Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере
Шрифт:
— Г-гордей… пожалуйста… — все Варькины барьеры рухнули одночасно.
Его живот, прижавшийся к ее, его, некогда любимые руки, запах… Все это сводило с ума! Он все так же сильно влиял на нее.
— Скажи мне, киска… — его голос дрогнул, когда он произнёс это ласковое слово, — мне надо это знать…
Варька почувствовала, как слезы вновь потекли по лицу. «Киска…» Сколько бессонных ночей она провела, метясь по кровати, вспоминая это нежное прозвище. Он с такой… непередаваемой интонацией его говорил… Протяжно, словно ласкал голосом. Бутылка
Руки Гордея расплели косу. Растрепали ее, разбросали по спине. Затем он приподнял лицо за подбородок и заглянул в глаза. Из-за слез они были синими-синими…
— Ч-что ты делаешь? — едва прошептала она, утонув в его взгляде.
Он ласково погладил ее скулы.
— Собираюсь украсть поцелуй у чужой жены… — и впился в ее соленые губы. Варька резко вдохнула воздух и задрожала всем телом. Его твердые губы смяли ее рот, подчиняя. Одной рукой мужчина обнял за талию, а вторую запустил в волосы. Сжал так крепко, что ей стало больно. Варька трепыхнулась. Но куда там… Он был сильнее, а глупое тело не хотело подчиняться хозяйке. Слишком долго оно жило без его ласк. Ей бы укусить его, оттолкнуть, закричать…
С хриплым стоном он вдавливал ее в себя все сильнее. Затем подхватил на руки и посадил на стол возле плиты, прямо по соседству с кастрюлей супа. Не понятно каким образом его рука оказалась у нее на бедре, задрав длинное платье.
— На тебе нет белья… — прохрипел он, отрываясь от ее рта и давая наконец вздохнуть.
— П-пусти, Г-гордей! — девушка побелела, руки дрожали, она пыталась одернуть платье, но он не дал.
— Отпущу! Скажи мне только, тебе хорошо с ним? — запрокинув голову девушки назад, мужчина принялся целовать ее шейку, а рука тем временем скользнула между ног, туда, где она была не защищена даже трусиками.
Варька дернулась. От его прикосновений по телу проходили электрические разряды. Она хотела оттолкнуть его, закричать, чтоб убирался к своей модельке, но не могла даже сдвинуться с места, а он все шептал и шептал между ласками:
— Как же ты пахнешь… я ночами не спал, мне везде слышался твой запах, киска… Я сейчас пьян, я скажу, а завтра буду жалеть, но сейчас мне надо тебя касаться… везде касаться… мне было плохо… ты говорила, что хочешь, чтоб мне было плохо… мне было настолько плохо, что я чуть не подох… когда ты меня бросила… киска… как же мне было плохо…
Варька потеряла ход его мыслей, а ее собственные так вообще пребывали в состоянии полного хаоса. Она плавилась от его нежных прикосновений и невероятных признаний.
— Г-гордей… — прошептала она, — н-не надо…
Но его палец, погладив нежный бугорок проник внутрь девушки. Она громко застонала и задрожала еще сильнее.
— Ч-что ты делаешь? З-зачем? — она не узнала свой голос.
— Я хочу тебя… Так сильно хочу… — губы вновь пленили ее рот страстным поцелуем. Он пил ее волю, каплю за каплей, соблазняя, как опытный искуситель.
— Ос-тановись… — попросила она, когда он освободил
— Не могу… не хочу… ты моя женщина… сейчас моя… — его слова возбуждали не меньше ласк, Варька застонала. «Как его остановить? Как остановиться самой?»
— Ты был с другой женщиной… я не могу, Гордей… — удалось сказать ей.
— Я не был ни с какой другой женщиной!!! Ты меня слышишь??? — он схватил ее за волосы, откинул голову назад и прокричал прямо в рот, — последний раз я занимался любовью с тобой у камина год назад! Помнишь? В доме деда… С тех пор у меня не было никакой другой женщины!!!
Варька уставилась на него и от потрясения ничего не могла сказать. Никак не удавалось ухватить мысль. «Он не врет! Он сейчас не врет???»
— Все? Теперь можно я продолжу? — Варька заметила его безумный взгляд и испугалась, Гордей резко задрал ее платье до самой талии и присел на корточки, уткнувшись носом ей между ног, — я помню твой запах… он не давал мне спать, — повторил он, — ни одной спокойной ночи… и вот я вновь встретил тебя… — он поднял голову и заглянул ей в глаза, — я тебя ненавидел… желал и ненавидел… что ты сделала со мной, Ёлкина?
Мужчина погладил ее белоснежные дрожащие бедра.
— Так тебе хорошо с ним? — в его глазах было столько боли, столько печали, что Варька не выдержала. Она, как никто другой знала, что такое боль…
— У меня… нет никого…
— Повтори? — на лице удивление.
— У меня… нет мужа, я не замужем…
— Но… — не понимание.
— Я соврала тебе про мужа… — вот и все… она призналась. Как только эти слова сорвались с ее губ, она тут же пожалела. Гордей поднялся на ноги, отошел на шаг и прошептал:
— Но почему???
Варька поправила платье, слезла со стола и отвернулась к нему спиной.
— Я видела тебя с Лолой, в тот вечер, четырнадцатого февраля. В твоей квартире… Хотела сделать сюрприз… Но сюрприз ждал меня… Гордей, я слышала весь разговор, про ребенка… Я хотела сделать тебе больно и написала, что выхожу замуж…
Гордей развернул ее к себе и потряс за плечи:
— О чем ты, черт дери, говоришь? — он так громко крикнул, что ребенок беспокойно пошевелился во сне.
— Не кричи! — зашипела Варька, — я не знаю зачем ты меня обманываешь! Я же сказала! Я видела, как ты кормил свою Лолу виноградиком, а она сидела в одном белье на твоем кухонном столе!
— Это бред! Четырнадцатого февраля я провел в аэропорту! Я же писал тебе! Вылет отменили…
Варька закрыла глаза. От его лжи запекло в груди. «Это больно… разочаровываться в людях…» Не открывая глаз она произнесла:
— Она спросила тебя, когда ты скажешь своей… девке? А ты ответил, что подберу слова и поговорю, завтра… Вы были так увлечены, что даже не слышали, как открылась, а потом закрылась дверь… Не обманывай меня, Гордей, я верю своим глазам и ушам…
Гордей отпустил девушку и отступил на шаг: