Новая русская доктрина: Пора расправить крылья

Кучеренко Владимир Александрович

В Президентском послании к Федеральному собранию (2007) сказано:

«…Другое направление финансирования — это специальные целевые программы, в рамках которых государственные заказы на прикладные научные исследования и разработки должны выставляться на открытые конкурсы. По их результатам будут заключаться договоры уже с конкретными научными организациями и коллективами. Это позволит обеспечить столь необходимую конкуренцию в научной среде…»

Это вселяет надежды на то, что в ближайшем будущем государство, наконец, определит ориентиры и сформулирует подобные заказы.

Помимо уже названных факторов, следует обозначить четвертую — основополагающую — причину инновационного торможения. Она состоит в том, что конкурсы на уникальные научно-технические новшества должны обслуживать не отдельно взятый потребительский или даже стратегический приоритет, а функциональный элемент единого мегапроекта , имеющий

в нем определенное, неотъемлемое предназначение. Иными словами, инновационному развитию препятствует отсутствие образа будущего, в том числе технологического образа будущего .Прежде чем приступать к конкурсному или иному отбору передовых технологий, российская экономика должна получить сверхидею развития , образ-мечту , определяющую как собственно производственные приоритеты, так и применение приоритетных продуктов в жилищном строительстве, в прокладке транспортных коридоров, в военно-космической технике. Это означает, что вначале Россия должна решить для себя, за счет чего она будет выживать и развиваться в отдаленной перспективе — на пятьдесят или сто лет; с какими из ближних и дальних государств она предпочитает налаживать долговременное политическое и торговое партнерство; какие мегапроекты обеспечат в этом партнерстве его эксклюзивную, незаменимую роль для дружественных экономик; какие технологии, материалы и людские ресурсы требуются для их реализации — и соответственно, где концентрировать крупные производства, какие из них модернизировать, а какие перепрофилировать, где строить новые города, где развивать вахтовый метод освоения территорий и месторождений, как лучше обеспечить инфраструктурный потенциал отдельно для производственных и социально-бытовых целей, как предпочтительнее организовать мобилизацию и подготовку управленческих, инженерных и рабочих кадров с учетом природных, социально-демографических, этнокультурных особенностей конкретных регионов и территорий. Россия как природно самодостаточная экономика, может и должна функционировать как единый организм, все системы которого должны обеспечивать единую, целостную и взаимоувязанную миссию. Прежде — мегапроект, прежде — картина «Града на холме», и лишь потом — технологические и архитектурные детали в строгом соответствии с их предназначением, то есть функцией, развернутой в будущее, и потенциальной потребностью в расчете на долговременный период, охватывающий десятилетия и осмысливающий деятельность поколений.

2.2. Предложенные концепции — недостаточны

С учетом вышеизложенных соображений следует признать, что предложенная обществу стратегия инновационного развития, которая изложена в Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ на 2008–2020 годы, разработанной Минэкономразвития (далее — Концепция), страдает рядом существенных недостатков.

1. В Концепции нет даже общих представлений о том, что принципиально нового (инноваторски-революционного) Россия может дать миру в этом веке; что может создать российский научно-технологический потенциал из того, что еще не освоено другими цивилизациями и экономиками; наконец, что для этой цели требуется от человеческого ресурса. Ставка делается исключительно на встраивание в западные инновационные схемы, на следование тамошним тенденциям, что обрекает РФ на вечное отставание. Мы не находим в этом документе по-настоящему амбициозных целей: ни задач в области создания новых систем транспорта, ни задач по конструированию принципиально новых энергетических установок, ни ориентировки на развитие синтеза новых материалов. В ней не содержится ни замыслов по новым направлениям практического освоения космоса или по освоению новых видов энергии, ни даже попытки заглянуть за горизонт исследований в области биофотоники, иммунологии, молекулярной генетики, биокибернетики. Если бы программы научно-технического развития, внедренные в США в 80-х годах, были бы настолько робки и инерционны, человечество поныне не было бы знакомо с преимуществами Интернета и мобильной связи, с возможностями стелс-технологий и беспилотной авиации.

2. Набор направлений технологического прогресса в тексте Концепции произвольно и искусственно заужен, охватывая исключительно нанотехнологии (без обозначения областей их применения), ядерную энергетику, судостроение, аэрокосмическую технику, программное обеспечение и биотехнологии (опять же в расплывчатом общем представлении). Авторы, видимо, сочли ненужным для России развитие систем искусственного интеллекта, квантовых компьютеров, нейросетей 4-го и следующих поколений, новой металлургии, революционных строительных технологий, лазерных технологий. Авторы не в курсе новых направлений исследований в области совершенствования интеллектуальных и физических возможностей самого человека. Авторам безразличны новые технологии образования, организации труда и менеджмента. Они, очевидно, считают, что Россия избежит критических ситуаций, в которых необходимы, в частности, технологии ситуационного управления, технологии управления хаотическими процессами.

Авторы отказывают России, несмотря на ее неблагоприятные климатические условия, в праве в ближайшие 12 лет развивать технологии управления погодой, воздействия на ионосферу Земли. Авторам невдомек, что для реализации остро необходимой программы строительства доступного массового жилья необходима разработка новых конструкционных материалов. Авторы не считают нужным разрабатывать в России с ее колоссальной территорией качественно новых транспортных систем — скоростного транспорта новых видов, поездов на магнитной подушке, не говоря об экранопланах, экранолетах, новых цеппелинах, легких многоразовых космокораблях.

Незащищенность российских границ на колоссальной протяженности не внушает авторам необходимости революции в системах вооружений, во внедрениях технологий распределенных (роевых) спутников, сверхширокополосной радиосвязи.

Мало того, обойдены вниманием такие традиционные для отечественной промышленности отрасли, как металлургия и станкостроение (которое поныне находится в агонизирующем состоянии, несмотря на наличие квалифицированных кадров), равно как и легкая, и химико-фармацевтическая промышленность. Нельзя не предположить, в этих отраслях авторы признают целесообразным полностью отказаться от отечественного производства данных профилей, целиком положившись на импорт. Им не приходит в голову, что таким образом не только утрачивается внушительная доля экономической независимости, но и выбрасывается на ветер результат труда поколений специалистов, научных школ и профессиональных учебных заведений. Во имя чего и во имя кого мы так распоряжаемся своими ресурсами? Во имя нашей страны или ее конкурентов?

3. В программе не формулируются комплексные проекты, «в одном флаконе» предусматривающие научно-технические, образовательные, промышленные, военные, градостроительные, социальные и демографические аспекты. Таким комплексным проектом могло бы стать развитие Дальневосточного инновационно-космического кластера, развитие производственно-жилой агломерации вокруг планируемой Костромской АЭС, проект «Новая энергетика».

4. Концепцией не предусмотрена крайне актуальная, по существу центральная задача формирования нового контингента специалистов по науке и технике. Заметим, что в ныне реализуемом проекте «Качественное образование» не обозначены даже подходы к этой задаче на общенациональном уровне, не дано четкого определения инновационных школ, не определены территориальные и отраслевые приоритеты в области образования.

Концепция игнорирует центральное условие успеха инновационного русского прорыва — самого человека-творца.

5. Авторы не уделили специального внимания сферам применения и развития технологий двойного назначения (в том числе перспективных вооружений), как и вообще взаимодействию военно-промышленного комплекса и гражданской науки и технологий.

6. Разработчики Концепции делают ставку на воспроизведение западных инновационных моделей и механизмов (венчурные фонды, технополисы и технопарки и т. д.). Эти модели никак не адаптированы к существующей в России экономической и управленческой практике. Никак не учитываются коррупционные явления, ограничивающие эффективность применения в России моделей, работающих за рубежом. Поэтому перечисленных в Концепции моделей явно недостаточно, следует создать и применить особые инновационно-управленческие и инновационно-внедренческие структуры и механизмы, учитывающие специфику наших условий.

7. Авторы фетишизируют модный ныне принцип частно-государственного партнерства, притом с пассивной и вторичной ролью государства в разработке и особенно во внедрении продукции. Даже пунктиром не обозначена миссия государства по инициированию создания новых, еще неизвестных рынку продуктов, где частный капитал может играть только подчиненную и вспомогательную роль.

В Концепции полностью отсутствует раздел, посвященный созданию органов государства, которые за счет федерального бюджета ведут поиск и создание совершенно новых, еще неизвестных в мире, принципиально инновационных, пионерных технологий и видов техники. Между тем именно в данном случае уместно творческое применение лучших достижений западного опыта (интересен, в частности, пример Департамента перспективных исследований Пентагона — ДАРПА, который финансирует прорывные, пионерные инновации и лишь после доказательства их перспективности привлекает частных инвесторов из узкого круга постоянных партнеров).

8. Авторы не задумываются не только о создании специализированных экспертных советов, привлечении к инновационному процессу самодеятельных объединений исследователей и изобретателей, но и вообще о какой-либо сверке инновационных приоритетов и проектов с научной и промышленной общественностью.

Решения в определении инновационной политики отдаются на откуп бюрократии — в силу объективных причин отличающейся косностью, зашоренностью, низкой способностью к восприятию сложной реальности и податливостью к нечистоплотному лоббированию.