Новейшая история стран Латинской Америки
Шрифт:
Отдавая дань уважения марксизму и признавая его значимость для Европы, для стран «классического» капитализма, Айя де ла Торре считал его неприменимым для Латинской Америки, где, по его мнению, действовали иные закономерности общественного развития. Здесь с империалистической эпохой связано начало капиталистического прогресса, и потому, утверждал он, «империализм является первым, или низшим, этапом капитализма». Отсюда следовал вывод: самостоятельно, без сотрудничества с «империализмом», с передовыми капиталистическими державами, Латинская Америка не сможет преодолеть свое отставание от них. Разрыв с империализмом привел бы к изоляции и консервации отсталости региона. Исходя из таких оценок, Айя де ла Торре выступал за сочетание борьбы против империалистической, интервенционистской политики ведущих капиталистических держав с сотрудничеством с ними в целях индустриализации и развития. Путь к ликвидации империалистической зависимости он видел в осуществлении антиолигархических, демократических преобразований в создании правового государства, опирающегося на
Неоднозначное отношение Айя де ля Торре к империализму отражало реальные противоречия действительности, осознание того, что преодоление зависимости вместе с отсталостью будет постепенным и долговременным процессом. Но это придавало противоречивость и самому апризму как антиимпериалистическому движению, поскольку апризм отодвигал полное осуществление своих антиимпериалистических целей в неопределенное будущее. Это предопределило переход апризма в последующие годы с революционно-демократических на умеренные национал-реформистские позиции, временами обрекало движение на пассивное выжидание момента, когда «плод созреет», на конформизм в отношении империализма США и правых сил.
Свой «конструктивный антиимпериализм» Айя де ла Торре противопоставлял «разрушительному» радикально-революционному варианту антиимпериалистической и классовой борьбы, который выдвигали коммунисты. Те, со своей стороны, обвиняли апризм и его лидера в игнорировании классовых противоречий капиталистического общества и принижении роли пролетариата в Латинской Америке, в соглашательстве по отношению к империализму. Взаимная полемика Айя де ла Торре и коммунистов, вспыхнувшая во второй половине 20-х годов, приобрела острый характер и продолжалась многие десятилетия, препятствуя поискам взаимопонимания и сотрудничества между обоими течениями.
Концепции Айя де ла Торре во многом предвосхитили реальные противоречивые тенденции последующего развития Латинской Америки вплоть до конца XX в. В той или иной мере они нашли воплощение в теории и практике латиноамериканского националреформизма, десаррольизма, «импортозамещающей индустриализации», интеграции стран региона – важнейших явлений в жизни Латинской Америки середины и второй половины XX в.
«Великая депрессия» 1929–1933 гг. и обострение обстановки в регионе.
Влияние мирового экономического кризиса на Латинскую Америку. Вслед за ведущими центрами капиталистического мира экономический кризис 1929–1933 гг. втянул в свою орбиту и страны Латинской Америки, экономика которых в решающей степени зависела от конъюнктуры мирового рынка. Резко упал спрос на традиционную экспортную продукцию латиноамериканских республик. Своей протекционистской таможенной политикой капиталистические державы в годы кризиса воздвигли дополнительные преграды экспорту латиноамериканских государств, чем еще более усугубили их бедственное положение. Общая стоимость экспорта стран региона с 1929 по 1933 г. уменьшилась почти в 3 раза. Падение доходов и валютных поступлений от внешней торговли привело к серьезному ухудшению торгового и платежного балансов, к финансовому кризису и бюджетному дефициту, вызвало резкое сокращение импорта промышленных товаров и свертывание производства. В Чили, например, объем производства селитры сократился в 12 раз, а меди – в 3 раза. На Кубе выработка сахара уменьшилась с 5 млн. до 1,9 млн.т, а его общая стоимость – с 200 млн. до 43 млн. долл. Объем национальной продукции в Аргентине и Бразилии упал на одну треть. На складах скопились громадные запасы нереализованной аграрно-сырьевой продукции. Миллионы тонн кофе, зерна, плантационных культур уничтожались. Тысячи фабрик и заводов оказались парализованными, разорялись массы сельскохозяйственных производителей. В главном промышленном центре Бразилии – Городе Сан-Паулу в 1930 г. закрылось более половины промышленных предприятий. В Чили из 32 селитряных рудников уцелело только 6. В Аргентине разорились 36,5 % сельских собственников. Аналогичная картина наблюдалась повсюду в регионе.
Массы обездоленного сельского населения устремились в города, но и там не находили работы. Количество безработных в Латинской Америке за 1930–1932 гг. возросло с 2 до 7 млн. человек, в том числе в Бразилии–до 1,5 млн., в Мексике–почти до 1 млн., в Аргентине – до 500–600 тыс., на Кубе – до 500 тыс. К этому необходимо добавить многие миллионы не полностью занятых тружеников, а также неучтенных безработных. Ухудшились общие условия работы и жизни трудящихся, сократилась заработная плата.
В годы кризиса практически прекратился приток в Латинскую Америку иностранных капиталов и европейских иммигрантов.
«Великая депрессия» 1929–1933 гг. ускорила вступление Латинской Америки в полосу хронического кризиса сложившихся здесь социально-экономических структур, со всей очевидностью обнаружив пагубные последствия экстенсивного капиталистического развития, базой которого были агросырьевой экспорт и приток иностранных капиталов и товаров.
Экономический кризис подорвал материальную и социальную
В Перу в августе 1930 г. в обстановке роста рабочих и крестьянских волнений военные во главе с полковником Санчесом Серро свергли диктатуру Легиа. В стране активизировалась деятельность апристов, вернулся из эмиграции их лидер Айя де ла Торре. В сентябре 1930г. было объявлено о создании апристской партии, выдвинувшей кандидатом в президенты Айя де ла Торре. Программа апристской партии (август 1931 г.) требовала установления демократического режима с органами местного самоуправления, национализации ряда предприятий, осуществления мер по стимулированию экономики, принятия передового рабочего законодательства, развития кооперации, проведения аграрной политики в интересах крестьянства и с его участием, поддержки индейских крестьянских общин. На президентских выборах в октябре 1931 г. Айя де ла Торре получил внушительную поддержку, набрав 105 тыс. голосов и заняв второе место. Президентом стал Санчес Серро (150 тыс. голосов), поддержанный умеренными и правыми кругами и подвергший преследованиям левые силы. Со своей стороны, апристы, не получив легального доступа к власти, встали на путь террористических акций и вооруженных выступлений против правительства и армии. Из движения, ориентировавшегося на массовую борьбу, партия апристов превратилась в подпольную террористическую организацию, действия которой противоречили утверждениям Айя де ла Торре об осуждении апризмом насилия в политике. В июле 1932 г. апристы подняли восстание в городе Трухильо, на родине Айя де ла Торре, где они имели наибольшую поддержку населения. Они разгромили местный гарнизон и овладели городом. Правительство направило против восставших крупные воинские силы с авиацией. Борьба с обеих сторон приняла ожесточенный характер. Апристы расстреляли сотни пленных солдат. Армия в отместку, ворвавшись в город, устроила массовую резню. . Восстание было потоплено в крови. Однако апристы продолжали организовывать новые путчи и террористические акты, пока 30 апреля 1933 г. не убили президента. К власти пришло консервативное правительство генерала Бенавидеса (1933–1939). В ноябре 1934г. апристы подняли восстание против него, но снова потерпели поражение, оставшись на нелегальном положении. В дальнейшем их деятельность пошла на спад.
В начале 1932 г. вспыхнуло восстание против олигархического режима в Сальвадоре, возглавленное созданной незадолго перед тем (в 1930 г.) компартией. Его организатор, бывший сподвижник Сандино, основатель компартии Сальвадора Фарабундо Марти был схвачен и казнен накануне выступления. Восстание было жестоко подавлено.
В Никарагуа после некоторого перерыва повстанческая армия Сандино в июне 1930 г. возобновила активные боевые действия против 6-тысячного корпуса морской пехоты США и национальной гвардии поддерживаемого Соединенными Штатами режима. Численность армии Сандино достигла 2 тыс. человек. Повстанцы предприняли в 1930–1932 гг. рейды по районам, где действовали американские компании, нанеся им большой урон. В октябре 1932 г. отряды Сандино приблизились к столице. Власти Манагуа вынуждены были вступить в переговоры с Сандино. В январе 1933 г. последние подразделения морской пехоты США покинули Никарагуа, после чего Сандино распустил свою армию, поверив обещаниям правительства обеспечить политический и экономический суверенитет республики и демократические права населения. Это была ошибка, стоившая Сандино жизни: 21 февраля 1934 г. он вместе со своими соратниками был коварно схвачен и убит по приказу командующего гвардией Анастасио Сомосы. Этим преступлением Сомоса расчистил себе путь к власти. Одиозная диктатура клана Сомосы, установленная в 1936 г., просуществовала свыше 40 лет.
Героическая борьба горстки никарагуанских патриотов во главе с Сандино против американских интервентов в 1927–1933 гг. вызвала подъем патриотических, антиимпериалистических настроений на континенте и широкое движение протеста против интервенционистской политики Вашингтона. Эта борьба заставила США вывести свои войска из Никарагуа и отказаться с 1933 г. от прямой вооруженной оккупации центральноамериканских республик.
Военный переворот в Аргентине и буржуазная революция в Бразилии. В 1930 г. почти одновременно острый политический кризис охватил две крупнейшие республики Южной Америки – Аргентину и Бразилию. В обоих случаях речь шла о кризисе не только конкретных правительств, но и самой политической структуры, о неспособности господствующих классов удерживать власть под своим контролем прежними методами, об изменении соотношения сил в их среде. Однако сам характер событий 1930 г, в Аргентине и Бразилии существенно различался. В Аргентине имело место свержение реформистского либерального правительства, свертывание режима представительной демократии, в Бразилии – свержение консервативного, хотя и в конституционных формах, режима «кофейной» олигархии. Соответственно и к власти пришли разные силы, хотя в обоих случаях использовались националистические лозунги.