Новая жизнь
Шрифт:
— Это слишком опасно, — напряженно.
— Просто попробуй, — тихо.
Дальше — много дзиньканья и счастливый смех Рёвы в конце.
— Ну? — гордо.
— Ладно, — с тяжелым вздохом. — Но учти. Как только что-то снова пойдет не так — она тут же возвращается.
— Согласен. По рукам?
— Нет.
— Ну и ладно. Полетели.
— Куда?
— Ты должен усыпить Грифа. Забыл? Если он проснется, Илю мы уже ни в какой замок не уведем. Видел его глаза,
— Ладно, я понял, — грустно.
Снова шелест крыльев.
— Он точно спит?
— Да. Моя сила погрузила его сознание в субполярные глубины…
— Надо проверить.
— Гм. Проверяй.
Сонно открываю глаза и вижу Рёву, тыкающего хвостом в нос Грифа. Тот спал, повернув лицо ко мне. На глаза упала черная челка, лицо спокойное, расслабленное, красивое. Тонкие губы совсем рядом, отчего по спине сбегает табун мурашек и хочется к нему прикоснуться…
— Спит, — Рёва вынес вердикт и теперь весело смотрит на меня. — Да ты спи, спи. Скоро вечер, а тебе надо восстановиться.
— Для чего? — уже закрывая глаза и с удовольствием вдыхая запах его кожи. Чуть солоноватый, но приятный. Не знаю, как описать. Но мне… нравится.
— Узнаешь. Спи.
И я засыпаю, ощущая, как лба касается маленькая ладошка анрела. Тот угрюмо смотрит на Иревиля и огорченно качает головой.
— Не волнуйся, я все продумал.
Тяжелый вздох был ему ответом.
Вечер коснулся ресниц едва очерченными тенями и прошелся сквозняком по комнате. Печка больше не грела, но в объятиях Грифа было тепло и уютно. Правда, два недовольных духа даже и не думали оставлять меня в столь приятном положении и упорно будили, щипая и дергая за волосы.
— Она не встает, — угрюмо.
— Ты сильно дернул?
— Сильно!
— Тогда тыкай в глаз.
— Как это? — испуганно.
— Нимбом, нимбом, говорю. Ой…
— Что случилось?
— Да так… а он точно спит?
— Крепче некуда.
— Хм… тогда почему на меня руку положил?
— Не знаю. Не мешай.
— Как всегда. До бедного маленького меня — никому нет дела.
— Не прибедняйся. О! Глаз открывается. Ты был прав.
— Я всегда прав, — пыхтя. — Так. Иля, проснись, солнышко, пока молнией не засветил, — тебя ждет ужастик. Часть третья — решающая.
— Не пойду, — хмуро.
— Пойдешь. — В руке нечистика что-то сверкнуло.
Я тяжело вздохнула и кое-как села.
— А зачем? Все ведь уже хорошо и…
— Ты — робот, — назидательно, — Так что тебе нужны добрые дела. А что может быть добрее освобождения целой местности от обители зла? — Рёва явно собой гордился и говорил с умным видом, выдергивая ногу из-под пальцев так и не проснувшегося Грифа.
С подозрением смотрю на парня.
— Я его усыпил, — тихо вклинился Феф, с красными от стыда щеками и сильно виноватым видом.
Угрюмо киваю.
— Слушай, а тебе-то это зачем? — смотрю на Иревиля, уже стоящего на ногах и радостно оглядывающегося по сторонам.
— Не понял? — честные глазки.
— Ну… добрые дела ведь не по твоей части, а ты лезешь…
— Ты меня ни с кем не путаешь?
Склоняю голову набок, хмурюсь.
— Я — отражение половинки твоей души, а не зло в чистом виде, — угрюмо. — Так что не надо думать, что я хочу твоей роковой гибели, да и зачем ты нам в виде застывшего на фиг манекена. Я, блин, тоже за то, чтобы ты немного очеловечилась!
Феф покивал. Я улыбнулась.
— Ну… если так.
— Так ты идешь? — уже взлетев на мое плечо и все еще дуясь.
— Нет.
Тяжелый вздох общественности.
И еще два часа уговоров.
Стою перед замком. Одна. Совершенно не понимая: что я тут забыла? Оба духа остались в доме. Феофан утверждал, что заклинание сна надо периодически обновлять, а Рёва — за компанию. Короче… н-да-а.
Но… я и сама уже хочу все это закончить. Не сбежать, а именно закончить. Так много уже боялась и страдала… Просто еще одна ночь, и я свободна.
Вспомнилась одна страшная сказка, прочитанная на ночь когда-то давно, в прошлой жизни. Сказка вроде бы называлась "Вий", и закончилась она плохо…
Вхожу внутрь, оглядываюсь по сторонам и ежусь от порывов залетающего в дыры и щели стен ветра. Солнце уже садилось. Вечерело. Мне стало как-то грустно и в то же время — весело.
В этот раз бояться я не собиралась.
Еще раз.
Мебель, гобелены, свечи, накрытый стол и идеально ровные пол, стены и потолок. Замок ожил и смотрит на меня черными провалами глаз с портретов предков нынешнего владельца, примеряясь и готовясь к последнему удару.
Подхожу к столу и сажусь на него. Потом отключаю сознание, передавая управление электронике, и еще раз огладываюсь по сторонам.
В последний раз. Потом действовать и думать буду, исходя из программ. А сейчас…
— Может, хочешь что-то сказать? Напоследок.
Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.
— Я выслушаю. Обещаю.
Угу, сейчас портрет возвестит дурным голосом, что его просто все задолбало и он так прикалывался.
Но портреты молчали, все с той же ненавистью взирая на незваную меня.