Новая сила
Шрифт:
За спиной медно, протяжно зазвенело. Елена обернулась – ожили, отбивая полдень, часы на башенке Морского вокзала. Она подозвала мальчишку-газетчика, сунула ему монету в три пфеннига и развернула «Ново-Онежские ведомости» – самую крупную газету провинции, выходящую на русском языке. Пробежала наскоро одну статью, другую – и замерла, зацепившись взглядом за заметку в подвале второй полосы. А секунду спустя уже кричала, маша рукой, отцу, замешкавшемуся на борту пакетбота.
– Батюшка! Скорее, спускайтесь! В газете такое пишут – ахнете!..
«…Фёдор Лямкин, житель станицы Загорищенская, отставной унтер-офицер Кайзерлихмарине, подобран охотниками в трёх верстах от упомянутого села в бессознательном состоянии. Судя по рассказам односельчан, пострадавший вёл замкнутую жизнь в отдалённом таёжном зимовье и посещал Загорищенское изредка, для закупки припасов. На теле Фёдора Лямкина обнаружены химические ожоги и иные повреждения, характерные, согласно заключению сельского фельдшера, оказавшего ему первую помощь, для ручного оружия инри. Когда пострадавший приходил в себя, он рассказывал о виденном над тайгой гигантском летающем жуке, а так же об уничтоженных оным «жуком» инрийских боевых «облачниках». В подтверждение последнего Фёдор Лямкин предъявил берестяной туес с мёдом диких пчёл, в котором сохранилась отрезанная голова одного из нелюдей. Ужасный этот трофей был осмотрен казачьим урядником станицы вместе с прибывшим из уездного города полицейским чином, о чём был составлен надлежащий протокол. Попытки выяснить у пострадавшего, где именно он раздобыл голову, успеха не принесли, поскольку тот впал в тяжкое забытьё, в каковом и пребывает до сего времени. Губернатор Новой Онеги распорядился провести подробное следствие, для чего назначен чиновник по особым поручениям, долженствующий отбыть в станицу Загорищенская в самом скором времени. На вопрос, заданный корреспондентом нашей газеты: «а почему пострадавшего не доставят в Новую Онегу, где им могли бы заняться врачи Имперского Госпиталя?» упомянутый чиновник дал разъяснение, что Фёдор Лямкин пребывает сейчас в столь тяжком состоянии, что попытки перемещать его, несомненно, приведут к летальному исходу.
Необходимо добавить, что ничего подобного до сих пор в Загорье замечено не было, и если бы не упомянутая выше голова (согласно данным упомянутого полицейского протокола, отделённая от туловища не больше недели назад), то всё это можно было бы смело списать на бредовые галлюцинации. Однако, и страшный этот трофей, как и характер ранений самого Лямкина заставляют делать самые худшие предположения…»
– Что за вздор! – Елена очаровательно наморщила носик. – И чего только не придумают эти газетчики! Отрезанная голова в меду – кто, скажите на милость, в такое поверит?
Они беседовали на заднем сиденье открытого дампфвагена – губернатор, заранее поставленный в известность о прибытии профессора Смольского, послал на пристань адъютанта с транспортом для встречи высокопоставленного земляка. И теперь попыхивающий паром экипаж бодро катился по деревянным мостовым в сторону кварталов, где обитали имперские чиновники, семьи офицеров, купцы и промышленники – их в Новой Онеге всегда было хоть пруд пруди. Елена озиралась по сторонам и чувствовала, как настроение её постепенно улучшается. Дома здесь архитектурой больше напоминали Столицу, как и витрины магазинов, и облик прогуливающейся по тротуарам «чистой» публики; по мостовым пыхтели многочисленные дампфвагены, один раз мелькнуло даже огромное колесо, внутри которого на маленьком кожаном сиденье устроился человек, и паровичок за его спиной отчаянно плевался струйками дыма. Айнрад, юркий, быстрый механизм, потеснивший в крупнейших городах КайзерРайха верховых лошадей… То там, то тут мелькали разносчики и уличные торговцы на скрипучих «прыгунцах». А ведь три года назад, припомнила Елена, их не было вовсе – только старомодные лотошники в белых фартуках и с деревянными коробами на груди, во весь голос расхваливающие свой товар.
– Не скажи, милая моя, не скажи! – профессор аккуратно сложил газету и убрал её в саквояж. – Способ сохранения мёртвых тел в меду известен ещё с древних времён, да и в наше время нередко применяется жителями Загорья. Что до репортёрских выдумок – «Ново-Онежские Ведомости» издание солидное и в штучках, приличествующих бульварных листках до сих пор замечено не было. Да и в самой статье достаточно много правдоподобных деталей – например, летающий жук, сбивающий «облачники» инри. Тебе самой ничего не напоминает?
Елена неохотно кивнула. Разумеется, она помнила рассказы фон Зеггерса и его товарищей о схватке гигантского «жука-плывунца» с двумя патрульными «облачниками» – схватке, закончившейся для последних полным разгромом. Но откуда воздушный корабль таинственной расы къяррэ, которых в КайзерРайхе никто и в глаза-то не видел, взялся на Севере, да ещё и далеко за Восточным Хребтом?
– Надо бы хорошенько разобраться в этой истории. – задумчиво произнёс профессор. – Вот отдохнём немного, пообедаем – а под вечер нанесу визит губернатору. Ты как, со мной?
Елена, не раздумывая, кивнула. Конечно, она отправится с отцом! После недавнего путешествия девушка почувствовала вкус к тайнам и приключениям, и не желала упускать такого случая. А если всё же окажется, что никаких къяррэ и в помине не было, а всё это неуклюжая выдумка газетчиков – что ж, она с удовольствием нанесёт вместе с отцом визит в редакцию и выскажет всё, что думает по поводу таких низкопробных шуток.
– Кстати… – профессор щёлкнул пальцами. – Надо бы отыскать того торговца, Огнищеффа. Он отправился в Новую Онегу на неделю раньше нас и, конечно, в курсе всех здешних новостей.
Елена в ответ пожала плечами. Владелец «И.Г. Нойез-Онега Газдихтештофф» не вызывал у неё особых симпатий, однако он неплохо проявил себя и на Летучем острове и во время их путешествия домой. Но кое в чём отец прав: подобные личности всегда в курсе последних сплетен. Да, поговорить с герром Огнищеффым не помешает – раз уж они собираются расследовать это странное происшествие.
– Байки о Заброшенном Городе ходят в тех краях издавна. – неторопливо говорил Огнищефф. Они с профессором устроились у камина в его кабинете и попыхивали сигарами.
– Сколько себя помню, в Загорье всегда находились сорвиголовы, готовые отправиться на его поиски. Вот только назад они не возвращались, а которые возвращались – те поворачивали назад, не дойдя до цели. Уж очень, герр профессор, солоно им приходилось!
Долго искать старого знакомца не пришлось – коммерсант, узнав о том, что Смольские прибыли в Новую Онегу, сам явился засвидетельствовать им своё почтение. В иное время его бы и на порог не пустили к столичному профессору, но тут дело было другое: на правах спутника в полной опасностей экспедиции, он вполне мог рассчитывать на гостеприимство. И не ошибся – профессор принял его вполне дружелюбно, провёл к себе в кабинет, угостил лучшими сигарами с бренди – и пустился в расспросы. Несколько удивило торговца то, что к беседе присоединилась профессорская дочка, но, припомнив, как та вела себя на Летучем Острове, он принял её присутствие, как должное. Девица явно без царя в голове – с такой, пожалуй, станется ввязаться ещё в какую-нибудь авантюру…
И не ошибся ведь! Недаром именно Елена, ухватившись за упоминание о Заброшенном Городе, стала вытягивать из него подробности – так старательно, будто сама собиралась отправиться на поиски.
Известно Огнищеффу действительно было немало – и не только из газет и сплетен обывателей. Один из его постоянных партнёров вёл в Загорищенском какие-то дела, и как раз вернулся из поездки в те края. Знал он куда больше, чем было написано в «Ведомостях», и даже сам успел побеседовать с пострадавшим в один из недолгих моментов просветления между приступами тёмного беспамятства, в которое он то и дело проваливался. Поняв, что хозяин дома как раз интересуется этой историей, он не стал скрывать ничего – надо ведь поддерживать столь ценное знакомство! Опять же, неизвестно, какими выгодами это может обернуться в будущем…