Новобранцы
Шрифт:
«Что там еще говорил седой?» — лихорадочно думал Сашка, уходя от очередной смертоносной очереди БПЛА. — «Что-то насчет головы. Вроде бы, чтобы в неё не только есть. Есть в голову? Бред какой-то! Нет, этого Платоныч сказать не мог. Но что? Что? А, черт, опять все вылетело из головы».
— «Охотники» разделились! — раздался в наушниках спокойный голос Ар'рахха. — Один пошел вверх, второй по-прежнему у тебя на хвосте. Наверное, верхний будет атаковать тебя сверху, а второй постарается сбить на вираже.
«Ну,
Сашка неожиданно вспомнил, что когда «альбатросы» преследовали «спарку», в которой находились он и Дита, их выручил экипаж Тимофеева. При этом выглядел их истребитель как-то необычно. Словно он «ощетинился», что ли? Хотя потом, на земле, он ничего необычного с самолетом Женьки Тимофеева и Юрки Самочернова не заметил. Из-за чего неожиданно «щетинисто» смотрелся истребитель-штурмовик, Заречнев тогда спросить постеснялся. Решил, что со временем до всего «дойдет» сам?
Сашка лихорадочно побегал глазами по внутренностям кабины. Нужно было найти что-то такое, что он еще ни разу в полетах не использовал.
«Вот! Нашел!» — едва не закричал от радости бывший гладиатор, обнаружив небольшой шарик рукоятки с мелкой надписью: «регулятор охлаждения реактора». — «Примерный принцип его действия понятен был из названия. Ядерный мини-реактор — штука наверняка очень сложная; в ней должен быть предусмотрен резервный «канал» отвода избыточного тепла в экстренных случаях. А воздушный бой на пределе возможностей летательного аппарата — чем не такой случай?
Только почему он включается вручную? Ладно, потом разберемся!» — Сашка до упора двинул шарик вперед. С самолетом стали происходить изменения.
В корпусе и в крыльях ИПЛ-4 появились «акульи жабры». Мощный поток воздуха проник внутрь, самолет загудел, словно облепленные изморосью провода в сильный мороз, только гораздо громче.
Но главное — истребитель заметно прибавил в энерговооруженности! Ощущение было такое, словно Александр со старенького «Москвича» пересел на современный «Мерседес». «Ну, держитесь, суки!» — заскрипел зубами Заречнев. — Я вас щас урою!»
Он резко положил самолет на левый борт, что было сил потянул ручку на себя...
Зеленый верзила с земли хорошо видел метаморфозу, произошедшую с самолетом его друга. Он поднял ко рту микрофон, намереваясь подсказать, что БПЛА, преследовавший его, тоже пошел за ним вверх, навстречу своему «двойнику», но, поколебавшись, так ничего и не сказал. Сейчас Саш'ша лучше было не отвлекать. Похоже, он управиться сам.
А бывший гладиатор словно с цепи сорвался. Он выполнил немыслимый разворот, из-за чего сразу же оказался в хвосте «охотника» и (это было видно даже с земли!) от души всадил ему всеми четырьмя пушками в двигатели! БПЛА задымился.
Заречнев не стал «добивать» «охотника», резко ушел с линии возможной атаки второго противника, так же уверенно сманеврировал, заходя в тыл БПЛА. С земли показалось, что беспилотникам кто-то срочно заменил программу — настолько беспомощными выглядели машины, еще пару минут назад казавшиеся непобедимыми «бойцами».
На этот раз азарта в действиях землянина было меньше. Он довольно долго летел вслед за охотником, чутко реагируя на все его попытки «отцепить хвост», а потом дал длинную очередь из внутренних пушек.
Один из двигателей «охотника» тотчас же стал «плеваться» черным дымом, БПЛА отвалил в сторону.
— Я могу считать, что сегодняшнее задание выполнено? — раздался совершенно спокойный голос Заречнева в наушниках у всех, кто следил за его поединком с машинами с земли.
Николай Платонович посмотрел по сторонам, как бы не чувствуя уверенности за приказ, который он сейчас отдаст, поймал взгляд бессмертной. Та едва заметно опустила и подняла ресницы.
— Хорошо! — услышал Сашка голос седого. — Ставлю тебе «зачет»! Можешь возвращаться на базу.
Заречнев вернул шарик «секретного» рычага в исходное положение, стал выполнять разворот, заходя на ВПП.
Неожиданно зоркий следопыт заметил, что исчезнувший было куда-то «подстреленный» «охотник» возвращается. Причем идет на высокой скорости, наперерез Заречневу на чрезвычайно низкой высоте. С высоты тот мог его просто не видеть. «У'гатт топ'п!» — сказал он, поднося микрофон к губам.
Землянин среагировал молниеносно. Он увеличил скорость, почти на месте развернулся, одновременно заходя в тыл БПЛА. Бой был коротким, но жутким.
Сашка буквально на части раздолбил «предателя». (Хотя какая может быть обида на машину? Она просто выполняет заложенную в нее команду, или указания с земли). «Охотник» пытался ускользнуть, маневрируя на сверхмалой высоте, но тщетно... Осколки и части уничтоженной машины вскоре были разбросаны на расстоянии несколько километров друг от друга.
— Зачем же так жестоко? — с улыбкой поинтересовался Евгений Дягилев, первым подходя к самолету после того, как Сашка заглушил двигатели и поднял фонарь кабины. — Достаточно было сжечь ему еще один движок...
— Да не знаю. — честно сказал Заречнев. — Обидно что-то стало. За нападение исподтишка.
— Это бывает. Машина — она и есть машина. С завтрашнего дня вы со своим другом поступаете в мое распоряжение. Я буду готовить вас ко Дню Патруля.
— А что это такое?
— Если одним словом — состязания. Если двумя — гладиаторские бои, если тремя — выпускной экзамен для молодых летчиков. А вообще рассказывать можно долго. Мероприятие серьезное, так что готовьтесь. Завтра в девять я жду вас обоих в моем классе. И не опаздывайте!