НОВЕЛЛИНО, СТАНСЫ, ПАРАЛЛЕЛИ
Шрифт:
АКТ ВТОРОЙ
Суковатая дубина документов рассказывает нам совсем иную историю, чем та, что так замысловато заретуширована расчетливыми спекулянтами от тайных игр разведки и политики, где благочестивый президент самой демократической и богатой страны Мира ведет пристойный и благонамеренный образ жизни, являя пример святости и нерушимости семейного очага. Нельзя было и помыслить, что там, на вершинах Олимпийского холма, где стоит ДОМ самой непорочности и девственности, глава государства нарушает идеал кроткости ало-белой биографии, исполненный божественной благодати демократической власти, а не смешной, грубой, лживой, пронырливой похоти, в сети которой попадают как элитные проститутки, так и великие дамы света и полусвета, актрисы божьей и не божьей милостью, в том числе и скандализованные лесбиянскими играми. Но до тех пор, пока тайное не станет явным, распечатанным строками истории и мученической кончины этого человека, ему приписываются все добродетели, упоминаемые в молитвеннике, а сам носитель
Впервые власть и Президента, и Генерального прокурора в стране статуи Свободы, которую рёвом благоговения исстари встречали все глотки эмигрантов в невероятном истерическом и психологическом напряжении, в котором как бы уже выковывалось сочетание американского идеализма и американского делового смысла, впервые власть в этой стране — Америке со всеми её и Фордами, и Вашингтонами, и Линкольными, и Эдисонами, принадлежала власти одной семьи, которую в точном уложении еще и американской — то можно было назвать с большой натяжкой, впервые власть принадлежала не просто одной семье, а двум родным братьям, каждый из которых являл собой сгусток ирландской крови, замешанный на упрямстве, хитрости и беспощадной суровости, наделенных крепкими кулаками и крепкими черепами, которым нипочем ни авиационные, ни авто-мобильные катастрофы, и чей сексуальный порох не выносит возни и шума сопротивления не только слабого пола во всей его ярой женственности юдифианства, но и мощных загребучих лап мафии, которые, хотя и не в состоянии справиться с курсом окружной начальной школы, но в лице Джимми Хоффа, Сэма Джанкани способны почти сверхестественным образом лжи, клеветы, подкупа, коловращения денег и убийств противопоставить себя сексуально вычурным братьям Кеннеди, сосредоточив свою элементарную душевную мощь на дотоле рассеянной и подавленной страсти к Мэрилин певца Синатры, бейсболиста Джо Ди Маджио, на протяжении двух десятилетий украшавшего ее могилу цветами, известном драматурге Артур Миллере, заявившем в ответ на известие о трагической гибели бывшей супруги, что такую не знает, наконец, Роберте Слетцере, журналисте и кино-продюсере, широко известном сейчас как биографе звезды.
С надменным упорством Артура Миллера, позабывшего, что его супругой была "обладательница золотого бюста, всегда соблазнительная, забавная, эротичная подобно облакам бушующего Ниагарского водопада, лучащаяся и бесконечно желанная" М.М. и постоянно твердившего, что неустойчивость психики заставила, в конце концов, покончить её с собой", ни о каком заговоре не может быть и речи. С ним состязается тайно обвенчанный в Тихуане Мексики с М.М. и тут же разведенный в силу требований Зануки, — "Большого Босса от КИНО", Роберт Слетцер, к которому, по выражению актирсы Терри Мур, " она вбежала от искренней и вечной любви, а затем также просто выбежала". А чтобы такой "побег" состоялся Роберт Слетцер, по выражению самой Мерелин, — " любивший её как человека, а никак эротический стимулятор", принужден был через два дня после заключения законного брака явиться к судье в Тихуане и за 50 долларов (большие деньги того времени), выкупить брачный договор и сжечь его в присутствии судьи. И 24 года эта тайна была тайной, нераскрытых чаяний одного человека, чаяний, которые разбились о практичность целого мира отношений "личного вещества" с недоверчивым обществом хрустальных шариков мнений, предубеждений, отвлеченнного зрения отдельных людей, задача которых охранять, насиловать и употреблять по своему вкусу "секс символ Америки", магнетизируя этим символом общество, следившим даже за могилой, например того же Чарли Чаплина, или пеплом разбойника и насильника улетавшим в трубу, полагая, что тайна выйдет наружу вместе с дымом. Общество, считающее себя свободным, всегда остаётся в недоумении, по каким таким причинам остается нераскрытым то иное или иное убийство, тот или иной заговор, те или иные политические преступления. И общество всегда бдит, чтобы нераскрытых секретов века не оставалось, — всё было уяснено и разложено по полочкам текущей памяти, для чего такая память должна неусыпно подогреваться и стимулироваться свободной прессой свободной страны.
Бейсболиста Джо Ди Маджио поначалу тоже можно воспринимать из чувствительных побуждений напора ду-шевной силы, тепла и любви, но одновременно он может быть силой ненависти и безысходности к безвременно потерянной любви и неудаче постигшей его в этой любви, а затем бесконечной магнетической мести к убийцам М.М., которым он выражал своё личное презрение, сквозившее в его поведении в этих бесконечных букетах роз в течение 20 с лишним лет, как бы говорящим: "Мерелин, умрите братья Кеннеди!". Как знать, но не оккультные же обстоятельства в духе Месмера, Елены Блаватской, или столь популярной когда — то в Америке Мэри Беккер — Эдди, должны служить всему объяснением.
АКТ ТРЕТИЙ
ДУХ Мерилин молчит. Однако факты, как пишет детектив Мило Сперильо, свидетельствуют: "5 августа 1962 г. в 4.35 утра сержант Джек Клеммонс из полиции Лос-Анджелеса во время своего дежурства получил сообщение, что умерла Мерилин Монро". Наконец, Сперильо собрал информацию о сексуальных контактах с мертвым телом ММ — еще до вскрытия…
Рапорт врача криминалиста гласил: “Женщина, тридцати шести лет, рост 162 см, объем бедер 96 см, объем талии 57 см, объем груди 96 см, шатенка, крашенная под блондинку, скончалась от смертельной дозы снотворного”.
"Дверь сержанту открыла Юнис Мюррей, экономка ММ. В доме было еще два человека: доктор Гринсон — психиатр актрисы и доктор Энгельберт — ее терапевт. Врачи провели сержанта в спальню, и он увидел лежащее на кровати тело ММ, накрытое простыней. Трупное окоченение свидетельствовало о том, что смерть наступила около 8 часов назад, вечером.
Сержант спросил у докторов, почему они так долго не вызывали полицию. В ответ один из них пожал плечами, а другой сказал, что они “просто разговаривали”. “О чем?” — спросил Клеммонс. Но ответа не услышал. Врачи обратили внимание сержанта на то, что среди 15 упаковок лекарств на ночном столике была пустая упаковка с надписью “Нембутал”. Энгельберт сказал, что выписывал актрисе рецепт на этот препарат. Упаковка содержала 50 таблеток.
Клеммонс заметил, что в комнате не было никакой посуды, из которой можно было запить таблетки. Как же ММ могла все это проглотить, не запивая?… К тому же комната не была похожа на жилье того, кто травился: обычно у такого человека бывают судороги, он начинает задыхаться, в последние минуты жизни разбивает предметы, переворачивает мебель…".
Да и могла ли убить себя такая женщина, которая за 5 дней до смерти по описанию обозревателя газет Джеймса Бейкера, "пила шампанское, водку и собиралась ехать в свой дом в Мексике, где у нее был друг"!
Большая часть расхожих умыслов и домыслов по поводу смерти М.М. только на первый взгляд меняются от исходной точки тех, кто в своем воображении ориентируется не на цепь определенных фактов, находящихся в быстро сменяющихся ритмах логики, а на конечный счет задач, которые ставит перед собой пишуший, может быть и под влиянием каких — то исходных страстных вероощущений. Ведь несомненным остается факт, когда в 1888 г. в Англии совершалась серия таинственных убийств над жрицами свободной любви, которых — то и жрицами называть стыдно, поскольку в кварталах нищеты и бедноты того времени женщина отдавалась за два, три пенса или корку хлеба. И вот появляется какой — то Jack the Ripper, который, в цивилизованной стране демократии владеет своим коротким ножом патологоанатомического вскрытия так бойко, так ловко, так шустро, что за считанные минуты вырезает и разбрасывает у жертвы не только гениталии, почки, но и наматывает кишки на шею жертве. И даже в те далекие времена, когда полиция не имеет представления ни об отпечатках пальцев, поскольку убийца ещё и издевался над полицией, посылая ей письма, ни о группе крови, ни о почерковедческой экспертизе, даже тогда глава Скотленд Ярда сэр Чарльз Уоррен и его последователи, считается, выяснили истину, поскольку дело в конечно счете было закрыто, и полицейское начальство не просто ведало, а знало, — кто такой Джек Потрошитель. И хотя пальцы то одного, то другого чиновника указывали на бедолагу Аарона Казминского, затем умершего в писхиатрической лечебнице (уж нам — то известна эта формула: "В Петербурге нет воды, — виноваты все жиды…"), то другие указательные пальцы начальников обращались к врачу королевы Виктории Галлу, известному масону, профессионалу своего хирургического дела, который якобы из благих побуждений отвести подозрения от наследника короны, якшавшегося с некоторыми из погибших проституток, совершает ритуальные убийства на манер ветхозаветных… И вот, спустя 120 лет, тень Джека Потрошителя бродит по Лондону как форма ощутимого дохода для тех, кто водит экскурсии по местам подвигов убийцы, создает фильмы, читает лекции на тему этих давно минувших дней и смакует предания старины глубокой, извлекая звонкую монету из тех мест, где с бедностью, казалось, покончено. Так появляется удобность популяризации убийства и иллюстрируется влечение ко злу в одной из самых свободных стран Мира.
И хотя на примере смерти ММ картина повторяется в своей отвратительной части смакования подробностей смерти легенды Голливуда и богини любви, но современные средства техники, пропаганды, рекламы, прессы, производственной деловитости являются в тоже время предателями тех тайн, которые скрыты, казалось, за семью замками, за семью морями. И вот уже Кащей Бессмертный оказывается смертным и ему уготована смерть не случайных обстоятельств, а точно такая же таинственная смерть, как и с М.М. Поскольку и пленки, и доказательства, и свидетельства смерти, и причин убийства братьев Кеннеди исчезают с такой же поспешностью, как и свидетельства причин ухода из жизни ММ.
Было установлено, что дом ММ прослушивался. Из телефонных компаний были изъяты все записи телефонных разговоров актрисы. По свидетельству компетентных информаторов, в последние минуты жизни ММ находилась дома не одна — к ней пришли двое, кого она хорошо знала. Убийцы были не из ЦРУ или мафии, эти были люди — всем известные, и их с легкостью узнали по голосам. На пленках в ту роковую ночь был обнаружен звонок из Сан-Франциско. Кто-то спросил у информатора “Тома”: “Она уже умерла?” Стало также известно (по данным прослушки), что Монро били, были отчетливо слышны удары и звук падающего тела. Один убийца спросил у другого: “Что будем сейчас с ней делать?” Один был высокопоставленным политиком, другой — известным киноактером… Есть также свидетели, которые видели, как в дом ММ вечером входил Роберт Кеннеди.