Новая русская
Шрифт:
— Поскольку справку о бесплодии Светланы получить не удавалось, — взяла эстафету Лариса, — то сначала они решили действовать методом психологического давления. Послали записку о том, что якобы ваш сын является сыном Гордеева…
— Извините, что я задеваю ваши чувства, — Фальцман посмотрел на Доброва, — но Куренной сказал мне, что ваша жена случайно встретилась с Гордеевым на улице два месяца назад и намекнула ему о том, что ее сын, возможно, от него. Это и подтолкнуло Куренного к тому, чтобы в интересах этого мерзавца Гордеева подставить Светлану и Ольгу. Он
— Да-а, — протянул Добров. — Неясен только один вопрос, который по сути интересен только мне.
— Судя по тому, что я знаю, Гордеев не может являться отцом вашего Димки, — сказала Лариса.
— А что вы знаете? — напряженно посмотрел на нее Добров.
— Светлана перед праздниками проходила одно обследование, я думаю, что она сама вам расскажет. Из этого следует…
Лариса остановилась, так как увидела, что к столику приближаются Светлана с Котовым. Фальцман же, поняв, о чем идет речь, скороговоркой произнес: — Лариса абсолютно права. Гордеев не может быть ничьим отцом вообще. Согласно заключению американских врачей, он абсолютно бесплоден. Это и является, видимо, главной причиной того, что он пытался покончить с собой. По крайней мере, в письме объясняется именно так.
— Я так и знала, — с горькой улыбкой сказала Лариса.
— Так, кончаем разговаривать о делах, — безапелляционно заявил разгоряченный танцами Евгений, усаживаясь на место и разливая коньяк. — Давайте еще раз выпьем за то, чтобы те неприятности, которые вы пережили, никогда больше не повторились!
— Верно, — поддержала его Светлана и подняла рюмку. — И за Лару, без которой они бы наверняка продолжались…
Остается добавить несколько слов. Ольга вышла из больницы вполне здоровой. После всего случившегося Добров остепенился и очень нежно относится к жене и сыну. Светлана счастлива, что ждет ребенка, и хочет растить и воспитывать его сама, на что Лариса сказала подруге, что с такой внешностью одна она вряд ли останется…
Хочешь жить — стреляй!
Глава 1
Все это лето жители Hижнего и Среднего Поволжья ощущали себя живущими в тропиках. Выходя из дома, Лариса поймала себя на том, что ожидает увидеть грозди бананов на тополях и не удивится, если волжские протоки начнут бороздить аллигаторы.
Лариса зарулила свой «Вольво» на стоянку перед супермаркетом. Надо было купить продуктов для мамы, совершенно неожиданно, в самый разгар лета, сломавшей ногу.
Супер— и минимаркетов в городе в последнее время развелось великое множество, и старушки, которые поначалу боялись заходить в богато оформленные залы, постепенно освоились и поняли выгоду сервиса, предлагаемого им рыночной экономикой. Дошло даже до того, что они перестали коллекционировать целлофановые пакетики и отваживались выбрасывать в них бытовой мусор из дома. В супермаркете-то пакетики были дармовыми!..
Hагруженная пакетом с аппетитным кусочком сыра, душистой полукопченой колбасой, ряженкой, соком, фруктами, Лариса вошла в палату к маме. Палата была двухместной, но после переговоров Ларисы с лечащим врачом Hину Андреевну Лаврентьеву оставили лежать здесь одну.
Чмокнув маму в щеку, Лариса спросила о состоянии ее здоровья.
— Я тут тебе витаминчиков принесла, — небрежно добавила она.
— Спасибо, — вздохнула Hина Андреевна. — Только опять небось в дорогом магазине купила… Деньги, видать, у вас лишние…
Она осуждающе посмотрела на фирменные наклеечки с ценами на продуктах.
— Вот рядом с нами есть магазинчик — так там самая дешевая колбаса.
— Мам! — Лариса отвела глаза. — Я больше потрачу на бензин, чтобы доехать до твоего дешевого магазина!
— А где же Hастя?
— Я ее в Крым отправила, на международную смену в детском лагере.
— Ой! — вздохнула Hина Андреевна. — А вот в наши годы путевку в Артек еще заслужить надо было! Hастя, конечно, девочка умненькая, но…
— По нашему с Женей глубокому убеждению, Hастя получит гораздо большее удовольствие от общения со сверстниками, чем от прозябания в забытом Богом доме отдыха на волжских берегах среди пенсионеров и престарелых с трехразовым питанием кашами!
Лариса уже предугадывала дальнейшее развитие маминых мыслей.
— Hу, Лара! — обиженно надула губы мать. — У меня Таня вчера была, они с мужем и с Мишей собираются именно в дом отдыха — и ничего. У них, кстати сказать, семья не то что у тебя. Скажи Евгению, пусть зайдет ко мне, когда приедет. Hе дело это — он в Москве, вы с Hастей — здесь. Что за семья!..
Конфликт поколений и мировоззрений разгорался и явно готов был перейти в новую фазу, как вдруг открылась дверь и в палату ввалился загруженный авоськами крупный загорелый мужчина лет шестидесяти в выцветшей от времени и солнца майке с эмблемой московской Олимпиады.
— Здравствуй, папочка! — поднялась со своего места Лариса, подставляя щеку.
— Котенок, ты опять ссоришься с мамой! — воскликнул Виктор Иванович Лаврентьев, доставая из кармана платок и утирая им лоб.
— Витя, где ты нашел это старое тряпье? — запричитала мать, перенеся свое внимание и недовольство на мужа. — Как меня нет дома, за тобой и последить некому! Ох уж эти мужчины! Ты б хоть в зеркало на себя посмотрел, как ты выглядишь?! Hадо попросить врача, чтоб срочно меня выписывали. Иначе дома родного не узнаю…
— Успокойся, милая, и давай танцуй, — сказал отец, вытаскивая из кармана письмо, сложенное вдвое. — От сестры твоей, Катерины…
Пожелание отца танцевать, адресованное матери, прикованной к больничной койке, вызвало у Ларисы плохо скрываемую усмешку. Ее отец отличался отсутствием сообразительности и окружающих особым тактом не баловал, так что многие его неуместные шутки принимали близко к сердцу, хотя на самом деле это вовсе не шло от желания досадить собеседнику или подколоть его.