Новая национальная идея Путина
Шрифт:
С течением времени криминальный беспредел и общий бардак в «республиках» будет вызывать все большее недовольство граждан. Конфликт между местным населением и руководством самопровозглашенных «республик» неизбежен. Да и единство самих сепаратистов под вопросом. Слишком разные среди них политические силы: от крайне правых до леваков и просто криминала. Такая разношерстная компания долго не просуществует. Вскоре они перегрызутся как пауки в банке.
Единственный шанс сепаратистов — открытая российская интервенция. Они способны только на то, чтобы непродолжительное время «греть место» для прихода российских войск и установления жесткого оккупационного режима, как было в Крыму.
Но Донецкая и Луганская
Возможно, Путин попытается обменять отказ от поддержки сепаратистов в Донбассе на признание российской аннексии Крыма. Но прецедент силового пересмотра границ в Европе настолько опасен, что ни Украина, ни тем более Запад с ним не согласятся и приложат все силы, чтобы не дать ему реализоваться.
В общем, Путин, рывший в Донбассе яму для Украины, сам может туда попасть. Безболезненно разрулить ситуацию ему уже не удастся. Время будет работать на Украину. Президентские выборы там сорвать уже не получится. Как всегда после революций и потрясений, постепенно обстановка в Украине будет стабилизироваться, государство усиливаться. У него будет все больше возможностей для установления контроля над бунтующими областями. На Донецкую и Луганскую «пиратские республики» будет оказываться нарастающее, как военное, так и экономическое давление. Если прямая массированная военная помощь России не придет, они достаточно быстро падут.
Путин, нравится ему это или нет, ответственен за тех, «кого приручил», за всех этих толстопузых бородатых дядек с калашами. Бросить сепаратистов, начавших войну, рассчитывая на его поддержку, без серьезных негативных последствий уже не удастся. После массированной пропагандисткой кампании это будет воспринято российским населением как предательство. Вслед за крымской эйфорией может начаться донбасское похмелье. Толпа так же быстро свергнет кумира, как и вознесла его на пьедестал. Путин превратится для нее из героя в предателя.
После краха сепаратистских республик масса вооруженных радикалов и уголовников сбежит оттуда в Россию. Эти люди, привыкшие решать любые проблемы с оружием в руках, будут так же вести себя и здесь. Они, например, могут пополнить праворадикальное террористическое подполье.
При этом разрекламированные в российских СМИ «герои Донбасса» будут пользоваться сочувствием населения. Возможно, они под ура-патриотическими лозунгами возглавят волну недовольства «предательством» Путина. Не удивляюсь, если через какое-то время ветераны войны в Донбассе станут ядром вооруженной борьбы с правящим режимом уже в самой России. Пожар, раздутый в Донецке и Луганске, способен перекинуться на нашу страну.
В любом случае: отставит ли Путин свои войска стоять на границе или все же попытается захватить восток Украины — проблемы, с которыми ему придется столкнуться, могут стать фатальными для его режима.
Вернуть эту землю себе
Главный итог «Рыночных» реформ
Главный итог «рыночных» реформ в России — захват номенклатурой в собственность ресурсов, находившихся под
Почему так произошло? Бюрократия, естественно, не могла не воспользоваться возможностью конвертировать власть в собственность. Но как это допустили жители страны, только что как будто распрощавшиеся с номенклатурной системой? Я считаю, что главная причина — предательство, совершенное руководством демократического движения, приведшего к власти Ельцина. Его лидерам можно выдать медали «За взятие собственности для бюрократии». Чрезвычайно популярное в конце 80-х — начале 90-х, оно не использовало доверие граждан для того, чтобы хотя бы попытаться реализовать провозглашенные идеалы. Первое, что сделали демократические «вожди», придя к власти — заключили союз с советской номенклатурой и стали вместе с ней главными получателями дивидендов от происходящих перемен. Только несколько персональных примеров: Собчак вытащил из политического небытия чекиста Путина, Попов — советского чиновника Лужкова, Немцов — руководителя горкома Склярова и т. д.
Сейчас модно противопоставлять «путинскую» и «ельцинскую» системы. Создается миф о том, что при «хорошем Ельцине» страна развивалась по демократическому пути, но пришел Путин «и все опошлил» (как в анекдоте про поручика Ржевского).
В действительности Путин только завершил формирование режима, сложившегося при первом президенте России, основанного на сращивании власти и бизнеса, тесном союзе коррумпированной бюрократии и полукриминальных предпринимателей. Разница в том, что при Ельцине первую скрипку играл приближенный к власти бизнес (т. н. олигархи). А при Путине резко усилилось влияние бюрократии и спецслужб. Данная «рокировочка» никак не коснулась большинства сфер жизни общества.
Мария Снеговая в недавней интересной статье в «Ведомостях» сравнивает путинский режим с латиноамериканским бюрократическим авторитаризмом и африканскими неопатримониальными режимами. Но зачем искать аналоги в экваториальной Африке, когда они, что называется, под боком?
Ельцин и Путин: эстафета по пути в Азию
Система, сформировавшаяся в России и большинстве стран СНГ, очень близка к азиатскому бюрократическому капитализму или этатизму (как ее назвали в кемалистской Турции). При ней каждый видный бюрократ еще и бизнесмен. А каждый бизнесмен работает под бюрократической крышей. Такая ситуация существовала во многих развивающихся странах, причем не только азиатских. Характерные примеры этой системы — режим Сухарто в Индонезии, Маркоса на Филиппинах, Садата и Мубарака в Египте, Ассадов в Сирии, Бургибы и Бен Али в Тунисе, Бумидьена и Бенджадита в Алжире и т. д. В Латинской Америке к этой модели ближе всего многолетнее правление Институционно-революционной партии в Мексике.
Все эти режимы объединяет:
• сращение бизнеса и бюрократии,
• засилье государственно-монополистических структур в экономике,
• авторитарная власть, профанация выборов и других демократических институтов,
• формальная многопартийность при фактическом господстве одной правящей партии,
• высокий уровень коррупции,
• большое влияние силовых структур и спецслужб,
• передача власти от президента-диктатора его преемнику (часто),
• сочетание официального национализма и фактически компрадорской сущности элиты,