Новая угроза
Шрифт:
– Послушайте… – Голицын с опаской покосился на начавшие появляться точки, черные, как сама тьма, но я не дал ему продолжить.
– Нет, это вы послушайте, – седьмую чакру я держал плотно закрытой, но чувствовал, что от ярости ее сила будто пульсирует в такт моему сердцебиению. – Вы, похоже, решили, что я эдакий деревянный буратинка, мальчик для битья и экспериментов, не имеющий своего мнения. Отчасти я сам виноват, вел себя слишком пассивно, считая, что старшим виднее. Но, видимо, вы приняли это за слабость. Я действительно не силен в политике, однако это не мешает мне понимать, когда меня оскорбляют и ущемляют мои права.
– Более чем, – Леонид Матвеевич даже в ситуации, когда на него орет Аватар антиматерии, умудрился остаться спокойным.
Пусть не абсолютно, некая нервозность во взгляде присутствовала, но полностью сохранить хладнокровие в подобной обстановке смог бы лишь полный псих, а второй человек в государстве таким не был, но даже так это было большим достижением и показателем профессионализма.
– Вы продемонстрировали серьезность намерений, так что не могли бы убрать эти… эффекты. Благодарю. И на будущее, если хотите всерьез заниматься политикой – держите себя в руках. Все то же самое можно было донести гораздо более цивилизованным способом.
– Боюсь, тогда бы вы на это не обратили внимания. – Я усилием воли взял себя в руки, погасив частицы антиматерии, и сел. Тут же с обеих сторон ко мне прижались мои девочки, оказывая молчаливую поддержку. – Ручаюсь, что и сейчас наплюете, если понадобится. Но, может, хоть немного задумаетесь о последствиях.
– Уж будьте уверены, – кивнул канцлер. – Но оставим. Не хотите, как хотите. Неволить не будем. Однако тогда встает вопрос, что делать с этой Селаим. Позволить божеству из иного мира расхаживать по городу без присмотра мы не можем. Поэтому самым простым выходом будет экстрадиция на родину. В родовые земли Ефимовых.
– Подождите, – вдруг вмешалась Иви. – А нельзя ее оставить здесь, на курсах интеграции? Если дело в присмотре, то я могу взять это на себя. И девочки мне помогут, правда, Нина?
– Конечно, – Зайка кивнула. – Семья прежде всего, даже если мы видим от них одни гадости.
– А что скажет глава клана? – несколько ехидно покосился на меня канцлер. – А то он так экспрессивно убеждал меня держать вашу сестру от него подальше.
– Ты уверена? – я поглядел в глаза эльфийке. – Думаю, можно найти выход и без экстрадиции, но подальше отсюда. О том, что она богиня, никто, кроме нас, не знает. Устроим ее в другом колледже или вообще в поместье.
– Какая бы она стерва ни была, но Селаим моя сестра, – Иви твердо встретила мой взгляд. – Я верю тебе, ты не такой, как бог-кузнец высших людей. И не причинишь мне боли. Так что, пожалуйста, пусть она останется.
– Вы слышали, – я повернулся к Голицыну. – Род Ефимовых берет Селаим под опеку, хоть я и чувствую, что пожалею об этом.
– У меня тоже есть такое ощущение, – усмехнулся канцлер. – Но это уже ваши проблемы.
Глава 3
– …замечательно! И я хочу поднять этот бокал за прекрасных девушек…
Андриана едва сдержала зевок, пропуская мимо ушей длинную и витиеватую речь, больше похожую на задушевный тост, хоть по протоколу он таковым являться и не должен был. И, естественно, все это было сказано на французском языке, причем посол бонапартистского колледжа смачно облизал всю русскую делегацию Пятого Магического скопом. А ей с Юлей попытался устроить парочку дистанционных вербальных оргазмов.
При этом Кузе, которого здесь вообще не было, был выполнен словесный «анулингус». Да и сам взгляд этого так называемого «посла», обращенный на нее, недвусмысленно намекал на то, что он был абсолютно уверен в том, что после всех этих переговоров девица так или иначе окажется в его постели.
Кому-то это, наверное, польстило бы, ведь парень был хорош и красив. Правда, сравнить с Кузьмой его Андриане было трудно. Когда в первый раз встретилась с Варлоком, она мало того что была… не совсем одета. Так еще и морда лица его показалась рыжей рабоче-крестьянской.
Если говорить откровенно, совсем не мечта благородной французской девочки об идеальном мужчине. Но после того, как он шлепнул ее по попке, усадив к себе на колени…
Всю первую ночь совместного проживания она, лежа под горячим одеялом, ждала, что вот сейчас он набросится на нее и… И этого не случилось, а затем она постаралась его соблазнить. Но все равно не добилась своего.
Казалось бы, проще отступиться. Она с каждым днем стареет, уходят лучшие годы, а любимый… у него есть другие женщины. Куда более близкие, чем какая-то там Андриана. Когда Кузьма вернулся, она попыталась убежать, ведь, как ей казалось, она ему не нужна, а там, вдали, и любовь пройдет, и найдется кто-нибудь.
Ну а если так говорить, то рыжая сделала глупость! Но за это ее не только не наказали, но и, вернув, окружили заботой и любовью все вроде как конкурентки. А самое смешное заключалось в том, что девушка, разобравшись в себе, вдруг поняла, что, несмотря на тягучее, нудно-приятное чувство внизу живота, она сама просто не готова к тому, чтобы стать женщиной. И частично из-за этого и сбежала.
Поделившись этим с подругами, Андриана боялась их реакции. Но ни богиня, ни цесаревны, ни остальные даже и не думали над ней смеяться. А Нина так и вовсе рассказала, что пусть и была инициатором и старалась увлечь любимого, едва не дрожала от страха, пока все не случилось. Но после того, как все самое страшное уже произошло, кошмаром для нее стал тот момент, когда отец, император, запретил им физическую близость.
В общем, сейчас Андриана, которая за время, прошедшее с того момента, когда нужно было играть роль брата, отпустившая волосы, рыжими волнами спадающие на плечи, смотрела на «посла» и не видела в нем мужчину. Не было в его лице сильных черт Кузьмы, что так ей нынче нравились. Просто смазливое личико, которое в прошлом она, может быть, и назвала бы «аристократическим», но сегодня идеал мужчины и аристократа в ее глазах в значительной степени изменился.
Больше всего девушке хотелось оказаться дома, прижаться к любимому мужчине, ну, или хотя бы просто посидеть вместе с подружками-соперницами. Поужинать, поболтать, а может, и выпить чего-нибудь. Например, полюбившегося ей гранатового вина. Но приходилось терпеть.
Возвращение Кузьмы наделало много шума. Когда он просто был самым молодым Аватаром, как бы удивительно это ни звучало, Ефимов интересовал мировое сообщество лишь «постольку-поскольку». Его принимали во внимание, однако по сути он был лишь еще одной жирной единичкой в реестре военных сил Российской Империи. Ни о каком влиянии на политику и речи быть не могло, и даже помолвка с одной цесаревной и фаворитизация второй не придавали ему веса.