Новеллы о драконах, Бабе Яге, Горыныче и всей их веселой компании
Шрифт:
Перед тем как потерять дыхание.
Очнулся он быстро. В рабочем помещении, где стоял маленький диванчик. На диванчике он себя и обнаружил.
Рядом сидела прекрасная продавщица и прикладывала ему мокрую тряпку на лоб.
– Дорогая! – решив, …да ничего не решив, просто слегка по дороге растеряв ум, нерешительность, и вообще, способность логически мыслить, выпалил Дрычарг, – выходите за меня замуж! Если вы этого не сделаете, я не выживу!
Девушка
– Ах, – смущенно и тихо прошептала она, – я так за вами скучала!!!
Конечно, она согласилась. А бревно сделали памятником. А как ещё можно было поступить с таким мудрым предметом, так правильно накатившим страдальца на счастье?
Жена Дракона была настолько мудра, что придумала прекрасный способ продолжить его бизнес. Сделав его в некотором роде семейным.
Она поселила в пещере Дрычарга свою семью. Дрычарг крал принцесс. Присматривала за ними его теща. Сами понимаете, с таким стражем никакой ревности не надо!
Потом, когда рыцарь прибывал на бой, Дрычарг брал супругу на спину, и летел валять рыцаря.
Должен же он был, прежде чем сдастся (надо было, надо! Хоть и не всегда хотелось! Но у них же не гостиница для принцесс!), навалять всякому самоварному во славу своей любимой супруги и для её развлечения!
И да. Его совершенно не волновало, что у неё большая семья, и что со временем она может слегка поправиться. Или не слегка. Пирожные она пекла волшебные!
Разве это важно, когда двое так любят друг друга, что даже бревна способствуют их воссоединению?
P.S. Ах, да! Чуть не забыла! Строительная бригада во главе с прорабом, попыталась упасть на колени, чтобы вымолить прощения. Но была нахвалена, обласкана, и награждена солидными премия, за неожиданное содействие.
И на свадьбе у них не только по усам текло, но и внутрь попадало.
Так что всё кончилось очень, очень ХОРОШО!
Чего и вам желаю:)
Рацион правильного Дракона
Чтоб успешней плеваться огнём,
Хрен закусит Дракон имбирем,
И убрав холодец со стола,
С чесноком чили вкусит с утра.
«Бесконечностью» чили запьет,
Настояв его, в лапку возьмет
Соус в баночке, острый, небось?
Каролина то Рипер? Пришлось
По душе ему это и то!
Эх! Попробовать надо ещё!
А потом можно в небе летать,
Огоньку на полет поддавать!
Да с таким рационом Дракон,
Смел и храбр, победитель всего испокон!
Что не веришь,
А попробуй-ка сам на заре,
Натереть имбиря слегонце
Сверху чили, что с X на конце,
Что не слышал пока о таком?
Пеппер Х, только вот выведен!
Будешь сам ты по небу летать.
И драконов со мной вспоминать!
Айяйяйяй! Акапулько!
Яга, услышав звуки ритмичной музыки, высунулась в окно, чтобы увидеть, кто к ней пожаловал. Такой веселый.
И чуть не вывалилась из него, еле успев ухватиться за подоконник.
Да так и застыла, полуповиснув, уставившись на Горыныча, посреди полянки совершавшего какие-то странные телодвижения.
Левая, передняя лапа Змея была плотно прижата к груди. Правая поднята вверх, и совершала странные круговые круговращения, явно что-то выписывая в воздухе.
Задние лапы делали что-то очень похожее на па. Танцевальное. Точнее пытались.
Потому что у хвоста было свое мнение о грациозности и танцевальных элементах. Из-за чего он активно участвовал в процессе, вплетаясь в задние лапы.
После чего Горыныч совершенно не изящно, и вообще, не грациозно валился вбок, вправо или влево, в зависимости от того, какая нога попалась под оплетку. Еле, еле успевая выровняться, чтобы не пропахать полянку.
Совершая совершенно немыслимые извороты, он объяснял хвосту политику партии, народа, танца, и всего, что он, хозяин, однако, с тем самым хвостом сделает! Хвост на короткое время угоманивался, но затем, забываясь под ритм зажигательной песни, вновь активно включался в процесс.
После чего попытка удержать равновесие со всем последующим повторялась.
По всем трём лбам Горыныча уже тек пот, но он не сдавался! Старательно пытаясь влиться в ритм танца.
ТАНЦА?!
– Горыныч, осмелюсь прервать, чтобы спросить, а что это ты тут такое выкручиваешь? – не выдержала Яга.
Хвост взметнулся, почуяв, что хозяин отвлекся, и Горыныч всё-таки впечатался в полянку всеми тремя носами.
Негодная пятая конечность уловила, что, что-то она поймала явно не то, и сейчас словит совсем не это, стыдливо спряталась за спину.
– РРРРРРРР!!! – прорычал Горыныч, – Ягусенька, меня на фестиваль пригласили, аж, а Акапулько! А там танцы будут! Можно, я у тебя здесь порепетирую? А то он, – Горыныч бросил злобный взгляд на негодную конечность, – меня подбивает постоянно! Я у своей пещеры пробовал. Так еле из пропасти вылез!
Конец ознакомительного фрагмента.