Шрифт:
Лена не спеша вышагивала по улице, ссутулившись и угрюмо поглядывая на своего провожатого. Что за погода в нашем городе! На улице стоит просто собачий холод, впору шубу надевать, впрочем, и немудрено, ведь скоро Новый год! Дует ледяной ветер, над головой висят чернильные тучи, грозящие просы́паться мокрым снегом. А у нее нет зонтика. Что ж, чем хуже, тем лучше!
На душе было препогано. Все-все, все ее мечты и надежды пошли сегодня прахом. Лена чувствовала боль, растерянность и самую настоящую злость, причем злилась она на себя. И было за что: пошла на поводу у Жанки, позволила себя уговорить, и вот вам пожалуйста – результат, что называется, налицо!
Все началось четыре месяца назад, когда она, по рекомендации Жанны, устроилась работать в эту архитектурную мастерскую. До этого Жанка воспитывала и пилила ее почти год, требуя, чтобы Лена сделала что-то со своей никчемной, как она считала, жизнью.
– Подумать только! – возмущалась Жанна. – Торчишь в какой-то жалкой занюханной фирмочке, проводишь дни, уткнувшись носом в экран компьютера! Вечно в джинсах и растянутом свитере! Видеть его не могу!
– Мне так удобно… – слабо возражала Лена. – Лучше работается…
– Проводишь свои молодые годы в пыльной комнатенке, получаешь за это гроши! – не унималась Жанна. – И кто тебя окружает? Ненормальные программеры, которые вообще не отрываются от своих экранов! Можно хоть в драных джинсах ходить, хоть вообще голой – все равно никто не посмотрит! А если посмотрят, то лучше бы этого не делали – на черта они сдались-то?
– Это верно, – засмеялась Лена, – они хорошие ребята, но им, кроме их компьютеров, никто не нужен. Есть-пить, стричься-бриться и то иногда забывают.
– Вот и я говорю! – Жанка обрадовалась, что Лена хоть в чем-то с ней согласна. – Никакой личной жизни! Еще пару лет – и в глазах мужчин ты совсем потеряешь товарный вид!
Лена едва заметно поморщилась – Жанна остра на язык и всегда прямо высказывает свое мнение, даже когда ее об этом не очень просят. И умеет подбирать слова. Вот как сейчас – надо же, «товарный вид»! Как будто она, Лена, залежалый товар, который срочно требуется сбыть с рук, пока не испортился окончательно!
– Нечего хмуриться! – Жанка обладала не только бритвенным язычком, но и орлиным взглядом. – Кроме меня, тебе правды никто не скажет!
«Уж это точно», – подумала Лена.
Захотелось ехидно напомнить Жанне, что сама-то она пока не устроила свою личную жизнь. То есть у нее полно приятелей и поклонников, подобрать кавалера для сопровождения на какую-нибудь крутую вечеринку для Жанки – плевое дело, записная книжка в мобильном телефоне переполнена номерами. И очень часто совместные походы по ночным клубам и разным злачным местам заканчиваются постелью. Жанка нисколько не скрывает своих похождений. Напротив, ей нравится такое времяпрепровождение – мимолетные знакомства, редкие встречи, ни к чему не обязывающий секс.
Лена бывала раньше в Жанкиных компаниях. Ее не слишком привлекали шумные беседы и то, что каждый встречный, независимо от пола, норовит с ходу обслюнявить в обе щеки. Это у них такое приветствие – изобразить бурную радость и лезть целоваться. При этом девицы обязательно измажут помадой, а от мужчин противно пахнет табаком и перегаром. И шутки в таких компаниях весьма вольные – еще бы, все со всеми хоть раз да переспали, получается одна большая семья, некого стесняться.
Лена не высказывала Жанке никаких претензий – у нее был неконфликтный характер, подруга вечно дразнила ее рохлей и мямлей. Но Жанка далеко не дура и очень наблюдательна, не терпит никакой недосказанности. И однажды она прижала Лену к стенке и потребовала выложить все, чем она недовольна.
– Да я вовсе не недовольна! – слабо отбивалась Лена. – Просто мне такое обращение не нравится… Какие-то они все… ну, несерьезные, что ли, ненастоящие…
– Ты не права! – подруга отнеслась к Лениным словам неожиданно серьезно. – Каждый из этих людей что-то из себя представляет. Все, и парни, и девицы, много работают, зарабатывают хорошие деньги, а тут просто оттягиваются. Ты пойми, в офисе все по линеечке, нужно держать себя в жестких рамках, а тут, среди своих, можно быть самим собой.
И у Лены язык не повернулся сказать, что если Жанкины приятели не притворяются пошляками, наглецами и пустышками, а такие и есть на самом деле, то это еще хуже. Но дело даже не в этом. И Жанка это прекрасно поняла, она умела читать чужие мысли, во всяком случае с Леной у нее это хорошо получалось.
– Знаю все, что скажешь! – мгновенно вскипела Жанна. – Тебе не нравится мое отношение к сексу.
Лена даже в мыслях не любила употреблять это слово. Ей хотелось думать о любви. Никто из Жанкиных приятелей не вызывал у нее никаких нежных чувств.
– Знаю-знаю, – в голосе подруги появились издевательские нотки, – ты считаешь, что мое времяпрепровождение аморально, а нужно жить, как наши бабушки, – полюбить одного и на всю жизнь!
– Да я ничего не говорю… – Лена пожала плечами. – Каждый живет, как хочет…
– Может, ты и замуж хочешь?
– Хочу! – неожиданно призналась Лена.
– Какой ужас! – закричала Жанка. – Сидеть и мечтать о счастливом замужестве, как продавщица из ларька! Да ты оглянись вокруг, все давно переменилось! О чем ты мечтаешь? Нарожать ему детей и провести всю оставшуюся жизнь между плитой и стиральной машиной? Каждый день готовить ему борщ, а на второе – макароны по-флотски? Или жареную картошку?!
– Оставим этот разговор! – Лена повысила голос. – Я в твою жизнь не лезу!
– Ладно! – легко согласилась Жанна. – Признаю. Но насчет работы ты так просто от меня не отвертишься.
И вот, как только в их фирме освободилась вакансия, Жанна буквально за уши вытащила Лену с работы, наскоро протащила по магазинам, громко ужасаясь тому, как люди могут так наплевательски относиться к своему гардеробу, и представила пред светлые очи своего шефа – кое-как причесанную, почти без макияжа и ошеломленно хлопающую глазами. Лену взяли – не то чтобы очень ценилась Жанкина рекомендация, просто архитектурной мастерской до зарезу нужен был программист.