Новая жизнь. Вожак шайки
Шрифт:
Что она за дело такое в своем времени — мы все равно не понимаем и просто тихонько радуемся своим вернувшимся к нам уровням и умениям.
Я сразу же проверил НЕЗАМЕТНОСТЬ и ПРЫЖОК, все работает на отлично. Норль обалдел, когда я наглядно продемонстрировал ему оба умения и сказал, что никогда не слышал о таких вещах в своем мире.
У него самого в меню все попроще, нет, как у меня ПОЗНАНИЯ и ОЦЕНКИ.
УРОВЕНЬ 22
НАВЫКИ:
СИЛА — 8/8
ЛОВКОСТЬ — 8/8
ЭНЕРГИЯ — 8/8
ВОСПРИЯТИЕ 16/16
РЕГЕНЕРАЦИЯ 16/16
ПОЗНАНИЕ 16/16
ОЦЕНКА 10/16
УМЕНИЯ:
НЕЗАМЕТНОСТЬ 8/8
ПРЫЖОК 8/8
Зато,
Ну что, я более-менее спокоен за него, при почти любом ранении он сможет выжить, однако, РЕГЕНЕРАЦИЮ придется качать ускоренными темпами на всякий такой случай.
Похоже, что захватчики выставляют Систему в зависимости от уровня развития цивилизации, более развитых заманивают большими плюшками, менее развитые — получают только основные. Все в экономику и простоту упирается, теперь уже понятно, совсем не для того, чтобы сделать красиво бойцам, предназначенным на изъятие головного мозга.
Только, не является ли местная нейросеть тоже сигналом о том, что Ганги добрались и сюда?
Она, конечно, сильно отличается по оформлению и цветам, но, вопрос остается открытым. Пока наши чипы не набрали полной силы и не могут нас захватить, но, что случится дальше?
Еще вопрос, почему у местных мужиков, даже у стражников или этого матерого вожака такие невысокие уровни, что нам даже неловко их убивать, понимая при этом, что мы превосходим противников в несколько раз. А они не могут сами понять, что у нас имеются высокие уровни, фантастически высокие для этого мира и думают, наверно, что мы еще нулевки, поэтому и ведут себя так пренебрежительно.
Хотя, в таких местах и временах к чужакам всегда относятся пренебрежительно, с этим не поспоришь. Нет за спиной силы рода или земляков и ты сразу же никто.
Теперь еще понятно, что они приняли нас за первых беглецов из крестьянского войска, успевших намародерить и удравших от войны. Поэтому и называли нас трусами и ворами, поэтому хотели сразу же ограбить, не ища особых поводов для такого дела. То есть, если мы беглецы-мародеры — то находимся вне закона и по местным понятия во всем виноваты.
Интересно, сколько времени придется бить местных, в том числе и этих самых Стражей по головам, чтобы они от нас отстали навсегда? Боюсь, что всю оставшуюся жизнь.
После отдыха и ознакомления с новыми сообщениями мы пустились вслед за контрабандистами и к обеду настигли нежданно колонну, причем в тот самый момент, как один из носильщиков под большим грузом сломал или вывихнул ногу и сопровождающий караван парень его хладнокровно прирезал, почти у нас на глазах.
Мы только внезапно вышли из кустов на поляну, как нож вошел пострадавшему в грудь и парень-проводник выдернул его, выпрямился и только сейчас увидел нас. Убитый мужик отдает богу душу, тюк его лежит рядом и теперь нам придется что-то сделать.
Как-то отреагировать на свершившееся на наших глазах убийство. Вообще, жестко у них тут разбираются и закрывают вопросы с лечением и эвакуацией, если ты потерял работоспособность и возможность идти дальше самостоятельно.
Пока мы молча подошли к компании из трех оставшихся носильщиков, рыжего проводника, продолжающего держать нож с наглым видом и затихшего мужика, уже немолодого и теперь глядящего широко открытыми глазами в небо.
— Что случилось? — с акцентом спросил я.
— Не ваше дело, — не без вызова говорит Рыжий.
— Помощь нужна?
— Нужна, — уже увереннее проговорил проводник и кивнул на сиротливо лежащий тюк.
Ага, надеется нас захомутать обещанием довести до места, наивный парень.
— Сам неси, — усмехнулся я.
— Тогда проходите мимо, — буркнул проводник.
— Пойдем с тобой, — теперь Норль раскрыл рот.
— Не пойдете, — угрюмо ответил проводник, — Я не поведу тогда.
— А что ты сделаешь, мальчик? Убьешься сам? — смеется приятель и достает из ножен свой меч, делает пару взмахов со свистом и приставляет к груди спорщика, еще не понявшего, что он теперь такой же пленник, — Убьешься о мой меч?
Длинная полоса стали выглядит впечатляюще, особенно на фоне ножа в руке проводника.
— Не пойду никуда, — продолжает упираться проводник, остальные мужики и парни молчат, понимая, что это не их проблема, эти наши разговоры с гидом. Тем более, потрясенные расправой со своим недавним попутчиком.
— За что этого убил? — хорошо, что слов хватает на такой разговор.
— Не твое дело, — продолжает проявлять характер упертый парень, понимая, что и у него есть свой козырь. То, что он знает куда идти и там, в этом месте назначения, ждут именно его и никого другого.
Но, куда идти — мы и сами понимаем, куда то вокруг скального образования, где-то найдется обжитое место, единственно, что для верного контакта нам требуется этот проводник, даже хоть немного живой.
Приходится приблизиться к убийце, продолжающем сжимать окровавленный кинжал в руке и легко перехватить его руку с оружием, а самому отвесить пощечину, после которой он улетает в ельник и долго не может подняться на ноги.
— Еще? — спрашиваю я у него и так как парень продолжает шипеть ругательства, подныриваю под ветки и вытаскиваю его за ногу, как он не пытается сопротивляться.
Поднимаю и снова отвешиваю леща по второй щеке, а потом опять достаю из ельника и замахиваюсь в третий раз, когда проводник, наконец, просит не бить его больше, он и так проведет нас к людям.
— К каким еще людям? Нам, сам знаешь, куда требуется, — грозно спрашиваю я, держа наготове все так же руку.
— К Скале только с ними можно пройти. Я туда не вожу, не допущен, — закрывает глаза в ожидании удара парень.
— Сколько идти к ним?
— Завтра к обеду придем, если все нормально будет, — обещает парень.