу предупредил, что никто его выполнять не будет, так что он в курсе и не обидится!"
"Что?!" - взревел Слава, сгребая в кулак воротник рубашки Пальченко так, что тот стал задыхаться.
"Отпусти, идиот!
– прохрипел Егор, вцепившись в предплечье Петрова.
– Я дело говорю!"
Слава ослабил хватку.
"Я вовсе не глумлюсь над Стёпой, - со злостью сбросив Славину руку, пояснил Пальченко.
– Почему вы все такие болваны?! Элементарных вещей не понимаете! Пока человек жив, всегда можно пытаться что-то сделать, можно думать, пробовать помочь, искать, чёрт бы вас всех подрал, варианты!
– Он с силой одёрнул рубашку.
– Счастье, что этот цепочечный трюк его не убил, и было бы верхом глупости..."
"Слышь, умный!
– перебил его тираду Петров.
– У тебя, кроме пустой болтовни, есть хоть что-то конкретное?"
"А вот и есть!
– в глазах Егора загорелся торжествующий огонёк.
– Представь себе, кое-что уже вырисовывается! Если вы, конечно, не кинетесь дураками исполнять письменное распоряжение Сумарокова и дадите мне разобраться..."
Тут, надо заметить, Пальченко снова был прав: его доводы проняли даже меня и я обрадовался, что послушался именно его, а не Степана, когда тот велел мне незамедлительно уничтожить спецкомбайн, который я забрал из монастыря. Няньки были в таком ужасе, что крушить его прямо там, на месте, Сумароков посчитал слишком жестоким и велел мне найти спокойное место, подальше от людей, и там уже разнести его вдребезги. Сам Степан тогда остался ещё на некоторое время в монастыре, чтобы научить нянек, как из сырых продуктов делать нормальную еду, а я, с помощью охранниц, спустил спецкомбайн с горы и, погрузив в машину, выехал с территории монастыря на дорогу, где меня, оказывается, уже поджидал Егор.
Он заявил, что созвонился со Степаном и тот дал ему возможность изучить комбайн, прежде чем я его уничтожу. Так он мне сказал, настоятельно попросив отвезти агрегат в лабораторию. Подозревая, что он сочиняет, выдавая желаемое за действительное, я хотел было проверить его слова, связавшись с Сумароковым, но потом решил, что, поскольку Степан не поставил мне жёстких временных рамок, то могу позволить Пальченко ознакомиться со столь неординарным оборудованием, прежде чем превращу его в кучу бесполезного хлама. Признаться, мне и самому было интересно узнать, как работает этот аппарат, так что я согласился, взяв с Егора слово, что доступ к нему будем иметь только мы, и, когда изучение закончится, я лично размолочу его в пыль.
С тех пор он всё возился с этим спецкомбайном, и когда заявил Петрову, что у него кое-что вырисовывается, я сразу догадался, что идея как-то связана с монастырским агрегатом. Так оно потом и оказалось.
"Степан отдаст приказ всем околистам, кроме одного!
– улыбался Пальченко, ещё когда мы с ним только устанавливали этот спецкомбайн в закрытой комнатушке одной из дальних, из числа секретных, лабораторий лечебницы.
– Своего собственного, который по-прежнему останется активным. А значит, после внезапного исчезновения ресурсов, которыми он привык пользоваться, околист Степана будет пытаться найти способ связаться с остальными сегментами с помощью мозга хозяина. Если, конечно, Стёпа не умрёт, и его мозг сохранит хоть какую-то минимальную работоспособность, поддерживая жизнь в теле. Тогда околист попытается восстановить и все остальные функции, если у него будут для этого соответствующие силы и возможности. Думаю, мы сможем попробовать снабдить его этими силами и возможностями, используя спецкомбайн. Эта машина специально создана для выращивания и питания околистов, надо только разобраться, как именно она действует, и задать ей нужные параметры".
В итоге, монастырский агрегат так до сегодняшнего дня мной и не уничтожен. Но я слежу за ним и никому, кроме меня и Егора, в секретную комнатушку доступа нет! Вот дождусь окончания работы Пальченко, и сразу же спецкомбайн уничтожу.
А пока я рад, что позволил Егору им пользоваться, потому что прошло всего полтора месяца, а наш Стёпа уже в состоянии сидеть и открывать рот, когда Ленка кормит его сваренным Пальченко спецпитанием. Егор обещает, что чем дальше, тем быстрее будет происходить восстановление, и ещё через месяц Степан сможет ходить, научится говорить и будет понимать, что происходит вокруг. Память, правда, к нашему герою не вернётся, так что придётся ему всему обучаться заново, но тут опять-таки Пальченко обещает ускоренный процесс, и прогноз делает самый благоприятный! Год, полтора - и наш Стёпа снова будет в строю, как новенький! Ленка теперь часто смеётся и летает, как на крыльях, её даже не пугает, что, когда Сумароков окончательно придёт в себя, то об их отношениях и не вспомнит, воспринимая её не как любимую девушку, а как мать, поскольку именно она за ним постоянно ухаживает.
"Ерунда!
– хохочет наша красотка.
– Влюбился один раз, влюбится и второй! Егор говорит, что, как только он обретёт способность к обучению, быстро станет самостоятельным, несравнимо быстрее, чем настоящий ребёнок. А я подожду, мне не трудно!"
Я тоже подожду. Очень хочется показать ему проект памятника, который я готовлю, посвящая этому всё своё свободное время. Степан говорил, памятники ставят после смерти, но я думаю, раз другие варианты никем не запрещены, то мы возьмём, да и поставим его ещё при жизни героя - нам всем надо учиться шире смотреть на вещи!
Я вот учусь и, похоже, уже нащупал по-настоящему художественно выразительные скульптурные композиции, эскизов, во всяком случае, у меня накопилась целая уйма, и в некоторых... В некоторых, как мне кажется, даже присутствуют те самые пресловутые искажения, в погоне за которыми я, в своё время, в буквальном смысле слова сломал голову. С той поры я больше не ищу этих искажений, однако теперь они, возможно, нашли меня сами?
А может, всё дело в новой шапке?.. Это я пошутил, если кто вдруг не догадался.
Но в каждой шутке, как известно, есть доля истины... В общем, старую шапку, что была надгробием, под которым я хоронил свои надежды, пришла пора выкинуть, что я и сделал.
Теперь у меня - новая, которая...
– просто шапка!
Старый Кибер [30.09.12]