Ноутбук
Шрифт:
Интересно, какая последовательность электрических импульсов генерировалась душой в треснувшем шаре, создавая это возбуждение, так похожее на нервное?
— Идите ко мне, — позвал Зай, поднимаясь на ноги. — Стоит держаться плотной группой, как при перемещении сюда.
Тим крепко ухватился за рубашку Алеша — а ну как потеряется? Дела у ноута явно были не очень, он явственно нагрелся, несмотря на то, что кулеры исправно гудели, охлаждая электронную начинку. Кто знает, по какому принципу работал “душевный аккумулятор” и что сейчас происходило в железных внутренностях? Ясно было одно:
Сочувственно улыбнувшись, Зай крепко стиснул ладонь Алеша в жесте поддержки, а потом они переместились.
Если телепортация с помощью амулета выглядела как пёстрый водоворот, то сейчас их словно вытянуло в длину и пронесло сквозь пространство со скоростью света, только смазанные цветные полосы перед глазами мелькнули.
Джунгли, в отличие от склада, чувства узнавания не вызвали. Ну, то есть Алеш на своем веку был всего лишь в одних джунглях, но лично для него буйная растительность была слишком одинаковой. Что здесь, что на всем пути экскурсии, что возле тех развалин, где он нашел Тима. И сказать, где конкретно они находятся хотя бы относительно тех развалин, парень не мог.
— Зай, а тут рядом никаких построек нет, или вы не смотрели?
Ушастик посмотрел вокруг и хотел уже переадресовать вопрос Инзерту, как вдруг Тим скрежетнул, как старый принтер, и сорвался в полёт.
— Эй, Леш, это же место, где ты меня нашёл! Вон там, за деревьями! Значит, и могилка моя где-то тут?
— Да, в той стороне, — Зай махнул рукой, показывая направление.
За ноутом пришлось двигаться чуть ли не бегом, настолько он спешил навстречу своему прошлому. Алеш, которого вот буквально пару секунд назад обуяла странная ностальгия и желание заглянуть в те самые развалины, уже почти готов был ловить Тима за провод. Если даже его накрывает, значит, что-то здесь точно не так. Остановить, предупредить… даже не рассказывать про трещину — просто запретить.
И пусть Тим потом будет дуться, не разговаривать и всячески выражать свою обиду — зато останется живым!
— Кажется, это здесь, — ноутбук приземлился на камень, наполовину заросший и едва угадывающийся в густой зелени. — Здесь же? — вебкамеры на длинных стебельках повернулись к Заю. Нетерпением, казалось, пропитался сам воздух этого места. Сама реальность подрагивала в предчувствии чего-то.
— Здесь, — кивнул наблэд.
И напряжение спало, как не было. Тим, умиротворённый и спокойный, немного потоптался по камню туда-сюда, сложил крылья и посмотрел на Алеша:
— Забавно получилось, правда, оператор? Здесь мы встретились и сюда же вернулись в поисках прошлого. Приключение завернулось кольцом. Этаким уроборосом.
Ответить Леш не успел. Что-то хрупнуло, взвился короткий чёрный дымок, Тим свалился с камня и затих. Погасли огоньки, не шумели кулеры… Над безжизненным тельцем на пару секунд завис небольшой комок голубого цвета, и, словно простившись, душа резко взлетела вверх и исчезла среди ветвей.
Алеш закусил губу, опускаясь рядом с холмиком на колени. Дотронулся до крыла ноутбука — нерешительно, словно боялся, что он сейчас рассыплется невесомой графитной пылью. Поднял на Зая усталые, какие-то больные глаза:
— Это все равно ведь случилось бы? Его душа… она ведь рвалась на свободу, да?
— Так оно и бывает, — согласился Зай. — Такие шары делают демоны, но ни один не может сдержать душу слишком надолго. Либо душа разбивает шар, либо гаснет, отдав всю себя борьбе. Компания… Они скопировали технологию, но не смогли сделать из тюрьмы дом.
Леш очень бережно поднял на руки мертвый ноут, прижал к груди, словно баюкая.
— А ведь совсем мало времени прошло… Кажется — целая жизнь… — он погладил еще теплый корпус кончиками пальцами. — Нам ведь больше ничего здесь не нужно?
— Я думаю, ничего, — ушастик покачал головой. — Стоит сказать нашим, чтобы разобрались с той лабораторией, но это когда вернёмся. Может, ты хочешь забрать какие-нибудь вещи, которые у тебя остались в этом мире?
Алеш покачал головой. Казалось бы, странно, но мир вокруг ощущался чужим и неприветливым — словно и не прожил он здесь столько лет. Тянуло обратно. Туда, где машины скорой помощи летают, корреспонденты описывают магические аномалии в сводке новостей, а не жёлтой прессе, а на плечах ушастых наблэдов словно диковинные бабочки могут сидеть магноуты.
— Пошли домой, Зай.
— Пойдём, Алеш.
Ушастик грустно, понимающе улыбнулся и протянул руку.
— Пойдём домой.
========== Эпилог. В одну реку. ==========
Жизнь, как ни странно, особых кульбитов не совершила. И даже красок не утратила. Леша никак не покидало ощущение, что Зимля его приняла и продолжает принимать все больше с каждым днем. Время до встречи с Тимом будто подернулось дымкой — вспомнить можно, но ощущение, будто кинохронику смотришь. Красок мало, эмоций и того меньше.
Тим… его не хватало. Леш не ловил себя на разговорах с пустотой, в депрессии не тонул и чем-нибудь крепким горе не заливал — ему, пожалуй, даже сложнее дался тот период, когда глупо теплилась надежда, что пронесёт. Наверное, примерно так чувствуют себя родственники смертельного больного. Он не знает о диагнозе, еще смеется и уверяет, что все ерунда и обойдётся — а родичи ловят каждый сбой и каждый спазм, обмирая от ужаса — оно? Уже сейчас?
Может быть, помогало понимание того, что Тим не просто по глупости или по той же болезни умер. Его ведь так тянуло, несло к этому. Подсознательно, но неотвратимо. Можно раз за разом ловить стремящегося в небо птенца, но рано или поздно он все равно улетит. Леш утешал себя тем, что у души бедного теха будет хорошее перерождение, и все такое…
Но Тима все равно не хватало.
Алеш даже попросил Зая отобрать несколько фоток и сделал коллаж. Он не стал увеличивать его до размеров фотообоев, но в хорошем качестве распечатал и на стену повесил. Тим гордо восседал у него на плече, прыгал по столу, размахивая вебками, фехтовал проводами с Инзертом, летал вокруг Зая. Душу не травило, наоборот, даже становилось как-то теплее на сердце. Словно при воспоминании о друге, который уехал куда-то далеко. Сейчас не пишет, но обязательно еще появится он-лайн, а пока можно просто вспомнить — потому что воспоминаний целый ворох.