Новик
Шрифт:
После ужина снова засигналил колокол боевой тревоги: показались дымы на горизонте.
– Это не грузовые суда, – осматривая два дыма, уверенно сказал Лазарев, находящийся в рубке. – Это боевые идут, дымят меньше.
– Да, грузовые дымят так, что полгоризонта закрывают, а тут небольшие столбики. Я думаю даже, что это миноносцы, – опуская бинокль, задумчиво проговорил я. – Для крейсеров они слишком тонкие.
– Миноносцы и есть, – подтвердил командир «Отрока».
В моих глюках никаких встреч с военными судами не было, кроме старого сторожевого судна на входе в токийский пролив. Мы его благополучно потопили, так что я пребывал в сомнениях. Реальная история уже шла не так, как в глюках, так что такие нежданчики могут быть. Может, пока я гнал англичан к Коти, эти миноносцы вошли в
Как только стало видно корпуса встречных боевых кораблей, Головизнин воскликнул:
– Так это же наши старые знакомые, противники самого первого боя на «Отроке»!.. А где третий миноносец?
– Да, – согласился я. – Это англичане из сопровождения прошлого конвоя. Значит, довели до места, отбункеровались и двинули по каким-то своим делам. А вот насчёт третьего ничего не скажу, возможно, на ремонте. А может, на другом задании. Тут поди угадай.
– Что будем делать? – поинтересовался Головизнин.
– Хм… – опуская бинокль, задумчиво протянул я. – Я бы сделал в журнале боевых действий отметку, что обнаружил в японских территориальных водах два японских миноносца, маскирующихся под английским флагом, и атаковал их, однако они нас тоже опознали.
– Разворачиваются! – воскликнул вахтенный офицер.
– Только бы обратно не пошли! – взмолился Лазарев. – Они же нам всех распугают.
– Повернули обратно, – прокомментировал Головизнин, тоже опуская бинокль. – Ну всё, дальше идти смысла нет. Никого не встретим.
Заметив, что на меня косятся, ожидая приказов, я скомандовал:
– Увеличить ход до восемнадцати узлов. Перед нами не самые современные и скоростные корабли, максимум дадут двадцать пять узлов. Однако англичане далеко от своих баз и не будут насиловать машины. Значит, войдут в ближайший порт, а у нас ближайший… – повернулся я к штурманам, и старший мгновенно отреагировал, даже не взглянув на карты, расстеленные на столе:
– Небольшой порт Минами.
– Минами, – повторил я за штурманом. – Загоним англичан в порт и направимся дальше. Воевать они с нами не будут, знают, что мы до конца пойдём, да и не их это война, хотя они тут больше союзники японцам, чем нам.
– Отворачивают в открытые воды! – вдруг воскликнул Лазарев.
Подняв бинокль, я убедился, что лейтенант прав, оба миноносца, синхронно сделав поворот, на максимальном ходу стали уходить в открытый океан.
– Что и требовалось доказать. Английские офицеры тоже не идиоты, понимают, зачем мы здесь, заметили, что мы прибавили ходу, и просто ушли в сторону, не мешая нам. Свою задачу они выполнили, хоть и частично, но довели конвой до цели. Атаковать нас приказа им никто из командования не давал. Повторю, не их эта война… Ладно, двигаемся дальше. Уменьшите ход до среднего.
Снова был отбой боевой тревоги, так что мы разошлись по своим делам. Я, как и обещал, направился на корму, у меня осталась незаконченной тема «Действия морского десанта во вражеском неукреплённом порту». На сегодня учебных тревог не было, боевых хватало, что тоже заметно поднимало боевой дух и умения пока ещё плохо сбитого экипажа, так что люди пока отдыхали.
До темноты нам встретилось шесть рыбачьих джонок, две джонки береговых торговцев, три торговые шхуны, парусно-паровой бриг и семь пароходов. Почти все они пошли на дно, так как, кроме двух, были под японским флагом. Два парохода, четырёхтысячник с максимальным ходом в одиннадцать узлов и шеститысячник с тринадцатью узлами, с большим запасом продовольствия для воюющей японской армии я оставил, высадив на них перегонные команды. Двадцать моряков при одном прапорщике по Адмиралтейству в качестве временного капитана на каждый. Продовольствие и нашим пригодится. Я их отправил к месту встречи с Гараниным. Два других японских парохода везли ценные грузы. У одного было инженерное оснащение, мы, прежде чем пустить его на дно, забрали всю взрывчатку и детонаторы со средствами инициации. Во втором была артиллерия, дивизион полевой артиллерии с боезапасом и расчётами. Честно говоря, я бы и артиллерию прихватил, отогнав вместе с двумя первыми трофеями в Порт-Артур, но не сложилось, артиллеристы отчаянно отстреливались. Пока мы досматривали первые три судна, они умудрились развернуть одну пушку, что стояла под брезентом на палубе, и открыть огонь. Причём попали. Серьёзных повреждений не нанесли, но разозлили так, что наши артиллеристы хорошо так постреляли. Надо сказать, Лазарев неплохо потренировал их, и темп стрельбы повысился, и кучность стала лучше. Так что после первых двух попаданий главным калибром в борт судно сразу пошло на дно. На американца, судя по флагу, наш трофей уже высадил казаков, и там шёл досмотр, а мы подошли к последнему, к моему удивлению, это оказался голландец. Впервые этот флаг вижу в местных водах. Про Шанхай или Циндао не говорю, были там голландцы.
Мы перевели почти всех казаков на трофей, на «Отроке» остался один взвод, так что людей для осмотра обоих судов хватало. Англичанина пришлось отпустить, он пустой шёл, причём мы его опознали. Из состава конвоя, который нам удалось встретить. Вот с голландцем пришлось задержаться, как ни прискорбно это говорить, но у него был груз, который значился в списках контрабанды. Это были станки. Очень современные и специализированные, один так вообще для катания бронелистов. Естественно, по документам везли совсем другое, капитан, он же владелец судна, был очень расстроен. Выяснилось, что его уже просветили о методах наших действий. Если есть контрабанда, судно на дно. Правда, ему ещё сказали, что вместе с экипажем, но офицер, участвовавший в досмотре, успокоил его: такого у нас не бывает, если только судно не стреляет по нам. В принципе тот это и сам видел. Некоторые японские команды на шлюпках только-только подходили к берегу. Так что его попросили подписать протокол досмотра о найденной контрабанде и – прошу в шлюпки, до берега близко, меньше двух морских миль, доберутся.
Голландское судно мы действительно пустили на дно, несмотря на ценность груза, нашим он точно пригодился бы для ремонта кораблей первой линии Порт-Артура. Если с англичанами я мог проявить некоторую вольность, то с другими национальностями старался этого не делать. Дело в том, что, по международному праву, я могу затопить судно с контрабандой в случае крайней нужды, а у меня она всегда крайняя. Но если я конфисковывал судно и груз, то не имел права ссаживать команду. Они должны дойти до нашего порта, и там военным судом им или вернут транспорт, или заставят платить за него штраф. Груз так и так идёт как конфискат, и за него не платят. Контрабанда и есть контрабанда. Так что англичан, прежде чем конфисковать судно, ссаживать я не имел права. Как они трактовали международный свод правил в своей манере, так и я делал.
Когда стемнело, мы ушли подальше от берега и легли в дрейф. Вдоль побережья было и ночное движение, но наткнуться и случайно обстрелять порожнего нейтрала не хотелось.
На следующее утро мы продолжили наш рейд по транспортным морским коммуникациям противника. Уже одно то, что к десяти нам не попалось ни одного парохода, кроме пары рыбачьих джонок, показало, что о нас стало известно. Чуть позже мы встретили американца, причём заметили его со стороны океана, приближающимся к Японским островам. Из Америки шёл с грузом. Так что «Отрок» бросился на перехват, а трофей пошлёпал за ним на среднем ходу. Казаки в трофейные бинокли с его палубы рассматривали кромку берега. И не зря. Трижды находили прятавшихся каботажников и наводили на них артиллерию крейсера.
Груз у американца оказался ценным даже для нас. Уголь для боевых кораблей. Полные трюмы восьмитысячника. Конфисковали, тем более судно было вполне ходким. Команду пришлось запереть во внутренних отсеках, её остался охранять десяток казаков, а перегонная команда повела судно к месту встречи с Гараниным, там же должны ожидать два трофейных японца с продовольствием. Как мне чуть позже доложили, капитан угольщика очень грязно ругался. Он был в бешенстве, что после тяжёлого плавания его взяли фактически на виду у японских берегов. Вернувшись к трофею, он обнаружил ещё один прятавшийся под прикрытием берега каботажник и отправил к нему шлюпку с казаками. Когда мы подошли, те, заложив подрывные заряды (хозяева судна и команда уже сбежали), пустили шхуну на дно.