Новая жизнь владыки демонов
Шрифт:
Радищевы использовали бандитов как грубую силу – напугать конкурентов разгромить что-нибудь, кого-нибудь грохнуть, подчистить хвосты и всё в таком духе. Большинство аудиозаписей их разговоров подтверждали это. Приём, услугами отребья с северной окраины на равных пользовался как Радищев-старший, так и мой одноклассник, его сын…
Конечно, это было недостойно дворянского титула. Но со смертью исполнителя и всех его людей, даже имея эти записи, осудить Радищевых было бы проблематично.
С другой стороны, Михайловы оказались втянуты в преступный
Привозили из средней Азии наркотики и запрещённые стимуляторы. Часть продавали здесь, в северной столице, часть отправляли транзитом дальше – в некоторые другие крупные города Российского Анклава, и даже в Европу. Ворон занимался распространением, а Михайловы – поставками. Все были в плюсе и плюсе, судя по записям – весьма нехилом. По крайней мере, за последние шесть месяцев Михайловы обогатились почти на тридцать миллионов, а Ворон - на десять с небольшим.
Собственно, часть этих денег и оказалась в сейфе. Десятки там, конечно, не оказалось – «всего» семь с небольшим, но и это была более чем внушительная сумма для моей семьи, которая только что лишилась единственного бизнеса и по уши погрязла в долгах. А пара слитков золота, по килограмму каждый, стоили ещё примерно пять «лимонов».
Вот так в одночасье, благодаря Горчаковой я стал миллионером, а заодно и заполучил компромат на ублюдков, мешающих мне жить. С одной стороны – теперь я мог легко расплатиться с Михайловым и забыть о долге отца, но с другой…
Делать этого, имея на руках возможность прижать им хвост, совершенно не хотелось.
Но несмотря на удачный «улов», в лицей я приезжаю сонный, разбитый и слегка недовольный. Мало того, что пропускаю первый урок и опаздываю на второй, так ещё и (разумеется), никакого домашнего задания не выполняю, за что тут же получаю «пару» по алгебре.
Не то, чтобы это меня волнует, но сейчас меня может вывести из себя любая мелочь. Так что приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не сорваться и не оторвать тупой училке (и не менее тупым одноклассникам, скалящимся, пока меня костерили), голову.
Впрочем, после крепкого кофе, купленного в автомате в холле, настроение улучшается. Как будто почувствовав это, ко мне идёт Радищев со своей свитой. Блондин поигрывает новенькой щегольской тростью из чёрного дерева.
– Ты что, охромел? – опережаю я его с «приветствием», - Ещё не пришёл в себя после нашей схватки? Ай-я-яй, не думал, что так сильно приложил тебя.
– Тебе, конечно, невдомёк, что это последняя столичная мода. Хотя чего взять с пекаря? – хохочет «прилизанный», а его дружки немедленно поддерживают своего патрона мерзкими смешками, - Слышал, что вчера оба ваших заведения сгорели. Какая досада… Кажется, это был единственный ваш бизнес? Неужели ты своими огоньками доигрался и поджёг там всё?
Ах ты скотина! Решил поиздеваться? Неужели ещё не сообщили о смерти Ворона? Ладно, умник, тогда я тебе об этом расскажу.
– Слышал ты верно, только насчёт причины ошибаешься. Всему виной… Ворон со спичками. Но не переживай, птичка эта уже вряд ли что-то подожжёт. Я ей вчера все перья повыдёргивал.
Радищев, услышав это, щурится.
– Что за чушь ты несёшь?
Я пожимаю плечами.
– У отца спроси, он тебе расскажет подробнее. Уверен, уже знает, что произошло.
Подпевалы Дмитрия явно не понимают, о чём идёт речь, а вот от низкорослого качка Михайлова явно исходят волны страха. Тоже, значит, в курсе, насчёт мутных делишек своего родителя? Хм… Может, это он и поставлял Радищеву стимуляторы? А что, звучит логично.
– Кстати, хотел выразить тебе сочувствие, Дима.
– Ещё чего не хватало, - вымучено усмехается он, - Это и победой не назвать! Ты поступил подло!..
– Да я не об этом, - отмахиваюсь лениво, - А о том, что тебя турнули из команды из-за допинга.
Он скрежещет зубами, а я только подливаю масла в огонь:
– Но ты не переживай, твоё место уже отдали более перспективному бойцу.
– Да ну?
– Ну да. Вчера мне звонил тренер и просил стать одним из будущих чемпионов…
Нижняя часть трости летит мне в лицо настолько быстро, что я едва успеваю перехватить её – перед самой челюстью. Радищев пытается выдернуть её, но я держу крепко и смотрю ему прямо в глаза.
– Осторожно, Дима. Не факт, что в следующий раз рядом будут целители и ассистенты... И волшебного порошка тоже может не оказаться.
Вливаю в мускулы немного энергии, бегущей по каналам, и с лёгкостью ломаю дорогое изделие, а затем разворачиваюсь и иду обратно в класс.
Оставшиеся четыре урока проходят без происшествий – Радищев и его подпевалы молчат, лишь изредка бросают на меня озлобленные взгляды, а я прикидываю, как лучше распорядиться найденными деньгами и информацией.
После занятий звоню «отцу». С удивлением понимаю, что он трезв, занимается разбором бумаг и возится со страховой компанией за выплаты по сгоревшим пекарням. Впрочем, мне не просто хочется поболтать – нужен номер Михайлова, и Николай его скидывает, хоть и не без вопросов.
Отвечать на них я не тороплюсь, само собой. Лишь замечаю, что вскоре он всё поймёт и поторапливаю. Удивительно, но Николай даже не спорит. Видимо, даже его проспиртованный мозг понимает, что за последние дни ситуация меняется в нашу сторону.
– Добрый день, Афанасий.
– Кто это?
– Демид Орлов.
– А-а-а… Щенок Николая… Мы с тобой разговариваем уже второй раз. Такое ощущение, что семьёй теперь управляешь ты, а не твой отец.
– Это недалеко от истины.
– Чего хотел? Неужели, ваша жалкая семейка всё-таки нашла деньги? Я слышал, ты неплохо поиграл в «Сорентине» пару дней назад.
– Да тут, Афанасий… Как вас по отчеству?
– Олегович.
– Тут, Афанасий Олегович, всплыли новые подробности.