Новогодняя диверсия
Шрифт:
— Подкова. Кто-то на счастье подложил. — Хихикнул Дед Мороз, которого Олеся в таком ракурсе сразу узнала.
— Грызунов, ты ли это? — Съязвила она, пытаясь выбраться из сугроба.
— Я Мышкин, как князь. — Насупился Дед Мороз. — А ты, Ершова, могла бы и запомнить.
— Я Рыбкина, — хмыкнула Олеся и тут же скривилась, опершись на правую руку. — Блин, лишь бы не перелом, — пробормотала, все же поднявшись.
— Перелом — это плохо, — кивнул полицейский, с сомнением глядя на нее. — И зачем же вы, гражданка Рыбкина, полезли на дерево в столь поздний час? Скучно было? — Сурово спросил он.
— Да какая скука? — Олеся махнула больной рукой, о чем тут же пожалела. Больно было, хоть плачь. — Кто-то там вот эту игрушку оставил и включил, чтобы она мяукала. Я думала, что кошка, и полезла спасать.
Мужчина в форме вновь прошелся по ней задумчивым взглядом. Девушке стало совсем неуютно.
— А вы случайно не Олеся из «Мокрого носа», — уточнил он.
— Она, — кивнула Леся удивленно. — А вы откуда меня знаете? — Она сделала шаг назад, потом смерила худощавую фигуру в форме оценивающим взглядом и решила, что пакеты с продуктами она все же не оставит посреди двора.
— Я ваш участковый. Я все обязан знать. — Отчеканил носитель погонов. Олеся надула губы, не находя данное объяснение очень уж правдивым. — А еще мне сказали, что у вас живет дворовой кот по имени…. Какой-то там Ирод Силантьевич? — Неуверенно уточнил полицейский.
— Аспид Спиридонович, — автоматически поправила его Олеся. Ясно, местные бабульки ее сдали, как пить дать. Наверное, снова Наумовна постаралась, от которой никакого житья нет. — А документы ваши можно? — Протянула она левую руку.
Мужчина опешил настолько, что даже не заметил улепетывающего со всех ног Деда Мороза, который решил, что про него все забыли и можно попросту сделать ноги. Мент протянул ей корочки и оглянулся, заметив красный колпак, мелькнувший между сугробов. Нехорошо прищурился.
— Так вот, Алексей Никифорович, — Олеся протянула документы обратно и решила объяснить ситуацию с котом. — Кота я нашла рядом с окошком, ведущим в подвал. Местные зоозащитницы так откормили животное, что оно передвигалось с трудом. И уж тем более не могло пролезть в свой дом. А так как дело было осенью и холодало с каждым днем, то я приняла решение забрать кота в свою квартиру, чтобы он не погиб.
Алексей потоптался на месте, покосился на пакет с кошачьим кормом и вздохнул.
— Проверить условия содержания животного я все равно должен, так как на меня уже три заявления было написано. Агриппина Наумовна жалуется на бездействие официальных властей, то бишь участкового. — С сожалением сказал он.
Олеся поправила шапку на голове и кивнула.
— Если надо, идемте. Но предупреждаю сразу, что кот отличается прескверным характером и чужаков на дух не переносит. — Предупредила она и нагнулась, чтобы подобрать пакеты. — Ох, — едва не села она на дорожку из-за острой боли в плече.
— Вам бы к врачу, — нахмурился мент, подняв ее пожитки.
— Мы сначала к нему и пойдем. — Олеся посмотрела на дерево, которое изрядно подпортило ей вечер, забрала игрушку кота (левой рукой, которой уже держала подкову) и направилась в сторону пятиэтажного дома, за которым начинался сквер.
Пока они пробирались к дому, девушка искоса поглядывала на этого Алексея Никифоровича. Ничего так, симпатичный. Достаточно высокий. Худой только. Ей-богу, как с голодного края. Щеки впалые, форма висит мешковато, хотя по плечам идет в размер…. Блин, о чем она только думает? Это все Ирка виновата со своими разговорами о мужиках.
Войдя в подъезд, Олеся подошла к одной из дверей на первом этаже. Постучалась. Дверь открылась меньше, чем через минуту.
— Что, Ершова, никак мстить пришла? — Оскалился Дед Мороз, правда, уже без бороды и красной шубы.
— Совсем озверел, Хомяков? Жену позови, — потребовала она, толкнув дверь так, что Мышкину пришлось отойти вглубь квартиры.
Он только сейчас заметил Алексея.
— Оль, тебя тут требуют. — Прокричал он вглубь квартиры. — И я разрешение нашел, вот. — Он пошарил по курткам, висящим на вешалках, и протянул удостоверение работника культуры участковому.
В прихожую выглянула полненькая женщина лет тридцати.
— Леська, ты чего здесь? Я уж спать после смены собиралась. — Удивилась она.
— Оль, у меня рука болит. Надо посмотреть, чтобы перелома не было. — Девушка сразу перешла к делу.
Через минуту она уже сидела на табурете в комнате и шипела, стягивая с себя водолазку. Рука болела все сильнее.
— Ого! Вот это гематома. — Восхитилась Ольга и потыкала пальцем в самое больное место (как и все врачи). — Как же тебя угораздило-то?
— Упала с дерева на подкову, — проворчала Олеся, поморщившись.
Хозяйка квартиры принюхалась.
— Ты пила что ли? — С сомнением спросила она.
— Если бы. — Вздохнула Олеся с таким сожалением, что опытный нарколог тут же заподозрил бы у нее хронический алкоголизм. — Наумовна подкову в сугробе спрятала…. Да у муженька своего лучше спроси, он все своими глазами видел.
— Хмм…, и спрошу. — Кивнула Ольга, продолжая пальпировать гематому. — Одно я могу сказать точно: переломов и вывихов нет. Зато есть сильнейший ушиб. Через полчаса все опухнет, так что рекомендую приложить холодное, намазать гепаринкой и выпить обезболивающее. Завтра напомни мне, чтобы я тебе больничный на три дня выписала. Нечего тебе с больной рукой к бешенным собакам лезть. А после новогодних праздников прошу ко мне на прием.
— А как же в клинике без меня? — Опешила девушка.
— У них во второй клинике аж три ветеринара, пригонят кого-нибудь. Не вздумай работать, а то все тетке расскажу. Она тебя быстро премии лишит. — Пригрозила Мышкина, тетя которой и владела сетью ветеринарных клиник.
— Хорошо, — Проворчала Олеся, понимая, что спорить бесполезно.
— И не вздумай надевать водолазку. Застегни пуховик и так иди. — Безапелляционно велела участковый терапевт.
Олесе пришлось подчиниться. Неловко накинув куртку, она застегнула молнию левой рукой и, поблагодарив соседку, отправилась в прихожую, где сейчас находился только участковый с ее пакетами.