Новеллы о вратаре
Шрифт:
Конечно, об этом не писали газеты, не передавали по радио, но в коллективе игра Яшина вызвала оживленные комментарии.
— Этот парень еще себя покажет!
— Да, с ним играть можно,— слышалось то тут, то там, К какой группке не подойдешь, в какую комнату не заглянешь, обязательно в тот вечер услышишь разговор о Леве. Кажется, именно в тот вечер мы, игроки основного состава, поверили, что Хомичу и Саная найдена настоящая замена.
Это подтвердилось в официальных играх чемпионата страны, которые Яшин проводил попеременно с Саная, но все в большей и большей пропорции. А к концу первенства Вальтер был отчислен из клуба, и Лев фактически
В чемпионате мы заняли скромное четвертое место, но верили, что сила команды возрождается, крепнут в ней спайка и желание побеждать. Нашу уверенность поддерживал вернувшийся на пост старшего тренера Михаил Иосифович Якушин,
В конце сентября начались игры на Кубок СССР. В первом туре жребий нас свел с ленинградскими одноклубниками, занявшими в чемпионате страны предпоследнее место. Может быть, это обстоятельство настроило нас на благодушный лад. В результате уже через две минуты после начала мы проигрывали 0:2. Ни в одном из этик мячей Яшин не был виноват: наши защитники «прозевали» выходы нападающих, и оба гола были забиты с пяти метров, в открытой и, конечно, безнадежной для вратаря дуэли.
После такого дебюта мы долго не могли прийти в себя, и ленинградцы продолжали оставаться на поле хозяевами положения. Тут-то и выручил нас Яшин, Пропущенные голы, казалось, не только не обескуражили его, а наоборот, раззадорили, привели в ярость. Трижды в непостижимых бросках Лева вынимал мячи из «девятки» и еще несколько раз спасал нас от верных голов, Я видел это отчетливо, потому что следил за игрой с трибун. Когда он опять героическим броском в ноги прорвавшемуся А. Колобову предотвратил очередную угрозу, сидевший со мной рядом Якушин подумал вслух:
— Неужели его азарт не заразит этих увальней?
Нет, заразил: наша пятерка все чаше и чаще переходила на чужую сторону поля, и за восемь минут до перерыва В. Шабров, получив точный пас от Бескова, сократил разрыв.
В перерыве Якушин предупредил;
— Соперник злой. Сейчас полезут, будьте все внимательны. И чаще идите вперед. За ворота не бойтесь — Лева молодец, играет надежно.
Яшин в это время наклонился, стал перематывать шнуровку бутс, но я заметил, что он покраснел. Так было всегда, когда его хвалили при нем.
Вторая половина прошла очень остро, и лишь за четыре минуты до конца, когда Якушин уже сидел, закрыв лицо руками, С. Коршунов редким, косым ударом сравнял счет.
Добавочная тридцатиминутка, кто ее помнит, была торжеством Яшина. Ленинградцы лезли на наши ворота с остервенением. Лева отстоял их. Когда ребята, усталые и злые, пришли в раздевалку, Михеич, про сдержанность и сухость которого рассказывают анекдоты, положил свою большую ладонь на плечо ученика:
— Если все время так будешь играть, мы кубок все-таки выиграем!
Победив со счетом 3:0 ленинградцев в повторном матче, мы встретились с тбилисскими динамовцами. Это произошло, как сейчас помню, в первый день октября.
Нет, наверное, в нашем футболе команды, у которой был бы более кубковый характер, чем у тбилисцев, Они и на этот раз сражались отчаянно. Игра стоит того, чтобы хоть немного вспомнить о ней.
Уже на третьей минуте Гогоберидзе сильно бьет, Яшин в броске, но мяч попадает в штангу, уходит в поле к «автору». Снова удар, на этот раз в противоположный угол: Лева каким-то чудом успевает отвести мяч на угловой, До сих пор не пойму, как ему удалось среагировать на повторную мгновенную атаку. Это как раз было одно из тех «чудес», которые он постоянно совершал — с каждым годом все больше и больше,— играя в воротах.
Матч, о котором я вспоминаю, отличался редкой напористостью обеих сторон: ведь обе команды обладали прекрасными линиями нападения и решительно настроились на атаки. До перерыва более активными были южане. Они терзали нашу линию обороны, но Яшин стоял верно. Конечно, сейчас, с дистанции двадцати лет, я не могу припомнить каждый его бросок, каждый удачно взятый или отбитый мяч. Но все-таки несколько эпизодов помнится до сих пор.
Минут за пятнадцать до окончания матча А. Гогоберидзе, все время проявлявший большую активность, великолепно сыграл без мяча и вышел на свободную позицию. Партнеры сразу увидели этот маневр. Последовал точный пас, и нападающий тбилисцев оказался один на один с нашим вратарем в районе одиннадцатиметровой отметки. Якушин от волнения глубоко вздохнул, закрыл лицо ладонями. Крижевский там, на поле, бросился под ноги сопернику, но уже последовал удар — сильный, резкий. Яшин прыгнул и достал мяч самыми кончиками пальцев, этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы он изменил направление и, взвившись свечой, ушел за лицевую.
— Не попал! — крикнул мне на ухо Якушин, которого вывел из оцепенения яростный рев стадиона.
— Левка отбил…
— Ну и ну! В него попали, что ли?
— Какой там! В угол шел…
Михаил Иосифович махнул рукой, словно не веря тому, о чем я рассказывал. Да в это и в самом деле трудно было поверить. Наверное потом, уже в расцвете своей славы, он не смог бы повторить такой бросок: только молодости дается подобная реакция. Но разве скажешь, когда кончилась его молодость?
До конца состязания оставалось всего пять минут и Якушин уже рассуждал о том, как строить игру в добавочное время, когда последовала комбинация Рыжкин — Бесков, и Костя с границы штрафной забил гол.
Борис Пайчадзе, тренировавший тогда тбилисцев, пришел в нашу раздевалку, чтобы еще раз, в неофициальной обстановке поздравить ребят. Грустно улыбнувшись, он сказал Якушину:
— Одна ошибка Маргания и безошибочная игра Яшина: в результате — вы в финале.
Что ж, это была, действительно, очень точная оценка прошедшего состязания, в котором две великолепные линии нападения за девяносто минут смогли лишь один раз поразить цель.
В полуфинале нашим соперником стал донецкий «Шахтер», неудачно выступивший в сезоне 1952 года в высшей лиге и перешедший в класс «Б», Нужно ли говорить, как хотелось горнякам победить, реабилитировать себя за прошлые неудачи, заставить вновь с большим уважением говорить о себе. Старший тренер нацелил коллектив на трудный матч, но все равно мы не ожидали такой ярости, с которой весь первый тайм атаковали украинские мастера. Победив со счетом 1:0, мы радовались, как дети. А вечером, за ужином, Костя Крижевский поднял стакан чая и сказал:
— Лева, вообрази, что это коньяк. И я пью за тебя, потому что ты снова спас нас в этой игре.
Спас он и в финале, когда при счете 0:0 бросился отчаянно в ноги прорвавшемуся к нашим воротам нападающему куйбышевского «Зенита» Бровкину. Яшин пролетел в воздухе метра три и накрыл мяч в тот момент, когда Бровкин произвел удар. Леву на руках унесли с поля, Я посмотрел на трибуны, озаренные светом прожекторов. Все, словно сговорившись, встали со своих мест, провожая горячими аплодисментами человека, игра которого начинала им нравиться, в которого они все больше и больше верили.