Новария
Шрифт:
Когда мальчик ушел, Ноджири спросила:
— А обо мне он ничего не сказал?
— Нет, дорогая, но я думаю...
— Ни к чему! В этой стране с женщинами еще меньше считаются, чем у меня на родине. Отправляйся один, а я тем временем выстираю твои штаны.
Перед входом в Недоступный Дворец Керин увидел небольшую толпу. Там были и Kaгa, и Ушио, а Тога явился сразу же вслед за новарцем. Стояли там и другие чиновники.
Тога тронул Керина за руку и поманил в сторону. Когда они отошли, чиновник прошептал:
— Уважаемый Керин, я надеюсь, тебе известны правила поведения в Заповедных Покоях?
— Хией мне прочел целую лекцию.
— Отлично. Но позволь все-таки предупредить тебя: ходят слухи, что Сын Неба стал очень раздражителен из-за того, что ему пришлось покинуть свой Летний Дворец — гораздо более великолепную резиденцию, чем это старое полуразвалившееся строение; там есть и огромные сады, и затейливо изукрашенные павильоны, и пруд с утками, и другие забавы — и поселиться в Недоступном Дворце, в котором невыносимо жарко и душно. Он ни за что не переселился бы, если бы евнухи не убедили его, что ввиду важности дела с веером Аджендры его личное присутствие совершенно необходимо. Так вот, когда он в таком скверном настроении, малейшая ошибка в этикете может стоить виновному части тела, с которой ему не хотелось бы расстаться — например, головы.
— Я буду стараться, — ответил Керин, холодея от страха. Двери со скрипом отворились, и толстый человек визгливо прокричал:
— Входите, почтенные! Правитель Вселенной готов вас принять.
Солдаты, стоявшие при дверях, кланялись проходившим чиновникам. Толстяк привел их в аудиенц-зал, где примерно дюжина придворных уже стояла навытяжку. В дальнем конце зала сидел на высоком троне император Дзучен, одетый в просторные одежды, сверкающие изумрудами и золотом. Возвышение, на котором стоял трон, было не меньше пяти футов — будто для того, чтобы восполнить небольшой рост самого императора. На голове у него была высокая корона с крыльями, украшенная павлиньими перьями и драгоценными камнями. У трона стояли солдаты и сидели евнухи.
Толстяк выстроил посетителей в ряд. Затем дал знак сделать три шага вперед, после чего все упали на колени и трижды коснулись пола лбом, Керин следил краем глаза за остальными и повторял все их движения.
Чиновники встали, сделали еще три шага вперед и снова стали кланяться. Потом поднялись, прошли три шага и опять повторили поклоны. Все тщательно избегали смотреть прямо на императора, потому что официально считалось, что кто посмотрит в лицо Сыну Неба — ослепнет от сияния его величия.
— Встаньте! — сказал император. — Колдун Ошима, выйди вперед!
Ошима и его подмастерье Донг сделали один шаг к трону. В руках у Ошимы был большой, роскошный на вид веер, который колдун сложил и попытался поднести императору. Однако возвышение, на котором стоял трон, и небольшой рост Ошимы этому воспрепятствовали. Дзучен не мог бы дотянуться до веера иначе, чем сойдя с трона и нагнувшись. Чтобы не допустить такого нарушения этикета, Керин воскликнул:
— Божественный самодержец, позволь этой куче грязи пособить!
Уцепившись руками за край возвышения, на котором стоял трон, он подтянулся, закинул ногу и встал на возвышении в коленопреклоненной позе. Затем он опустил руку вниз, принял веер у колдуна и передал Дзучену.
Придворные обменивались изумленными взглядами. Керин затаил дыхание, не зная, чего ожидать — похвалы или немедленной казни. Император произнес:
— И книгу с описанием стуков, добрые подданные!
Ошима достал книгу из просторного рукава и протянул Керину, который передал ее императору и спустился с возвышения на пол. Сердце его тревожно билось. В тот момент, когда он вскарабкался к трону, ему казалось, что это естественный знак вежливости, — но кто знает, не окажется ли он убийственной дерзостью в глазах этих людей, помешанных на этикете?
Дзучен развернул веер, разрисованный драконами. Он едва не начал обмахиваться им, но вовремя одумался, пробормотав:
— Проклятая жара!
Новарец заметил, как капли пота катятся из-под огромной короны и стекают по императорскому лицу. Дзучен громко произнес:
— Наша главная цель — испытать действие этого предмета. Кто добровольно согласится исчезнуть посредством веера и вернуться посредством стуков?
Придворные снова начали переглядываться. Послышалось громкое шарканье фетровых подошв — каждый пытался спрятаться за соседей.
— Как, ни одного добровольца? — спросил Дзучен, оглядывая зал.
— О великий, — заговорил Ошима, — мой жалкий подмастерье, крестьянин Донг, будет счастлив исполнить это почетное поручение!
И колдун подтолкнул подмастерье вперед. Подросток завращал в ужасе глазами и издал слабый стон. Керину показалось, что он слишком запуган, чтобы протестовать, и вот-вот упадет в обморок.
— Ага, как раз то, что нужно! — воскликнул Дзучен. Распахнув веер, он наклонился и махнул веером у испуганного лица Донга. Послышались колебания воздуха — и юноша исчез! — А теперь, чтобы его вернуть... — забормотал император, перелистывая книгу.
— Смотри на «подмастерье», императорское величество, — подсказал Ошима.
Дзучен нашел нужное место. Он сложил веер, четыре раза стукнул им себя по левому локтю и раз — по лбу. Донг тут же явился обратно. На этот раз он и в самом деле потерял сознание и повалился на пол.
— Стража! — крикнул император. — Приведите мальчишку в чувство, дайте ему золотую монету и отправьте на сегодня домой. Отличная работа, учитель Ошима! Остается выполнить наши обязательства по договору с королем Ладжпатом. — И он уставился на Керина. — Это ты — молодой человек, который привез из Мальваны инструкции по изготовлению веера?
Керин низко поклонился:
— Да, императорское величество, я и есть этот презренный.
— Ты сослужил добрую службу. Тебя наградят...
— О Повелитель Вселенной! — закричал чей-то голос. — Твое императорское величество обольстили и обманули!
— Что? Что такое? — изумился Дзучен. — Пусть тот, кто это сказал, выйдет вперед!
Третий секретарь Аки сделал шаг по направлению к трону; за ним вышел и еще какой-то куромонец. Оба упали на колени и коснулись пола лбами. Когда они стали кланяться второй раз, Дзучен рявкнул: