Новая жизнь
Шрифт:
Ну вот, сейчас еще вышвырнут отсюда.
– Держите.
Я не сразу поняла ко мне ли обращаются. Повернулась и увидела девушку, в руках которой был бумажный платок.
– Спасибо.
Было странно. Неловко оттого, что кто-то видит мою боль.
– Я понимаю вас.
– Правда? – я горько усмехнулась.
Совсем юная. Что ты можешь знать о боли и о самой жизни? Хотя не мне судить. Уверена, что бывает и хуже, но мой ад, только мой. И этот огонь для меня самый страшный.
– Недавно потеряла ребенка.
Ее глаза наполнились слезами. Но ни
– Сочувствую вам. А я потеряла три года назад, за неделю до родов. Завтра годовщина.
– Я вам тоже сочувствую. Простите.
– Вы еще молодая. Успеете родить и не раз.
Хотя самой, всего двадцать семь.
– Муж также говорит. Но это больно. Срок маленький был. Но нет смысла считать месяцы, не станет легче, я уже полюбила его.
– Главное – не потеряйте друг друга. А дети еще будут. Не переживайте.
– А вы? Не хотите еще родить?
– Для этого, нужно научиться жить. А я сдалась уже давно. Не смотрите на меня, я плохой пример для подражания. До свидания.
– До свидания.
Вышла и села на широкий подоконник этого же магазина.
Слезы капали на дорожку. Сколько их еще будет?
– Вам помочь? – слышу до боли знакомый голос.
Он врывается в мои уши словно ураган. Словно я лист бумаги, который скомкали за секунду. Не хочу, чтобы это была она. Только не она.
Поднимаю голову и понимаю, что ошиблась. Стоит такая вся красивая, как и прежде подлая дрянь.
– Ты? – не узнаю свой голос.
– Вам нужна помощь? – именно этот вопрос меня убивает.
Помощь? Она спрашивает о том, нужна ли мне помощь? Или я с ума схожу? Начинаю смеяться.
– Помощь? Ты издеваешься, да? – злость вскипает за секунду. Хочу придушить эту гадину.
– Нет. Я действительно хотела помочь. У вас что-то случилось?
Вот тварь.
– Я бы тебе сейчас врезала, но мне не до тебя. Как ты смеешь подходить ко мне и предлагать помощь, сука? Где ты была все это время? Встала на сторону Вадима? Кто угодно мог это сделать, но не ты. Как ты могла? Погоди, что ты там написала мне – «живи своей жизнью, мне надоело быть нянькой для тебя»? Все вы чертовы предатели. Ты же укатила в Лондон к своему безупречному англичанину. Неужели выгнал? – снова начинаю смеяться.
Потому что, когда-то все было иначе. Когда-то, она была моей самой близкой подругой. Моей душой.
– Простите. Мне нужно идти.
Иди. Как сделала это три года назад, сучка.
– Стыдно? Надеюсь, что так. И запомни: если, ты приблизишься ко мне хоть на метр, я тебя убью, тварь.
Выпучила глаза и зашагала прочь.
Какой же дрянью ты оказалась, Вика. Ненавижу ее. Всем своим проклятым сердцем ненавижу, сука.
Вытерла глаза и побрела, не видя дороги. Злость перемешивалась с моими светлыми чувствами. Омрачала их. Пачкала грязью. Мне не нужны эти воспоминания. Не нужны. Я забуду. Забуду. Совсем скоро.
Я смирилась. Свыклась. Не отпустила. Научилась искать ответы на дне бутылки. Я плохая. Не лучшая женщина. Но мне было плохо. Не удержалась на ногах, поэтому ползаю до сих пор. Даже не знаю, что меня держит тут. Нелюдимая, неправильная, алкоголичка, шлюха. Вот кто я. А мне все равно. Раньше – независимая, сегодня – никто.
Больше, не жалею себя, презираю. Просто, пока что, не нашла повода стать другой. Да и не найду. Раньше думала, что я сильная, добившись таких высот, но это оказалось мишурой, обманным фасадом.
С этими мыслями я и дошла до дома. Хотя, это ошибочное и неправильное слово, для этой убогой комнаты. Но я довольна. Меня оставили в покое, никто не лезет в душу, изображая из себя психолога. Всем плевать друг на друга. Идеально.
Легла на кровать и уснула, поставив будильник на пять часов. С запасом. Успею дойти, когда все разойдутся и спокойно сделать свою работу.
План удался. Народа в здании не осталось кроме двух охранников. Уже привыкла к их обсуждениям. Хуже женщин. Сплетники. Каких только небылиц не придумали за эти годы и не только обо мне. А ветер разносит их слова, другие снова добавляют и так по кругу.
Закончила с уборкой. На улице еще не совсем темно. Только восемь. Но лето в этом году не самое теплое.
Дорога долгая, но она привлекает меня. Не люблю много народа. Удивительно, ведь раньше я купалась в их взглядах и никогда не думала, что одиночество станет моим спасением.
Я не особо любила эту часть моей жизни, каждый мнил себя другом, публичность обременяла, но друзья все-таки были. А потом, та же общественность очень ладно сочиняла легенды обо мне, главной неудачницы жизни. Прокручивали меня в мясорубке, потом доставали, поправляли одежду, давали сделать только один вдох, а потом снова кидали в тот же измельчитель.
Дом, душ, чай с какой-то булкой, сон. Сегодня мне будут сниться кошмары. А завтра и вовсе не усну. Поэтому нужно попытаться отдохнуть.
Паршивое утро, противный кофе, хреновое настроение. А внутри дыра. Черная, огненная, кровавая. Как вам угодно. Но болит очень сильно.
Первая мысль, прежде чем открываю глаза: "Прости меня, мой маленький. Я так тебя люблю".
На часах почти десять. Умываюсь. Одеваюсь. Беру последние деньги и бреду в магазин.
В прошлом году я покупала самолет. В этом решила купить поезд. Думаю, малыш обрадовался бы такому подарку. Самые красивые цветы и снова домой. Поем, переоденусь и в путь. Кладбище не далеко. Живу на краю города. Пешком полчаса. Сварю макароны и пойду. Надеюсь на кухне никого нет.
Открываю дверь и застываю на месте.
Александр
Принимаю душ. Ужинаю и иду на террасу. Бокал виски сегодня не был бы лишним, но нет, не стану. Тишина и покой. Я люблю этот дом. Всегда любил. Родителям он пришелся по душе. Когда поставили диагноз матери, решение привезти их сюда никто не оспаривал. Три года борьбы и три года, отведенные нам на то, чтобы побыть вместе, рассказать и показать чувства, окутать заботой, восполнить все, что было упущено. Их оказалось катастрофически мало, но мы были благодарны и за это.