Новогодняя Любовь, или сердечко с предсказанием
Шрифт:
Девять часов. Кого там принесло? Мне выезжать за солнышком через десять минут.
Открыл дверь и уже хотел было наорать, как увидел эту дурацкую шапку. Любимую дурацкую шапку. А чуть ниже и самые прекрасные глаза. Улыбка сама расцвела на лице.
— Привет. Я как раз собирался ехать за тобой, — и затягиваю чудо в логово.
— Папа решил сам отвезти. Не рад? — игриво спрашивает, отдавая пакеты.
— Смеешься? Если они случайно забудут, что тебе надо вернуться, буду только счастлив, — и быстро пытаюсь уйти
— Ужин. Мы с мамой готовили, и, чтобы не пахать еще и тут, взяла все с собой, — мило пожала плечами.
— Сказала бы, чтобы спустился. Куда такие тяжести таскаешь? — рассердился сразу, ведь это реально не дело. Эти пакеты весят прилично, а она девочка.
— Папа помог. Так что не стоит кипятиться, — ласково погладила по щеке, стараясь успокоить. Весьма успешно, должен сказать.
— Ладно, — поставил пакеты на стол, притягивая к себе самую лучшую девушку во вселенной. — Иди сюда, целовать тебя буду. Столько не виделись. Я весь извелся, — на это она лишь задорно рассмеялась.
Оставшееся время до полуночи мы накрывали на стол, кушали и болтали ни о чем. На вечеринку в этом году она не пошла, послушалась. Да особо и настаивать не пришлось. За полчаса до праздника вообще убила. Вышла из ванной в платье по колено. Приличное. Рукава по кисть из тонкого кружева, до талии тоже. Под воздушной массой плотный корсет. Все закрыто, красиво. Но стоило ей покрутиться, резко перехотелось улыбаться. Ниже экватора стало жарко и тесно. Ну кто так соблазняет? Опять чертова спина. Голая, чтоб ее, спина. Заметив нужный эффект, она улыбнулась фирменной улыбочкой. Той, которую дарит лишь мне.
Без десяти минут не выдержал, достал свой подарок из-под елки.
— Еще же рано, — удивленно уставилась на меня.
— А ты открой. Этот можно и до.
Замер в ожидании. Положив коробочку на колени, она стала неспешно развязывать бант, поглядывая на меня из-под опущенных ресниц. Потом в ход пошла бумага. И вот бархатная коробочка. Ну же, открывай уже.
— Дим, это слишком дорого, я не смогу принять, — закусив губу, еще не открыв, уже отказывается. Ну нет, дорогая. Не выйдет. Только не с этим подарком.
— Открой. Просто открой, а потом уже принимай решение, принимать этот подарок или нет, — от напряжения меня начало знатно потряхивать, чувствовал тремор в руках.
— Хорошо, — тяжело вздохнув, приступает к нелегкому испытанию. Руки трусятся, как и мои, боится. Неужели не догадывается?
И вот свершилось. Всего несколько секунд — и тугой механизм побежден.
— Дим, это же… — непонимающе смотрит мне в глаза, собираясь заплакать.
Пока она видит лишь то же сердечко, что дали нам новогодние сказочники, где написано всего несколько слов: «Выходи за меня!» Не вопрос, утверждение. Приказ. Вижу, как глаза светятся от счастья, и она достает картон. А за ним на веревочке и кольцо.
— Ой, — думая, что роняет, начинает ловить.
— Ну так что? — стараюсь подтолкнуть ее к нужному решению.
— Так ты вроде и не спрашивал, — сквозь слезы радости смеется.
— Но все же хочется услышать, — растягиваю губы в ответной улыбке.
— Да, я согласна.
Всего три слова, но я почувствовал, как за спиной начали расти крылья. Это самое лучшее, что я слышал в своей жизни. Теперь наша жизнь изменится полностью. Не дам ходить так в невестах долго. Сразу, как все откроют, пойдем в ЗАГС. Ну зимняя свадьба, и что? Если для нее не жуткий бзик — именно лето, то точно смогу уговорить на февраль-март.
— Люблю тебя больше жизни. Обещаю, ты не пожалеешь, — вдыхаю рядом с ее губами свой ответ.
— Я тоже тебя люблю, — и мне не хочется больше разговаривать.
Взяв кольцо, надеваю на заветный пальчик и целую будущую жену, поднимая на руках, и несу в спальню. А ведь свое «да» она сказала в бой курантов. Значит, в этот год мы вошли уже не просто парой, а почти семьей. В следующем году будет еще лучше все. А сейчас есть только она и я, наша страсть. Одна на двоих.
Через пару часов мы немного успокаиваемся и лежим в кровати, болтая ни о чем.
— Дим, а как ты его достал и когда? Я думала, что выкинула его, — растерянно спрашивает, а я не могу сообразить, что имеет в виду.
— Ты о чем? — смотрю на вымотанную невесту.
— О том сердечке, — и у меня чуть смех из груди не вырвался.
Неужели так и не догадалась обо всем? А Алина? Она не рассказала ей ничего? Получается, тогда Санек так ничего и не раскрыл подруге, что у меня тоже был презент. Да, кто-то сейчас будет очень удивлен. Весело мы так все на свои места расставляем. Через год.
— Ты не поняла? — отвечаю сквозь улыбку, что слышна и в голосе.
— Что не поняла? — хмурит бровки и поднимает голову с моей груди, чтобы заглянуть в глаза.
— Сейчас, — аккуратно встаю.
Знаю, что не любит, когда щеголяю с голым местом, но нет желания надевать то, что скоро и так снимать. Иду в коридор за ее сумкой. Точно помню, что в боковом кармашке, до сих пор не выкинула. Так оно и есть. Взяв ее картонку, подхватываю под елкой свою и иду к ней. Сев на кровать, сначала показываю мою, а потом и ее.
Она в шоке.
Ну, так оно и предполагалось.
Трясущимися руками взяла обе открытки и стала разворачивать, читая текст.
— Так получается, мы оба… Подожди, но почему… Почему ты ничего не сказал тогда? Ну еще там, у елки, — с паузами выдает она.
— А зачем? Если бы не Мирон, я бы не приехал. Так что это, — выхватываю одно сердечко, — лишь отправная точка, которая нас соединила. Мне показалось, будет эффектно сделать с ними предложение. Ну и заодно раскрыть страшную тайну, как оказалось.