Новая теория происхождения человека и его вырождения
Шрифт:
Иудейский Первосвященник носил на груди металлический квадрат, привешенный на металлических цепях к плечам – «наперсник судный». Такое же украшение носили египетские фараоны. Квадраты на груди носят до сих пор китайские мандарины и женщины: еврейские, черемисские, чувашские, вотяцкие, башкирские, болгарские и швейцарские.
Металлические цепи, свешивающиеся с обоих плеч, есть у швейцарок.
Позвонки или бубенчики, которыми был обшит подол ризы иудейского Первосвященника, и которые в настоящее время пришиваются к мантии православного архиерея, найдены в раскопках, как украшение костюма древних русских женщин. Такие же украшения были в старину у литовок. Есть они и
Далее, некоторые части костюма нашего православного духовенства встречаются в виде народного костюма – у женщин разных народов, ничего общего с православием не имеющих. Так, головной убор в форме архиерейской митры носят женщины-эстляндки в окрестностях г. Ревеля.
Очень близкое подобие ризы нашего священника в форме юбки, надетой на плечи, с вырезом на груди для рук можно было видеть несколько лет тому назад в костюме латышских женщин на Рижской этнографической выставке.
Византийское мужское одеяние, изображаемое на византийских иконах и называвшееся у греков «саккосом» или «далматиком», оказалось в очень близком родстве не только по своему покрою, но даже и по вышивкам с мордовским «панаром» (верхним женским костюмом).
Еврейский молитвенный плащ («талэс»), который теперь носят также буддийские ламы в Монголии, и который составлял когда-то необходимую принадлежность костюма древних греков, римлян, фесалийцев и скифов, мы встречаем теперь у польских крестьянок, у латышек и у шведок.
В Абиссинии отличием православного духовенства считаются башмаки с загнутыми вверх носками, и ту же обувь носят тамошние женщины.
Кроме того, нет почти ни одной части мужского или женского костюма, которой бы мы не нашли у другого пола. Так, мужские шальвары мы встречаем у женщин: гуцульских (в Карпатах), казанских татарок, пшавов, гагаузов (в Болгарии), джалдов, аббисинцев и сиамцев.
Великорусские красные мужские рубахи оказываются у женщин: ингушей, удинов, кистинов, пшавов, чеченцев, кавказских татар и армян. А в то же время юбки, считающиеся во всей Европе принадлежностью женского костюма, встречаются у мужчин албанцев. К той же категории фактов нужно отнести одинаковость покроя мужского и женского верхнего платья, которая часто наблюдается у малороссов и белорусов, и на которую указывают также у монголов и калмыков. А при несходстве мужского и женского костюмов у некоторых племен, как бы в воспоминание их прежнего тождества, существует обычай девушек в торжественные минуты жизни, например, при венчании, надевать некоторые части мужского костюма, как это мы видим у русских галичанок.
Обычай нашего православного духовенства носить длинные волосы, как известно, сходится с таким же обычаем всех европейских женщин. Он оказывается очень древним, международным и, по словам Герберта Спенсера, является признаком «земного достоинства».
Что касается волос, то кстати уже будет упомянуть, что еврейские «пейсы», в виде длинных локонов на висках, встречаются в разных местностях как принадлежность женского костюма: у крымских татарок, у гагаузок (в старину), у женщин турецких сербов, у русских галичанок, у грузинок, в Дагестане, у казанских вотячек и у женщин Сиама.
Сходство костюмов духовных лиц с женскими кажется мне не случайным. Произошло оно, вероятно, потому, что женщины, вследствие консерватизма, а духовные по предписанию религии, носят одни и те же очень древние костюмы, которые были когда-то общими для мужчин и женщин.
Таким образом, из собранных нами этнографических материалов видно, что школа Бахгофена была далеко не безосновательна, отыскивая отдаленном прошлом человечества следы «гинекократической эры». Мы могли бы теперь исправить ее взгляды только в том отношении, что «золотой век» женщины не был явлением обязательным и одновременным во всем мире. В разные времена он существовал у отдельных народов, но у одних мог повторяться несколько раз через большие промежутки времени, а у других могло его и вовсе не быть. Это видно хотя бы из того, что приведенные нами факты высокого положения женщины в обществе встречаются в обычаях и верованиях далеко не у каждого народа.
В следующей главе мы дадим еще более материалов по тому же самому вопросу, но полное его освещение возможно только во втором томе настоящего сочинения, когда будет речь о «вырождении человечества».
15. МАТЕРИНСКОЕ ПРАВО
Древность этого обычая и причины его появления. Замена материнского права отцовским. Выбор невест по признакам белой расы. Испытание их ума загадками и неисполнимыми задачами. Обмен четверостишиями. Требование от невест веселого нрава. Испытание воинственности женщин и их физической силы.
Если, как мы приводили в предыдущей главе, существует наследственность перекрестная, и если в жизни народов могли быть такие случаи, когда в одном или нескольких поколениях рождались женщины, стоявшие наравне с мужчинами или даже выше их, то естественно, что у таких женщин, в силу той же перекрестной наследственности, от мужей, стоявших даже ниже их, рождалось мужское поколение более высокое, чем от других женщин.
Этот факт не мог пройти незамеченным. И действительно, многие народные обычаи подтверждают верность нашего предположения.
«Утроба матери, – говорили древние, – кладет печать на ребенка», и думали, что кто-бы ни был отец, но от благородной матери дитя будет всегда благородным. Такого мнения держался, между прочим, и знаменитый Ликург. На этом основании запрет на неравный брак существовал только для мужчин высших сословий, для женщин такого запрета не было. В Африке, например, принцессы могли совершенно свободно выбирать себе мужа, и даже в том случае, если он был рабом, дети считались принцами. Так что принцессы одним своим выбором могли возводить в начальники простых землепашцев. По той же причине у многих народов аристократическое происхождение передавалось по женской линии, а не по мужской.
Этот обычай, называемый в этнографии «материнским правом», принадлежит к числу международных и весьма широко распространенных, что свидетельствует о его глубокой древности. «Когда Геродот, – говорит Ратцель, – нашел у ликийцев обычай, в силу которого дети принимали имя матери, и родословная велась не по мужской, а по женской линии, он предположил, что этот народ отличается от всех других. Но мы знаем теперь, что этот обычай существует у многих народов вполне сознательно или только в виде следов. Наследование должности начальника по женской линии удерживалось у народов всех рас». «Мак Леннан, – говорит Герберт Спенсер, – доказывает, что родословная по женской линии преобладает во всех частях света и, если бы это оказалось нужным, я мог бы подкрепить его многочисленные доказательства еще множеством других».