Новая хронология катастрофы 1941
Шрифт:
Потери: сбито в воздушном бою 1 И-16, не вернулось с боевого задания 4 И-16, уничтожено и повреждено на аэродроме 15 самолетов. Всего потеряно 20. Летного состава убит 1, ранено 4, в том числе командир полка майор Акуленко.
Полк в составе 41 летчик и 23 самолета на аэродромах Куровице и Комарно готов к боевым действиям.
66 ШАП днем с аэродрома Куровице перелетел на аэродром Комарно. Потери: в воздушном бою сбито 2 уничтожено и повреждено на аэродроме 34 (в том числе 2 Ил-2). Летчиков убито 2, ранено 4.
…Решением командира дивизии с рассветом 23.6 после первого боевого вылета все истребительные полки сосредотачиваются в Куровице и будут работать периодически с него и
Начальник штаба 15 АД полковник Скотаренко». [304]
Суммируя представленные в сводке данные о потерях противника, мы получаем 6 «Хейнкелей» Не-111,
304
Составлено по ЦАМО, ф. 229, оп. 181, д. 14, лл. 1–4 (телеграфная лента на бланке) и ЦАМО, ф. 229, оп. 181, д. 14, л. 37 (отпечатано на машинке. Вход. № 037 от 26.6).
3 «Мессершмитта» Bf-109 и еще не то 5, не то 10 самолетов неустановленного типа, сбитых 22 июня истребителями 15-й САД. В архивном фонде 28-го ИАП сохранился «Журнал учета сбитых самолетов противника». Судя по нему, 22 июня летчики полка сбили 6 самолетов противника: 4 истребителя Bf-109 и два «Дорнье» Do-215 (поскольку бомбардировщиков этого, изрядно устаревшего, типа в составе 5-го авиакорпуса Люфтваффе не было вовсе, можно предположить, что так были идентифицированы двухмоторные двухкилевые Ме-110 штаба эскадры KG-55). [305] Правда, графа «документы экипажа сбитого самолета» и «заводской номер сбитого самолета» в журнале учета осталась незаполненной…
305
ЦАМО, ф. 28 ИАП, оп. 272001, д. 2, л. 1.
Обращаясь к немецким документам, мы можем констатировать, что завышение заявленного летчиками 15-й САД числа побед даже меньше «нормальных», типичных для воздушных боев Второй мировой войны 2—3-кратных значений, 22 июня эскадра KG-55 потеряла безвозвратно.
А.Исаев в статье под названием «АнтиСолонин-1» сообщает, правда, без ссылки на какие-либо источники, что летчики 66 ШАП «сочли тревогу в воскресенье учебной и на аэродром выдвигались не спеша. Как раз для того, чтобы увидеть его разгром с воздуха».
11 «Хейнкелей». Пять из них сбиты в районе Ковель, Луцк, Дубно, и с действиями истребителей 15-й САД это едва ли может быть связано. Два Не-111 сбиты непосредственно в районе Львов, Злочев (эти потери противника можно с уверенностью отнести к победам летчиков 15-й САД — правда, если забыть про существование весьма активной советской зенитной артиллерии). Место падения двух сбитых «Хейнкелей» неизвестно, еще два числятся безвозвратно потерянными от воздействия противника, но в районе аэродрома Labunie у Замостья (перетянули «на одном крыле» через линию фронта, после чего экипаж покинул горящий самолет?).
Истребительная эскадра JG-3 безвозвратно потеряла над советской территорией 3 «мессера», что также может быть связано с воздушными боями над Львовом. Даже два «Дорнье», якобы сбитые истребителями 28-го ИАП, могут быть соотнесены с одним Ме-110 штаба KG-55, получившим повреждения (40 %) в бою, и еще одним Ме-110 из отряда дальней разведки 3(F) 11, сбитым (потеря 100 %) в районе, обозначенном как «Lemberg-Sambow». Если предположить, что «Sambow» — это с ошибкой написанный Самбор, то и этот немецкий самолет может быть отнесен к числу сбитых летчиками 28-го ИАП.
22 июня собственные потери «мигов» 23-го ИАП и 28-го ИАП от воздействия противника в воздухе оказались мизерными, если сравнивать их с исходной численностью и весьма высокими, если сравнить их с суммарными потерями за две первые недели войны:
Примечание: первая цифра — потери 22 июня, вторая — потери с 22.6 по 8.7. 41; учтены только потери МиГ-3.
В любом случае 22 июня для истребительных полков 15-й САД, как и во всех прочих частях первого эшелона ВВС Юго-Западного фронта, потери в воздухе составили лишь самую малую долю совокупных потерь. Не столь велико, как принято считать, и число самолетов, безвозвратно уничтоженных в первый день противником на земле:
Примечание: в строке «неучтенная убыль» вторая цифра — в т. ч. МиГ-3.
Как видим, главной (большей, чем все остальные, вместе взятые) составляющей потерь стала «неучтенная убыль» (арифметическая разница между учтенными потерями и отраженным в документе реальным сокращением численности боеготовых самолетов). Несколько забегая вперед, отметим, что столь удивительная арифметика просуществовала недолго, и «исчезнувшие» неведомо куда самолеты стали понемногу возвращаться (по меньшей мере — возвращаться на страницы боевых донесений и оперативных сводок 15-й САД). К вечеру 24 июня количество исправных «мигов» в двух полках выросло с 23 до 37. Эти цифры коррелируют с донесением командира дивизии от 1 июля 1941 г. (Исх. № 018), в соответствии с которым «с 22 по 30 июня силами частей восстановлено 11 МиГ-3… восстановление в полевых условиях невозможно: 4 МиГ-3…» [306]
306
ЦАМО, ф. 229, оп. 181, д. 14, л. 102.
Однако и это сообщение никак не объясняет причину бесследного исчезновения в первый день войны 47 МиГ-3 (это сверх 22 «мигов», поврежденных 22 июня по разным, конкретно указанным в Оперативной сводке № 01, причинам).
23 июня началась не менее странная история с географией. Не вполне понятен уже приказ командира дивизии от 22 июня, в соответствии с которым «с рассветом 23.6 после первого боевого вшета все истребительные полки сосредотачиваются в Куровице и будут работать периодически с него и со своих аэродромов». Общепринятым тактическим приемом является рассредоточение авиачастей по аэродромам и посадочным площадкам, а вовсе не сосредоточение их на одном, да еще и доподлинно известном противнику, аэродроме.
Был ли выполнен этот приказ — неясно. Оперативной сводки штаба 15-й САД за 23 июня обнаружить не удалось. В архивном фонде следом за оперсводкой № 1 идет сводка № 3, из которой следует, что на третий день войны полки 15-й САД оказались вовсе не в Куровице, а на аэродроме Зубов — в 120 км к юго-востоку от Львова! Кто, когда и, главное, зачем принял решение о выводе авиадивизии из зоны боевых действий? Ответ (не вполне, правда, внятный) на этот вопрос мы обнаруживаем в упомянутой выше телеграмме нового командующего ВВС фронта полковника Слюсарева, отправленной в Москву 24 июня 1941 года: