Новогодняя игрушка для негодяя
Шрифт:
— Лисичкина, сколько тебя ждать? — предмет моих противоречивых мыслей был в привычном настроении и стоял, опираясь на открытую пассажирскую дверь. — Иди сюда скорее.
Я ускорила шаг, а что делать? Как только приблизилась, Темнов проделал свой коронный трюк с забрасыванием меня внутрь автомобиля и пристегиванием ремнём безопасности. Затем завёл двигатель и повёз в неизвестном направлении…
— Семён Степанович, вот смотрите, вы опять придираетесь, а ведь я пришла без опоздания, — решилась я перейти к намеченному плану и завела разговор издалека, показав боссу на часы, светящиеся на
— Тебе кажется, Лисичкина, я не испытываю к тебе ненависти. Я тебя вообще не выделяю из толпы.
О как! Кто бы мог подумать!
— Да-а? — не сдержала я удивления, услышав это наглое враньё, но доказывать обратное не стала.
— Конечно. А то стал бы я селить у себя дома прислугу, которую ненавижу?
— Наверное, нет, — звучало логично, а вот выглядело не очень. — Тогда давайте проясним, что будет входить в мои обязанности и какова оплата за внеурочную работу, которую я буду выполнять в свои законные выходные.
Надеюсь, он не рассчитывает на то, что получил бесплатную рабыню?
— Я ждал этого вопроса! — торжествующе усмехнулся Темнов, будто я спросила что-то из ряда вон выходящее. Неужели действительно надеялся на халявную служанку? — Оплата будет достойной. Двадцать тысяч в сутки тебя устроят?
Поперхнулась, а потом прикинула в уме цифру и чуть не охнула вслух от радостного удивления. Конечно, устроит! Потом нахмурилась: за какие такие заслуги он готов платить огромные деньжищи?
— Вы хотите мою почку? Ограбить с моей помощью банк? Спрятать труп? — спросила осторожно, напоминая себе о том, что лёгкие деньги с неба не падают, и не стоит радоваться раньше времени.
Но двести тысяч за десять дней… Двести! Они заставляли сердце радостно биться, а мозг прикидывать, куда их потратить.
— Ничего такого, что противоречит твоим принципам, Лисичкина, — ответил босс редким для него нормальным тоном, и это немного остудило эйфорию. Заманивает. — В бардачке готовый договор. Прочитаешь, и подпишем после того, как возьмём костюмы. Приехали.
Он остановился на парковке самого крупного торгового центра нашего города, прямо напротив яркой вывески «Товары для взрослых». Вообще офигел? Я посмотрела на него так возмущённо, что другой человек умер бы со стыда, но не Сем Тем. Этот заставил пылать меня…
— Лисичкина, — вернулся он к привычному, высокомерному тону, — ты о чём там уже размечталась? Даже не уговаривай, мы в тот магазин не пойдём. У нас приличная фирма.
Хотелось его бить… Долго, сильно и ногами. Такое случилось со мной впервые, и только чудом я сдержалась…
— Очень жаль, Семён Степанович, а то ж я только и мечтаю, как бы кого-нибудь соблазнить…
Мой сарказм Темнов не оценил
— Забудь мечты! Сегодня ты Снегурка — скромная внучка Деда Мороза. Ты, вообще, в курсе, как у нас проходит ежегодный корпоратив?
Я знала. Девочки в пятницу вспоминали прошлые года. В «Апполлион-медикал» принято проводить торжественно-поздравительную часть в конференц-зале офиса. На ней боссы подводили итоги года, отмечали особо отличившихся и одаривали подарками. Нет, подарки-то всем вручали, но лучшим сотрудникам ценнее. Потом коллектив и молодые боссы шли в ресторан, где передавались вакханалии до утра, а вот Захар Сергеевич от коллектива отрывался, после официальной части уезжал и праздновать не мешал.
— Я не пойду в ресторан, — поспешила сообщить, пока Темнов не придумал, что бы такого обидного и на эту тему ляпнуть, типа, а таких алкашей, как ты, Лисичкина, мы с собой не возьмём.
— О чём ты, Лисичкина? Какой ресторан? Мы с тобой выезжаем рано утром, поэтому сегодня поздравим сотрудников и по домам собираться.
Просто какой-то удивительный дар вредничать! Все равно умудрился вывернуть так, будто я о ресторане только и думала.
Пока отстёгивала ремень безопасности, Темнов уже вылез из машины и, открыв пассажирскую дверь, вытащил меня, чтобы поставить на очищенный от снега тротуар. Я даже пикнуть не успела. Ну что такое-то?! Обращается со мной, как с вещью!
— Семён Степанович, у меня есть ноги и руки, я сама могу управиться с таким пустяком, как...
— Видел я, Лисичкина, как ты управляешься, мне не понравилось. Хочу иметь эти две недели здоровую...
Прозвучало двусмысленно, и я поспешила уточнить:
— Я ещё ничего не подписала, между прочим, и хочу сразу предупредить…
И тут меня осенило! А что если, услышав про моё добровольное увольнение, Сем Тем обрадуется, и вообще только того и добивается? Почему он сразу не побежал к Людмиле Витальевне с этой записью, я понять могу. Всё-таки не очень-то удобно давать уважаемой взрослой женщине послушать, как новая сотрудница о тебе отзывается и каким интимным образом предлагает расправиться. Почему Маша, или кто там эту подставу организовал, не разослал её по всему офису — тоже понятно. Темнов узнает, чьих рук дело — и мало не покажется.
И вдруг всё стало кристально ясно: Темнов с самого начала хочет от меня избавиться, но по какой-то причине сделать этого не может, и выход у него один — сделать так, чтобы я сама уволилась. Злость и чувство противоречия решительно заявили — не бывать этому! Назло врагам не уволюсь. Да и двести тысяч уже как-то сами собой прижились в моей голове и распределились по нуждам, поэтому я продолжила немного не так, как намеревалась:
— …что потребую предоплату.
— Даже не сомневался, Лисичкина. Получишь на карту, как только завтра утром сядешь в мою машину.
За разговором мы благополучно миновали взрослый магазин, войдя в торговый центр, поднялись на третий этаж, и Сем Тем двинул в свадебный салон. Честно говоря, я даже растерялась. Заходить в этот бутик вместе с Темновым было как-то символично и волнительно, что ли... Не знаю. Странное чувство.
— А зачем мы туда? — шёпотом спросила, притормаживая.
— Даже не думай об этом! — гаркнул Темнов, и странное чувство мгновенно улетучилось, сменившись уже привычной досадой.
— О чём не думать? О Милене? Вы же на ней жениться собрались? — не знаю, зачем я про неё ляпнула. Наверное, просто хотела, чтобы он не думал, будто я мечтаю о свадьбе... с ним. — А она тоже подойдёт? Просто я думала, мы за костюмами...