Новгородская земля, Санкт-Петербург и Швеция в XVII–XVIII вв.: Сборник статей к 100-летию со дня рождения Игоря Павловича Шаскольского
Шрифт:
Один год из истории кораблестроительной верфи в Новой Ладоге: Расходная книга государевой денежной казны 1711–1712 гг
Т. А. Базарова
Создание Балтийского флота началось в первые годы Северной войны (1700–1721), когда в Приладожье было основано несколько небольших верфей. Построенные на них парусные и парусно-гребные суда предназначались для действий против шведов на Ладожском озере и Балтийском море. Струги сооружали в Великом Новгороде и Пскове, а также на реке Луге. В 1702 г. на Ладожском озере появилась Сясьская (действовала до 1706 г.), а в следующем году – Олонецкая верфь 109 . После завоевания выхода в Балтийское море военные суда стали строить и в устье Волхова.
109
Шаскольский И. П. 1) Лодейнопольская верфь: (К 250-летию со времени основания) // Морской и речной флот. 1953. № 2. С. 29–30; 2) Возвращение Россией берегов Невы – в ыхода к Балтийскому морю // Вопросы истории. 1986. № 9. С. 51. В XVIII в. бытовали и другие названия Олонецкой верфи – Свирская и Лодейнопольская.
С XV в. при впадении реки в Ладожское озеро на полуострове Медведец стоял Николо-Медведский монастырь. Он служил местом отдыха для путешественников и ориентиром для купцов, следовавших с товарами по Волхову и Ладоге. К середине XVII в. монастырь пришел в упадок и был приписан к Саввино-Сторожевскому монастырю.
110
Берташ А. В., Векслер А. Ф. Новая Ладога. СПб., 2004. С. 18–19.
Небольшое поселение стали называть Новой Ладогой. Согласно «Гистории Свейской войны», в сентябре 1704 г. Петр I по пути на Олонецкую верфь ненадолго задержался в крепости: «<…> был в Новой Ладоге, которой город вновь поселить велено жителми Старой Ладоги, на самом Ладожском озере, где впадает во оное озеро река Волхов, которое место его величество присмотрел сам за полезное быть х комерции» 111 . В декабре 1704 г. на зимовку в Новой Ладоге под командой поручика Питера Пламона были оставлены два буера и два шмака лодейнопольской постройки 112 .
111
Гистория Свейской войны: (Поденная записка Петра Великого) / Сост. Т. С. Майкова. М., 2004. Вып. 1. С. 249.
112
МИРФ. СПб., 1865. Ч. I. С. 47.
В 1708 г. ладожский комендант Г. Ф. Муравьев получил указ возводить новую крепость по чертежу артиллериста Карла Талсона – квадратную в плане и с бастионами по углам 113 . 10 июля 1708 г. возглавлявший Петербургское адмиралтейство А. В. Кикин доложил Петру I: «В Новой Ладоге крепость по указу делать начали» 114 . Основные строительные работы, очевидно, закончили за один сезон, поскольку в следующем году в адмиралтейских документах уже упоминалась «новопостроенная» крепость в Новой Ладоге 115 .
113
Берташ А. В., Векслер А. Ф. Новая Ладога. С. 19.
114
МИРФ. Ч. I. С. 161.
115
РГАВМФ. Ф. 176 (Адмиралтейская канцелярия). Оп. 1. Д. 37. Л. 35 об.
Небольшой форт стал важным перевалочным пунктом между Санкт-Петербургом и Новгородом. В него из Центральной России по Волхову и сухим путем привозили продовольствие, оружие, боеприпасы, а также строительные материалы. Затем их грузили на суда и по Ладожскому озеру доставляли в Санкт-Петербург, Шлиссельбург или на Олонецкую верфь. Данные функции фортеция сохранила и после окончания Северной войны. В 1729 г. генерал-лейтенант Б. К. Миних передал Правительствующему Сенату на рассмотрение и утверждение новый штат крепостей. В список укреплений, предназначенных для защиты Ингерманландии и Карелии, входила и Новоладожская крепость. Миних сформулировал ее задачу: «…ради прикрытия коммуникаций из России провиантом, материалами и аммунициею, и с прочим в С.-Петербург и Кронштадт» 116 .
116
Ласковский Ф. Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. Ч. III: Опыт исследования инженерного искусства после императора Петра I до императрицы Екатерины II. СПб., 1865. С. 9–11.
В Петровскую эпоху в Новой Ладоге велось строительство различных военных судов. Точная дата закладки верфи «на островках» близ устья Волхова не установлена. Самые ранние упоминания о кораблестроении в Новой Ладоге относятся к 1705 г. 20 июня олонецкий комендант Иван Яковлевич Яковлев доложил ингерманландскому губернатору А. Д. Меншикову, что построенные на верфи в Селецком Рядке суда доставлены в Новую Ладогу и присланный из Лодейного Поля мастер установил на них мачты 117 . К 1708 г., когда на Новоладожской верфи намеревались заложить два 50-пушечных линейных корабля, в устье Волхова уже существовало налаженное судостроительное производство. 19 июля 1708 г. царь указал использовать при строительстве заготовленный бомбардиром лейб-гвардии Преображенского полка Л. А. Верещагиным в окрестностях верфи дубовый лес. Тогда же из Санкт-Петербурга в устье Волхова выехали корабельный мастер Ричард Броун и корабельный ученик Гаврила Авдеевич Меншиков. С Олонецкой верфи «к тому строению» вызвали дворянина Гаврила Григорова, старого подьячего Харитона Десятого, молодого подьячего, 100 плотников, 20 кузнецов, кузнечного подмастерья и 200 работных людей 118 . 9 августа А. В. Кикин пообещал государю, что Р. Броун «на сей неделе» заложит первый корабль 119 . К строительству второго приступили в начале 1709 г. 120
117
МИРФ. Ч. I. С. 83–84. Верфь в Селицком (Селецком) Рядке на Волхове была заложена в 1704 г.
118
Там же. С. 161.
119
Там же. 26 октября 1708 г. Ф. М. Скляев сообщил царю, что в Новой Ладоге заложен и строится один корабль (Там же. С. 173).
120
Еще два линейных корабля заложили на Олонецкой верфи.
Царь торопил мастеров, требуя завершить строительство судов на Олонецкой и Новоладожской верфях к концу 1709 г.: «<…> в нынешней осени привесть их к С.-Петербургу, хотя не сделав на них верхних палуб» 121 . Для того чтобы ускорить постройку, на верфях увеличили число мастеровых и работных людей 122 . В сентябре 1709 г. в Новой Ладоге трудилось 270 плотников и 40 кузнецов 123 . Впрочем, Р. Броун сообщил, что остановка работ вызвана не нехваткой мастеровых на верфи («и всегда не было у него 160 человек плотников»), а отсутствием корабельного леса 124 . А. В. Кикин, который летом 1709 г. проинспектировал приладожские верфи, тоже пожаловался государю на проблемы с заготовкой дубового леса, возникшие из-за недостатка работных людей и подвод 125 . В распоряжение Л. А. Верещагина немедленно направили 500 работников. Однако обнаружилось, что он «не может будто сыскать таких годных дерев в лесу» 126 .
121
МИРФ. Ч. I. С. 186.
122
В 1708 г. «по письму государеву» было намечено отправить в Ладогу 318 «плотников добрых» со своим инструментом из Ярославля, Костромы, Галича, Вологды, Кинешмы, Твери, Углича, Мологи, Романова, Шуи, Юрьевца-Польского. Однако на верфь выслали только 250 человек (МИРФ. СПб., 1866. Ч. III. С. 243).
123
МИРФ. Ч. I. С. 195. На Олонецкой верфи работали 200 плотников и 40 кузнецов. Мастер Р. Бенгт просил значительно увеличить число мастеровых: плотников до 470 человек, а кузнецов до 60 (Там же).
124
Там же.
125
Там же. С. 188.
126
Там же. С. 193.
127
Там же. С. 202. Камели – парные понтоны, которые использовались для уменьшения осадки корабля и проводки его по мелководью.
128
МИРФ. Ч. I. С. 202.
Вечером 23 июня 1710 г. первый линейный корабль Балтийского флота вошел в Санкт-Петербург. На его борт поднялся Петр I, прибывший в тот же день из-под Выборга 129 . В честь взятой русскими войсками шведской крепости новоладожское судно назвали «Выборгом».
В июле в Финский залив вошел и второй корабль, нареченный «Ригой». В том же году на верфи в Новой Ладоге корабельный мастер Ф. С. Салтыков и Г. А. Меншиков заложили две 18-пушечные шнявы, которые войдут в состав Балтийского флота под именами «Диана» и «Наталья» 130 . По-видимому, именно о них 1 августа 1711 г. корабельный мастер Ф. М. Скляев докладывал государю: «А что в Ладоге делаютца 2 шнау, и ис тех одна в нынешном августе или в сентябре отделаетца совсем к спуску» 131 .
129
ПиБ. М., 1956. Т. 10. № 3837. С. 209; Примеч. к № 3837. С. 634; Походный журнал 1710 г. СПб., 1854. С. 15. 24 июня Петр I поделился с Ф. М. Апраксиным своими первыми впечатлениями о корабле: «…зело изрядно сделан» (ПиБ. Т. 10. № 3837. С. 209). Впрочем, вскоре стали видны и недоделки. Через месяц государь указал А. В. Кики-ну, что на адмиральском корабле «<…> много не обрел, что потребно, а именно большого катла, аконницы ни единой, столяра и плотника та-кож ни одного, ниже доски сухой для забранья шхоту; також ни стола, ни стула <…>» (Там же. № 3953. С. 309).
130
Веселаго Ф. Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 год. СПб., 1872. С. 142–143. 16 апреля 1711 г. А. В. Кикин доложил Петру I, что в июне шнявы будут спущены на воду (МИРФ. Ч. I. С. 239).
131
ПиБ. 1712 г. Т. 12. Вып. 2. Примеч. к № 4780. С. 470. 6 июня 1711 г. корабельный мастер Ф. С. Салтыков по указу А. Д. Меншикова покинул Новую Ладогу. Хотя корпуса и мачты были готовы, предстояли еще значительные отделочные работы. А. В. Кикин просил светлейшего князя прислать мастера корабельного и резного дела Василия Шпака, сомневаясь, что корабельный ученик Г. А. Меншиков сможет их закончить (Архив СПбИИ РАН. Ф. 83 (Походная канцелярия А. Д. Меншикова). Оп. 1. Д. 4416. Л. 1). Тем не менее новоладожские шнявы достраивал Гаврила Авдеевич.
Однако спуск на воду пришлось отложить. 3 сентября А. В. Кикин в письме из Санкт-Петербурга Ф. М. Апраксину упомянул, что «шнявы в Новой Ладоге, хотя они и готовы, только нынешнею осенью ни которыми делы за мелкостию воды привесть их сюды невозможно, понеже при Шлиссельбурге 6 футов, а при Ладоге 5 футов воды» 132 . 10 сентября Кикин сообщил об этом и А. Д. Меншикову 133 .
На Олонецкой верфи работами руководил И. А. Тормасов, а в Новой Ладоге – А. И. Стромилов, который в 1708 г. принял дела и денежную казну «у прежнего дворянина Гаврила Григорова» 134 . 6 июня 1709 г. А. В. Кикин отправил Тормасову инструкцию по организации работ на вверенной ему верфи с наказом «чинить как верному и честному человеку, усматривая к лучшему, дабы служба ваша была к пользе царского величества» 135 . Позднее аналогичное распоряжение получили Стромилов и комиссар Приказа адмиралтейских дел А. Д. Кушелев 136 . Они были обязаны обеспечивать явку рабочих и мастеровых людей «в работные дни на работу», получать у мастеров росписи необходимых припасов и «исправлять без умедления», принимать и передавать эти припасы с расписками. Мастеровых и работных людей надлежало использовать только для адмиралтейских дел и на заготовке корабельных лесов. Набирать денщиков из работных людей разрешалось комиссару, корабельному мастеру, лекарю и подьячим 137 .
132
МИРФ. Ч. I. С. 253.
133
Архив СПбИИ РАН. Ф. 83. Оп. 1. Д. 4616. Л. 1. Это письмо с неточной датой – 11 сентября – опубликовано: МИРФ. Ч. I. С. 254.
134
РГАВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 37. Л. 74.
135
МИРФ. Ч. I. С. 184–185.
136
РГАВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 37. Л. 118 – 119 об.
137
МИРФ. Ч. I. С. 184–185.
Инструкция также предписывала комиссару «жить <…> во всяком согласии» с корабельным мастером и «чинить вычеты мастеровым людем с общаго с ним совету» 138 . Однако отсутствие четкого разделения полномочий приводило к недопониманию и конфликтам между мастерами корабельных дел и комиссарами. Например, мастера неохотно отпускали по просьбам А. И. Стромилова и И. А. Тормасова работных людей для хозяйственных нужд верфи. Летом 1709 г. Стромилов пожаловался в Адмиралтейство, что Р. Броун и Г. А. Меншиков не позволили ему выполнить полученное из Санкт-Петербурга распоряжение – «прибить у карабелного строения лист» с инструкциями. Он также посетовал: «И мы о сем говорили мастеру и Гавриле Овдеевичю, и оне за моею рукою листа ставить не дали, и по статьям ничего мы не делаем, и о том имеем опасение немалое» 139 .
138
Там же. С. 184.
139
РГАВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 37. Л. 116 об.