Новичок 5. Кубок Канады 1989, часть вторая
Шрифт:
— Извините, но мне уже нужно ехать в гостиницу, — сказал я фанатам, плотно обступившим меня. — Вы же все знаете, какой у нас тиран Скотти?
Ответом мне стали утвердительные слова. Репутация у главного тренера «Миннесоты» действительно бежала впереди него:
— Ну вот. И я вам хочу открыть маленькую тайну. Там, где Скотти учился быть тираном, мистер Тихонов, главный тренер сборной Советского Союза, преподавал, — ответом мне стал оглушительный смех. — Так что мне, и правда, пора. Приходите завтра на игру. Тем более, что буду играть не только я, но и Душан с Фрэнком, — я
Улицы города тоже показывали, кто в доме хозяин. Баннеров с моим изображением было не просто много, а неприлично много. И дело не только в рекламе, собственно, «Миннесоты Норт Старз». Помимо нее еще полтора десятка различных компаний, как национального, так и локального уровня вовсю эксплуатировали мой образ в различных рекламах.
Больше всего в украшении города, кроме, собственно, «Северных Звезд», постарался Nike. Их рекламные щиты я видел раз пять.
— Сань, а кто третий? — спросил меня Федоров, когда очередная реклама Найка попалась нам на глаза. — Кто стоит справа от Джордана? Слева-то ты, — Сергей улыбнулся в этот момент.
— Это Джерри Райс, футболист, американский футбол, — тут же сделал уточнение. — Принимающий клуба «Сан-Франциско Форти Найнерс». Они в этом году стали чемпионами.
— Понятно, — вступил в разговор Могильный. Он и Федоров занимали кресла в автобусе сразу за мной и Игорем. — Сколько тебе за это заплатили ты, конечно, не скажешь.
— Извини, по условиям контракта не могу. Но много, — ответил я, — да ты и сам наверняка рано или поздно узнаешь, сколько тут платят. Про вашу тройку тут очень много говорят и ждут.
— Сашка, ты бы держал язык за зубами почаще, — сказал доселе молчавший Лукиянов, — а то еще услышат, что ты мужикам говоришь и решат, что ты агитируешь игроков ЦСКА на отъезд сюда.
— И это сейчас сказал Игорь Лукиянов. Игрок клуба «Ванкувер Кэнакс», — со значением добавил Могильный.
Я же, можно сказать, что прикусил язык. И правда, лучше заткнуться. Могильный-то вместе с Федоровым, и правда, в свое время буквально сбежали в США. Не стали дожидаться, когда это можно будет сделать легально и бежали.
И это имело далеко идущие последствия.
Кто знает, почему они, находясь в прайме, не сыграли на Олимпиаде в Нагано? Может, в том числе, и из-за этого.
Так что лучше помалкивать.
На мое счастье, этот разговор остался вне поля зрения товарищей из КГБ, которые сопровождали команду, и неприятностей ни у кого не было.
Мы заселились в гостиницу и, после небольшого отдыха и обеда, поехали на базу «Миннесоты Норт Старз», на тренировку.
То, что сборная СССР оказалась на базе «Миннесоты», была исключительно моя заслуга. Как только стало известно об изменениях в списке городов, принимающих турнир, я пошел к Тихонову с предложением. Тот его принял, и, буквально через двадцать минут, я дозвонился до офиса Феррела. Тот выслушал мою просьбу и не стал отказывать своей главной звезде. Он только сказал, что я не первый, кто позвонил насчет базы команды. Мусил с Пасеком меня опередили,
Сама игра с Чехословакией была типичной встречей двух команд, находящихся под серьезными нагрузками, да, к тому же, еще и придавленных ко льду джетлагом. Что мы, что чехословаки, были очень медленными и, достаточно часто, ошибались.
Так что она практически ничем не запомнилась, за исключением того, что несмотря на, прямо скажем, никакой статус этой игры, трибуны все равно заполнились до отказа. Сказалось, что сразу три игрока «Норт Старз», во главе с главной звездой команды, вышли в тот вечер на лед.
Ну, а победила в этом матче, Советская Сборная. Мы перебросали чехословаков практически в два раза, и Гашек вынул из сетки шесть шайб, из которых две были моими.
Сразу после игры мы отправились в аэропорт. Следующей остановкой был Детройт — там нас ждал матч со шведами.
После победы над шведами мы полетели в Квебек, чтобы там разделать под ноль финнов, а завершили мы подготовку к турниру в Монреале, матчем с Канадой.
Но и эта игра, несмотря на громкую вывеску, по большому счету, не оправдала надежд, на нее возложенных.
Что Тихонов, что Боумэн, не стали раскрывать всех карт своему главному оппоненту. Например, наш тренерский штаб, несмотря на то, что все понимали, как выглядит первая тройка советской сборной, развел меня и Игоря с Валерой Каменским по разным звеньям, и мы играли вместе только эпизодически.
И это при том, что в матчах с европейцами моя тройка играла как положено.
Боумэн, впрочем, тоже играл в секретность. Тремя днями ранее его команда обыграла американцев, и первым звеном были Лемье-Гретцки-Гартнер. Против нас Скотти это сочетание не выпустил ни разу.
Итогом же матча стало поражение советской сборной от Канады. Мы уступили аж три шайбы, 3:6.
Само собой, на следующий день абсолютно все канадцы написали, что в репетиции финала Кубка Канады хозяева убедительно доказали свое превосходство, и через три недели именно Канада выиграет свой очередной кубок.
Игра с Канадой состоялась 29 августа, и мы, в тот же вечер, вернулись в Миннеаполис. Где вечером, 31-го, должна была пройти первая официальная игра, для нас, на этом турнире.
В тот день наша игра стояла третьей в расписании. В матче открытия, прошедшем в Монреале, Канада предсказуемо накидала целую авоську шайб Финляндии. Еще один представитель «Миннесоты» на этом турнире, вратарь финнов, Кари Такко, получил от Гретцки с компанией аж семь шайб. 7:2, легкая игра для канадцев.
В Чикаго сошлись Швеция и Чехословакия, и сильнее оказались Тре Крунор, 4:3. Шведы, в принципе, доминировали весь матч и то, что их соперник пропустил всего 4 шайбы, целиком и полностью заслуга Гашека. Тот отразил аж 42 броска.
Этой игрой 199-й номер драфта 1983 года, буквально прокричал боссам Чикаго, что уже пора его забирать из Европы. Именно «Черные Ястребы» и выбрали его шесть лет назад.
Ну и потом настал черед матча номер три.
31 августа 1989 года