Новария
Шрифт:
— Они не дикари, их цивилизация высокоразвитая, но в корне отличная от нашей. Многие из их обычаев, такие как хождение голыми на виду у всех и людоедство, мы считаем варварскими. Так что же сделать? Если я пойду к синдикам, они ответят, что я хочу встревожить их в расчете на получение места в правительстве. Может быть, ты принесешь им это известие?
— Но, мадам, если я явлюсь к ним с этим сообщением, то вынужден буду рассказать им все, что я видел. Но у меня нет никаких прав требовать их внимания.
— Понимаю, понимаю. Нам придется заняться этим делом вместе. Долг так изнуряет женщину!
Итак, мы с мадам Роской, одетой для выхода, уже ожидали носилки. Но тут в дверь постучала ее подруга. Когда эта женщина вошла, начались возгласы: «Дорогая!» и «Бесценная!» Вскоре я понял, что важный разговор с синдиками предан забвению. Обе женщины сидели и увлеченно болтали. К тому времени как посетительница ушла, отражение солнца потускнело. Приближалось время обеда.
— Сегодня идти уже слишком поздно, — устало сказала Роска. — Успеем завтра.
— Но, мадам! — сказал я. — Если этим дикарям нужно несколько дней на то, чтобы достичь вашего побережья, нам следует поторопиться с известием. Как говорят в моей Реальности, один гвоздь, вовремя вбитый в доску, может со временем спасти десять человек.
— Не говори больше со мной об этом, Здим. Страшно неприятно, что мадам Маилакис пришла именно в такое время, но не могла же я ее грубо выставить за дверь.
— Но...
— Ну-ну, Здим, дорогой! Все это так неприятно, и мне хочется забыться на время за чтением книги. Принеси мне из библиотеки экземпляр «Вечной любви» Фалиаса.
— Мадам Роска, — сказал я, — я сделаю все, чтобы вы были мною довольны, но... если вы только позволите мне говорить откровенно — я просто уверен в том, что вам следует посетить Совет Синдиков безотлагательно. Иначе мы все, включая и вас, можем оказаться в смертельной опасности. Я не был бы верен своему долгу, если бы не указал вам на это.
— Дорогой Здим, ты самый надежный из всех моих слуг. Авад, составь список членов Совета и после обеда навести их. Скажи, что завтра, в третьем часу, я буду ждать их в Гилдхолле с важными новостями.
Во время встречи Джиммон, главный синдик, спросил:
— Ты тот самый демон из Двенадцатой Реальности, который был в услужении у доктора Мальдивиуса?
— Да, сэр.
— Как тебя зовут? Стам или что-то в этом роде?
— Здим, сын Акха, сэр.
— Ах да. Вы, уроженцы Двенадцатой Реальности, носите совершенно неудобоваримые имена. Ну, Роска, так в чем же суть дела?
— Господа, — сказала она, — вы помните, что в прошлом месяце доктор Мальдивиус пытался вытянуть у Совета Синдиков деньги в обмен на сведения об опасности, грозящей Иру?
— Я хорошо это помню, — сказал синдик. — И все еще полагаю, что это было блефом и никаких известий у него не имелось.
— Вы же знаете, какой хитрец этот Мальдивиус, — заметил другой член Совета. — Неудивительно, что ему стало слишком неуютно в нашем городе.
— И, несмотря на все это, — настаивала Роска, — я узнала о том, какая опасность угрожает городу, — так что Мальдивиус не лгал.
— О?! — воскликнули сразу несколько человек. У всех у них был сонный, скучающий вид. Большей частью они были немолодые, а многие — тучные люди. Теперь же они заволновались и выказывали признаки заинтересованности.
— Да, — продолжала Роска. — Недавно в мои руки попал ценный магический камень, и мой слуга видел в нем приближение угрозы. Расскажи им, Здим.
Я описал виденное. На некоторых мой рассказ явно произвел впечатление, другие же усмехались:
— Не думаете ли вы, что мы поверим на слово чудовищу-негуманоиду?
Споры бушевали в течение часа. Наконец Роска сказала:
— Есть ли у кого-нибудь из ваших превосходительств дар к предвидению?
— Только не у меня! — возразил Джиммон. — Я и не подойду к этому камню. Слишком все это напоминает ворожбу.
Остальные вторили ему эхом, пока один из синдиков, некий Кормаус, не признался, что в юности занимался оккультизмом.
— Тогда вам следует пойти со мной всем и быть свидетелями того, как мастер Кормаус впадет в транс и расскажет вам о том, что он видел, — сказала Роска. — Возможно, ему вы поверите.
Часом позже Кормаус сидел в кресле перед сапфиром, в то время как остальные синдики стояли вокруг. Он говорил негромко, но слова его заставили побледнеть остальных.
— Я... вижу... корабли... паалуан, — бормотал он. — Они... лишь... в нескольких милях... от... Чемниза... Они... подойдут... к земле... завтра.
Один за другим синдики уверовали. Один сказал:
— Поспешим назад, в Гилдхолл, нужно решить, что делать дальше.
— Нет времени, обсудим все здесь, — возразил Джиммон. — Можно воспользоваться вашей комнатой, Роска?
Когда они все собрались, Роска сказала:
— Ну, теперь вы наконец не будете возражать против того, чтобы я вошла в состав Совета, несмотря на легкомысленность представляемого мною пола?
— Возражений по этому поводу не возникало еще до того, как вы нас предупредили, — сказал Джиммон.
— Выходи за меня замуж, Роска, — сказал один из синдиков, — и будешь женой синдика, что означает славу без излишних неприятностей.
— Лучше выходи за меня, — сказал другой, — и используй мое влияние для того, чтобы добиться места. Нет ничего плохого в том, если в одной семье будут два синдика.