Новая кровь
Шрифт:
Сэмлору нередко приходилось иметь дело с полудрагоценными и драгоценными камнями и с разнообразным стеклом — граненым и окрашенным, которое в тусклом свете базара выглядело почти как настоящая драгоценность. Эта пыль, ровным слоем покрывавшая все плоские поверхности в комнате, могла оказаться чем угодно, вплоть до растертых в порошок алмазов; впрочем, скорее это все же был кварц…
Кстати, на полке — подставке для книг и на ножках-лапах бронзовой курительницы пыли не было. Было впечатление, будто пыль с силой распылили в направлении от пентаграммы — за линию которой, кстати, Кхамвас почти заступил.
— Кха… — начал было Сэмлор, пораженный внезапной догадкой.
Напатанец продолжал бормотать, но теперь его голос стал громче. Взгляд Кхамваса был обращен вверх, а глаза — широко открыты, но явно ничего вокруг не видели.
Штукатурка одновременно рухнула со всех стен, осыпав мусором и Кхамваса, и караванщика, который от неожиданности ухватился левой рукой за лестницу. В правой у Сэмлора чуть подрагивал кинжал, готовый ужалить любого, кто появился бы в комнате.
Но ничего такого пока не случилось. После того, как стены очистились, воздух заполнила удушливая взвесь песка и известки. Сэмлор замер, наблюдая.
Источник розоватого цвета продолжал свое движение, но заполнившая воздух взвесь поглощала свет. На месте отчетливо очерченных игл морского ежа теперь виден был шар в несколько футов диаметром. По мере того как пыль оседала, круг света расширялся, а в центре медленно проступал еж.
— Кхамвас! — подал голос караванщик. Он сощурил глаза и прикрыл полой плаща нос и рот — привычка, выработанная годами путешествий по пустыне, над которой частенько бушевали песчаные бури. — А где именно Сетиос держит своего демона в хрустальной бутылке?
— Боги уберегли меня от подобного знания, друг! — отозвался напатанец, шаря взглядом по верхней части стены, которая уже была хорошо видна. Он дышал через плащ. Кхамвас сам был жителем пустыни и обладал опытом поведения в пыльных бурях даже большим, чем Сэмлор. — Поверь мне, со стороны Сетиоса было бы безумием держать подобную вещь у себя, а с нашей стороны было бы еще большим безумием попытаться ее забрать.
— Я не это имел в виду, — сказал караванщик. Он повысил голос, чтобы его было слышно из-под плаща, а также потому, что испытывал отчаянное замешательство, зная, что произойдет дальше. Нужно было немедленно выбираться отсюда, но причина его страха могла последовать за ним наверх, туда, где стояла и дрожала Стар.
Наверное, девочка была настолько напугана, что впала в близкое к коме состояние. Она наверняка должна была знать…
— Вот она! — крикнул Кхамвас и бросился к стене, смахнув по дороге подставку для книг. — Вот она! — повторил напатанец и чихнул.
Стены потайной комнаты были целиком сделаны из каменных плит, но, за исключением того, что все плиты были покрыты надписями, между ними было мало общего. Часть их представляла собой квадратные колонны, установленные так, чтобы одна их сторона находилась на одном уровне с прочими плитами, а еще три стороны оставались скрытыми даже сейчас, когда штукатурка осыпалась.
Некоторые изображения трудно было назвать письменами. Например, небольшую плиту из перидотита пересекала по диагонали единственная линия. С одной стороны от этой линии плита была гладко отполирована, с другой так и осталась необработанной. На такой плите приносились жертвы в храме Дирилы. Сэмлор и представить себе не мог, что кто-то ухитрится утащить такую плиту с ее законного места, — впрочем, он не имел ни малейшего желания познакомиться с таким умельцем поближе.
Напатанец ринулся к плите из серого гранита и принялся смахивать пыль, которая успела осесть на стену после того, как с нее была удалена штукатурка. Искомая стела имела три фута в высоту и полфута в ширину. В верхней ее части были вырезаны несколько фигур — вероятно, изображения богов, — а снизу шли два десятка вертикальных строк текста.
— …благословением Харсафеса… — произнес Кхамвас, уткнувшись пальцем в середину последней колонки — Харсафеса, а не Сомпту, как я всегда полагал, и руины храма Хар…
— Кхамвас, послушай меня! — рявкнул Сэмлор. Он левой рукой схватил ученого за плечо, для этого караванщику пришлось выпустить полу плаща, а в воздухе все еще было достаточно много пыли. — Ты сказал, что здесь недавно произошли какие-то крупные всплески магии. Могли они разрушить бутыль, в которой Сетиос держал демона?
— Не только горожанин был съеден крокодилом, — сообщил Тьянуфи, на которого ничуть не подействовала удушающая атмосфера.
«А люди, которые остались без магии, не были уничтожены ее созданиями», — добавил про себя Сэмлор, краем глаза заметив какое-то движение и стремительно разворачиваясь в его сторону.
Из плиты известняка, закрепленной на дальней стене, появилась рука. Она выглядела достаточно призрачной, чтобы через нее проходили оседающие пылинки, и такой тонкой, что напоминала бы скелет, если бы не слабый блеск чешуйчатого покрова.
На руке было три пальца. Каждый из них заканчивался когтем в дюйм длиной, острым, словно осколок стекла.
— Быстро наверх! — крикнул Сэмлор и отпрыгнул в сторону от привидения, выставив перед собой узорчатый клинок своего кинжала. Рукоять привычно устроилась в его руке, когда караванщик наискось, от плеча ударил, хотя было все же в форме этой рукояти что-то не правильное, для колющего удара она была неудобно короткой…
Но вот толку от этого удара — что от рубящего, что от колющего…
Когтистая рука извернулась в запястье, чтобы перехватить клинок, и еще сильнее высунулась из стены. Сталь прошла через руку, как сквозь струйку дыма, а когти скользнули сквозь метнувшийся кинжал так, будто он вдруг стал нематериальным.
Рядом с первой из плиты показалась вторая рука. Потом проступившее на плите расплывчатое пятно превратилось в узкое змееподобное лицо.
— Наверх! — снова крикнул караванщик. Но Кхамвас остался стоять на прежнем месте.
— Нет, беги ты! — отозвался напатанец. Он что-то беззвучно пел, и лицо его исказилось от усилия, когда ему понадобилось вновь перейти к обычной речи. — Я освободил демона, но я могу сдержать его достаточно долго!
Тем временем из стены появились голова и торс демона. И одна нога, медленно шагнувшая вперед. Демон был вполовину выше Сэмлора и выглядел более худым, чем это могло быть свойственно любому живому существу.